Сердце на замке

– Это которого? – поинтересовалась секретарша, больше смахивающая на официантку привокзального буфета. К вопросу я была готова. С утра пораньше навела справки и узнала, что главным ее хозяином официально является Владимир Кривин, а второй, Анатолий, выполняет функции мальчика для битья.

– Кривина, кого же еще, – сказала я небрежно, давая понять, что прекрасно ориентируюсь в здешней иерархии.

Я уже приготовилась объяснять, кто я и откуда, как было бы в любом мало-мальски цивильном офисе, но других вопросов не последовало.

– Володька, открой, тут к тебе! – постучала женщина крепким кулаком в стенку. – Давай, я тут тебе рыбу почистила.

– Ща… – раздался из-за стены хриплый голос. – Чаю давай, дура. Сколько можно ждать?

В двери наконец-то щелкнула задвижка, и я устремилась к приоткрытой щели, удивляясь, что удалось проникнуть к боссу столь неестественно быстро. Как в сказке. Современная сказка про «Гнома», да и только.

Хозяин фирмы «Гном» Володька Кривин сидел – да нет, чего там, – лежал в кресле со страдальческим видом. Не нужно быть частным детективом, чтобы с первого взгляда понять, что вчера Кривин пил. Сильно пил, до посинения. Его необъятное лицо с утра и впрямь имело фиолетовый оттенок, а взгляд выражал почти полное отсутствие присутствия в здешнем мире. При виде хозяина «Гнома» я едва удержалась от смеха. Ну надо же, кто б мог придумать столь забавное название для его фирмы, какой неведомый насмешник?

Володька Кривин оказался огромным, могучим мужиком – скорее великаном, чем гномом. Или монстром? Все в нем было необъятным, каким-то сказочно избыточным – шея, губы, щеки, живот, толстые ляжки ног, глаза навыкате. И все это вместе и по отдельности маялось сейчас с похмелья. Возле Володьки стоял пластмассовый бочонок с пивом «Балтика», уже ополовиненный. Такие бочонки часто продаются в коммерческих магазинах, и пару раз у меня даже мелькала мысль: неужто можно пить пиво в таких количествах? Оказывается, такие вот великаны, как Кривин, похмеляются им – для них этот бочонок что-то вроде бутылки…

– Чего надо? – спросил Володька, наставив на меня свои большие, тяжелые глаза. – Ты откуда?

– Я из газеты «Тарасовский вестник», отдел рекламы. Мы с вами созванивались. Вы хотели разместить у нас рекламу к Новому году. Кажется, насчет новогодних детских подарков, – заговорила я без остановки, подражая бойкой напористой речи всяких менеджеров и дистрибьюторов, которые последнее время просто прохода не дают тарасовцам – цепляются на проспекте за рукава, вваливаются в офисы и даже просто ходят по квартирам.

– Реклама? Подарки? – Кривин нахмурил лоб, по которому волнами прокатились две большущие морщины. Мне даже показалось, что в комнате стало слышно, как внутри его головы с трудом задвигались какие-то извилины-шестеренки.

– А! – громко воскликнул Володька и снова замолчал, тяжело задумался. – Ага! – сообразил он со второго раза. – Так ты ж с Сергеичем говорила, так? С Томилиным, что ли?

Я видела, как Кривин мечтает от меня отделаться. Ведь я проникла в его царство-государство совершенно случайно. Просочилась вместе с вяленой воблой, которую принесла, завернутой в газетку, и положила перед начальником тетка в ботфортах.

Вначале, узнав, что в фирме «Гном» два директора, я и сама думала ссылаться в разговоре с одним на другого, чтобы таким образом хоть что-нибудь узнать. Но, оценив утреннее состояние Володьки, я решила резко изменить тактику.

– Конечно, сначала я говорила с Анатолием Сергеевичем Томилиным, но потом он переадресовал меня к вам, и мы с вами говорили. Два раза. Вы назначили на сегодня встречу, вот моя визитка. – Я торопливо достала из сумочки заранее приготовленную визитку, на которой я называлась Дарьей Мирошиной, главным менеджером отдела рекламы газеты «Тарасовский вестник».

Девочка с такой фамилией в газете действительно работает, по телефону «Вестника» это подтвердит каждый – вот только выглядит она несколько по-другому. Прямо скажем, менее эффектно, чем я.

С тех пор как я открыла для себя необъяснимый феномен визитных карточек, в моем доме появился отдельный ящик стола, заполненный визитками на все случаи жизни. Обыкновенные на вид – белые, голубые и серебристые бумажки, которые по дешевке отпечатал хороший человек Саня, работающий в одной рекламной фирме, – ничего особенного. Правда, я потратила тогда целый вечер, чтобы сочинить разные фамилии и вспомнить, какие фирмы могут в будущем особенно пригодиться, но зато работа эта давно окупилась десятикратно. Тот же Саня подсказал мне несколько имен рекламных дамочек из разных местных изданий, радиостанций и рекламных агентств, чья работа – «доставать» директоров крупных фирм и предприятий, а также раскручивать их на предмет рекламы. Саня – молодец, грамотно сработал. Все телефоны, факсы, адреса на визитках – самые настоящие, можно смело ходить и раздавать начальству направо и налево, и называться кем угодно, хоть миссионером ордена «Белые братья», и просить благотворительной помощи в особо крупных размерах.

