Кругом одни соблазны

Я кивнула и распахнула перед ней дверцу машины. Она кинула на заднее сиденье зонтик и села рядом со мной.

– Вы хотели поговорить со мной о Харламове?

– Да. Меня его жена просила помочь вам доказать его невиновность.

– Это так трудно доказать, милая Таня. Я уже пыталась. Все так сложилось… совершенно неблагоприятно для Алексея.

– Елена Петровна, давайте я вас кофе угощу и поговорим в спокойной обстановке.

– Тогда мне нужно позвонить, предупредить, что задержусь.

Я указала на сотовый телефон:

– Он в вашем распоряжении.

А сама сосредоточилась на дороге, старательно объезжая ухабы и ямы, заполненные водой.

* * *

Мы остановились у кафе «Наедине», располагавшемся на углу улицы Горького и Горной. В столь ранний час посетителей там не было, что было вполне удобно для нас. Мы сели за столик в углу и заказали кофе по-турецки. Помолчали, пока не ушел официант, принесший нам отличный кофе. Отхлебнув из чашки, я попросила:

– Пожалуйста, расскажите мне все подробнее. Я постараюсь добыть доказательства его невиновности. Это поможет вам построить защиту наилучшим образом.

– У вас просто розовые мечты спасти товарища, Татьяна Александровна. Но далеко не все так просто, как вы думаете. Запутанно очень. Звонок в милицию поступил от отца. Он пришел с работы, но не мог попасть домой, так как забыл утром ключ. Игорь Игоревич попросил соседа дать ему запасной, который оставляют на всякий случай. С соседом вместе они открыли дверь и увидели жуткую сцену. Они позвонили в милицию, в «Скорую».

Врачи и милиция приехали почти вместе. Да какая уж там «Скорая», если над Танюшей как мясник поработал.

В общем, Харламова подняли, а он, даже когда увидел милицию, отреагировать не мог, не ожидал так влипнуть, как выразился следователь. Он был просто невменяем. Милиция, конечно, тут же «браслеты» ему нацепила.

Самое неприятное в том, что это не первое подобное убийство, а шестое за последние три года. Почерк очень похож. Сначала удар в левый висок, потом насилие, а потом упражнения с ножом.

Правда, одно выбивается из правил того самого изверга: он опоил девочку наркотическим веществом, как показала экспертиза. Это, конечно же, зацепка, которая может опровергнуть версию о действиях маньяка. У того наркотик не был в чести.

Сам обвиняемый утверждает, что приходил кто-то. А кто конкретно, он вспомнить не может. Однако не было ни одного свидетеля, который мог бы подтвердить. Да и сам Харламов дня через два лишь об этом заявил. Все указывает на то, что он просто-напросто изворачивается. Только и всего.

– Это вполне может оказаться временной амнезией. Немудрено. Ведь, по утверждениям его подруги, Алексей никогда в жизни не употреблял наркотики. А доза, как вы сами сказали, была приличная. Кто знает, может, у него вообще индивидуальная непереносимость к этим препаратам?

Елена Петровна пожала плечами:

– Может быть, и так. Но никто из соседей не видел никого, кто приходил бы в этот промежуток времени к Ковалевым. И, главное, дальше все как по писаному. Нож уже проверен, и оказалось, что во всех убийствах как орудие он подходил по параметрам. Следы свежей крови, по группе совпадающей с Танюшиной. На ручке отпечатки пальцев Харламова, а также замытые следы засохшей крови, совпадающей с кровью Жуковой Веры, убитой и найденной возле памятника водителям в лесу три месяца назад… Вот такая расстановка, – она вздохнула. – Все против него. Родители погибших требуют возмездия, и понять их можно. Есть, правда, еще одна зацепка: Харламов утверждает, что он левша. Однако экспертиза установила, что у него обе руки рабочие, в смысле равнозначные. То бишь левша переученный. Так он, во всяком случае, утверждает. Но… Ведь он не абсолютный, как говорится, не «махровый» левша. Экспертиза подтвердила то, что Харламов вполне мог ударить ножом и с правой руки. Во всяком случае использовать это в суде будет чрезвычайно проблематично…

Я поняла наконец-то, что мучило меня при изучении фотографии. В школе Леша писал то левой, то правой рукой. В начальных классах с ним много помучились. А потом учителя просто перестали обращать на это внимание.