Но больше всего меня поражает, как меняется отношение человека к собеседнику и даже просителю, когда он берет в руки эту маленькую фиктивную бумажку. Ей-богу, непостижимо! Наверное, советское благоговейное отношение к различного рода пропускам, паспортам, карточкам, ордерам и прочим бумажным документам настолько глубоко проникло в гены, что волей-неволей переносится и на такое буржуазное излишество, как визитная карточка. Она ведь и придумана для удобства, чтобы человек не утруждал себя запоминанием нового имени, но мои собеседники, как правило, читают сей документ долго и серьезно; изучают «прописку» предъявляемой фирмы, делают вывод о твоем общественном положении, а если указан номер пейджера или мобильного – то заодно и о благополучии, прикидывают по объему золотого тиснения на бумаге возможную выгоду от встречи – и так далее и тому подобное.

Вот и Володька Кривин, взяв визитную карточку менеджера «Тарасовского вестника», которая сразу затерялась в его великанской ладони, принялся читать ее так вдумчиво и усердно, словно взялся прямо сейчас, с похмелья, за роман «Преступление и наказание».

– Со мной? Я назначил встречу? – удивленно ткнул себе в грудь Володька, наконец-то отрываясь от изучения моей, а точнее – Санькиной визитки. – Сегодня? Я?

– Вы. Ведь вы Владимир Михайлович Кривин, так? Вы обещали уделить мне несколько минут. Не зря ж я ехала через весь город! – слегка поднаперла я на хозяина «Гнома», давая понять, что теперь уж так просто не отступлю.

– Вот что, куколка. Сейчас Толик подъедет… Б-р-р… Анатолий Сергеевич, то бишь – и с ним обо всем покалякай. Я тут случайно сегодня, звонок один важный. Брат ко мне приехал с Украины, полгода не виделись, так что я все равно сейчас смываюсь…

– Именно сейчас, в предновогодние дни, эффект от рекламной кампании вашей фирмы просчитывается наиболее легко, и поэтому не стоит терять ни одного дня и даже ни минуты. По мнению специалистов, вам нужна именно крупномасштабная рекламная кампания, – заговорила я, притворяясь глухонемой. Одна знакомая, которая закончила краткосрочные курсы дистрибьюторов, рассказывала, что нужно научиться не обращать внимания на желания, возражения и пожелания клиента и с упорством душевнобольного насаждать свое. Ведь говорят же в народе, что вода и камень точит, а словесная вода – примерно таким же образом действует на человеческие нервы.

– Черт… Тамарка, ты где? – во весь голос заорал Володька, так что в этой избушке барачного типа стекла задрожали. – Иди сюда.

Толстенькая женщина в сапогах до ушей, которая и оказалась Тамаркой, нехотя зашла в комнату начальника и встала в живописной позе, выпятив зад.

– Ты, что ли, рекламами всякими занимаешься? Разберись с этой пока. Меня Славка уже и так заждался. Только быстро – сейчас уже едем.

– Да сроду я этим не занималась. Толька все звонит куда-то, я ничего знать не знаю, – моментально отбрехалась Тамарка. – Так баню-то заказывать или как?

– Обещал Славке охоту… Черт, а Толян все ходит? Я его убью…

– С утра по каким-то сельмагам поехал. Звонил из Ржановки, сказал, к двенадцати должен быть.

– Понял. Слышала? – повернулся ко мне Володька, снова скосил глаза на визитку. – Ты, Дарья, к двенадцати позвони или подойди. А я распоряжусь, чтобы тебе все там сделали, не знаю, чего тебе надо.

– Сейчас все фирмы, специализирующиеся на торговле кондитерскими изделиями, занимаются рекламными акциями. Вот, например, «Сказка» – они не пожалели денег на новогоднюю рекламу, дают информацию о предпраздничных скидках, – продолжала я тарахтеть, как испорченный будильник со сломанной кнопкой. – Я вчера встречалась с руководителем фирмы «Сказка» – Виталием Ежковым, который показался мне прогрессивно мыслящим человеком…

– Как ты сказала? Этот мудила? – вскричал великан, пораженный в самое сердце. – Да он нам в подметки не годится. Скажи, Том? Его песенка спета. Ишь ты, тоже мне, рекламный батя. Караганда и то с нами уже работает – скажи, Том? Ну, ты чего тут выставилась? Собирайся живо! Едем…