И часы он на правой носил, как и положено левше. А результат экспертизы и подтасовать можно, в конце концов.

Елена Петровна вынула из сумки пачку сигарет, вытащила одну себе, а пачку пододвинула мне. Я тоже закурила.

Да, похоже, действительно дело дохлое. Может, вернуть деньги и отказаться? Одно дело защищать своего друга, а другое дело – детоубийцу. Все факты как бы в пользу этого говорили. Но…

Леша так поступить не мог. Я это знаю. Абсолютно точно.

– Елена Петровна, я вас довезу сейчас до милиции. Давайте договоримся, если у вас появится что-то новое, вы сообщите мне и я вам – взаимно. Может, мне что-то удастся узнать.

Она согласно закивала головой.

Доставив Елену Петровну к месту назначения, я отправилась к родителям погибшей девочки.

* * *

На звонки долго никто не открывал. Я собралась уже уходить, но открылась дверь напротив. Из нее выглянул пожилой лысоватый мужчина с очень добродушным лицом.

– Вы к Ковалевым? – он кивнул на дверь, в которую я звонила.

– Да, мне они нужны.

– Из милиции, что ли, опять?

– Не совсем. Но по поводу убийства их дочери.

– Тогда зайдите ко мне, если вы не против. Валентина Николаевна на работе, а Игорь в таком состоянии, что видеть никого не хочет. Может и не открыть, даже если он и дома.

Я с удовольствием согласилась на его предложение. Старикашка попался словоохотливый: сразу заболтал меня.

– Я Эдуард Иосифович, это мы с Игорем труп-то обнаружили. Ой, не приведи господи такое еще раз увидеть. Хоть этого изверга на месте преступления взяли, больше никому зла не сделает, если вышку дадут.

Всю эту тираду он произнес скороговоркой, с любопытством оглядывая меня. Я прошла в распахнутую дверь и оказалась в большой прихожей.

– Проходите, проходите.

Сам бог мне его послал – первого очевидца. Я разулась, прошла в комнату и огляделась. Комната была уютно обставлена старинной мебелью. На стене висел портрет женщины лет пятидесяти в траурной рамке.

– Это ваша жена? – спросила я, потому что не заметила присутствия в доме женщины.

Он ответил спокойно, без трагизма:

– Да, умерла год назад от рака. Отмучилась, слава богу. Она хоть пожила, царство ей небесное. Только последние деньки сама жизни не рада была. А вот девчонка у соседей ничего и увидеть не успела. – Похоже, ему хотелось быстрее поделиться своими впечатлениями.

Для меня это было еще лучше – не говорить лишних слов соболезнования. Только захочет ли он что-то мне рассказывать, если узнает, чью сторону я представляю. Посему я солгала:

– Эдуард Иосифович, я по заданию редакции газеты «Криминальный Тарасов» собираю материал о серийном убийце, о его задержании, которое произошло благодаря вам, – слегка подстимулировала его тщеславие.

Он довольно улыбнулся, но тут же сделал серьезное лицо. Я поняла, что выбрала правильный путь к его сердцу. Было ясно, что он относится к вездесущим пенсионерам, все обо всех в подъезде знающим и любящим, чтобы все помнили об их незаменимости.

– Давайте я чайку сварганю, и мы поговорим с вами не торопясь, я и обскажу, как что было.

Хотя сегодня с утра я явно уже перебрала кофе, на чай придется согласиться. Совместное чаепитие окончательно его раскрепостит. Будем пить чай, если это поможет отработать свой хлеб.

* * *