Володька совсем было разбушевался и начал приводить себя в чувство большими глотками пива из стакана – я почему-то была уверена, что он заливает живительную влагу себе в нутро прямо из бочонка. А я лихорадочно соображала: что делать? Сейчас они с Тамаркой смоются продолжать гулянку, и неизвестно когда еще я смогу с глазу на глаз встретиться с хозяином «Гнома», который наверняка что-то знает. Что он имеет в виду, говоря, что песенка Виталия спета? Тем более сейчас Володька был в таком расслабленном состоянии, когда любая информация выуживается без особого труда, все, что угодно можно вытянуть. Что же делать? Я уже слышала, как Тамарка хлопает дверцами шкафа – наверное, одевается. Володька сидел в распахнутой куртке, а мохнатая рыжая шапка, как большая, клубком свернувшаяся лиса, валялась на столе возле телефона – сейчас на башку нахлобучит и…

– Ой, какие у вас конфетки! Надо же, какие все коробки красивые, – сказала я, завороженно застыв возле шкафа, где валялась груда запыленных конфетных коробок. – Наверное, образцы для оптовиков?.. Вы знаете, а я с самого детства коробки и фантики собираю. Можно посмотрю, а? Ну, пожалуйста.

Любой нормальный человек, наверное, подумал бы: вот идиотка! Фантики и обертки от шоколада она собирает… Я даже слегка прикусила губу, чтобы сохранить серьезное и восторженное выражение лица, которое выделяет истинных фанатов-коллекционеров из среды простых смертных.

– Ха, фантики, говоришь? – совсем не удивился моему восторгу Володька. – Смотри, только мухой. Я как раз пока пиво допью…

Открыв шкаф, я с умным видом углубилась в изучение пустых коробок, чувствуя на себе тяжелый взгляд Володьки Кривина и лихорадочно соображая: что делать дальше? Может, попробовать с ним сейчас увязаться? А что?..

Кажется, я весьма удачно села перед Володькой вполоборота, потому что задравшаяся короткая юбчонка открыла почти целиком мои длинные, воспетые многими мужчинами ноги. Да и фантики – это как раз то, что надо: вполне доступное увлечение.

– Ой, а это такой целый набор конфет «Мишки в лесу», да? – спросила я Володьку сладким голоском. – Или вафельный тортик? Какая картинка! А я вот никогда на охоте не была. Вы что, на медведей охотиться поедете?

Я почувствовала, что щеки мои по-настоящему залила краска стыда – похоже, слишком уж переигрывала, строя из себя дуру. Какие еще медведи в нашей Тарасовской области? Куда меня занесло? Хорошо бы хоть собаку бродячую в лесу встретить или пролетающую ворону для живой мишени. Но Володька расценил внезапный румянец по-своему и нисколько не удивился моим диким, дремучим речам.

– Ну уж да! Это в тайге полно медведей. Мы как-то даже ходили на косолапого с одним егерем знакомым… с Михалычем. А тут я больше на людей охочусь. Ха-ха, на людей! – развеселился отчего-то Володька. – Хочешь, поехали, посмотришь! Славка просил ему подружку получше привести, а то вчера какая-то психованная попалась… Поедешь?

– Но я не такая, чтоб сразу… – притворно потупилась я для приличия. – Я просто сказала, что – мишки, интересно…

– А кто говорит, что сразу? Мы в домик охотничий поедем, в лесу побродим, то-се. Пожрем – там еще ребята будут, и девки другие. Смотри – как хочешь…

– Вообще-то я сейчас свободна. Только а как же реклама? – промямлила я, соображая, что в любом случае с пьяными мужиками, если что, всегда справлюсь. Даже с великанами. Не зря же несколько лет изучала приемы карате. А за день в такой компании – ой-ей сколько узнать можно, может быть, сразу и отыщутся охотники на моего Виталю.

– Да ладно, брось! Праздник же, Новый год. И братан приехал. Едем, – подвел итог Володька, ставя пустой стакан на стол и засовывая рыбу в карман куртки. Я уж не стала уточнять, что Новый год наступит только через неделю, да и братан тоже не мой – чего умничать девочке, которая любовно держит в руках пустую конфетную коробку из-под «Мишек», изображая, что она ей дороже всего на свете.

Володька встал с кресла, и я снова поразилась его размерам. Я сама-то девушка высокая, но этот «гном» был на две головы выше меня и в два раза шире. Неужто и братец его имеет схожие габариты?

– Томуська, ты Ленке не звони тогда – надоела. С нами вот эта куколка поедет, – объявил Володька громко. – Забыл, как звать?

– Даша, – сказала я скромно. – Дарья.

– Вот, хоть имя нормальное. А то, помнишь, была какая-то на хер Снежанка, или как-то… А Даша – это по-человечески. Ты конфетку-то девке дала или сама все спорола?

– Прям уж! Вот, – поджала губы Тамара, протягивая мне коробку с «Ассорти».