Млечный путь

– Жуковым позор! – изрек молодой человек, но как-то неуверенно.

Мужчина за рулем, однако, не услышал этих слов – он захлопнул дверцу и завел мотор. И тут из машины послышался нетвердый голос, который принадлежал явно не водителю:

– Темик, я тебя завтра жду!

Вслед за этим с заднего сиденья приподнялась лохматая голова еще одного молодого человека. Мужчина за рулем с негодованием повернулся к нему и, пригибая непокорную голову вниз, прорычал:

– А ты у меня теперь месяц из дому не выйдешь, мерзавец этакий! И попробуй хоть один экзамен не сдать, я за тебя больше платить не намерен!

После чего «Ауди», скрипнув колесами, резко стартанула с места.

– А Жуковым все равно позор! – упрямо повторил парень, на этот раз гораздо увереннее.

Тут его удивленный взгляд упал на нас, и он, обрадовавшись тому, что его глубокомысленная реплика нашла своих слушателей, продолжил развивать тему:

– Вот люди! – констатировал он, покачивая головой. – Представляешь, Людмилк?

«Людмилка», до этого хранившая молчание, изумленно проговорила:

– Темик… Что с тобой?

И порывисто кинулась к скамейке. Мы с Перетуриным на всякий случай отошли подальше.

«Темик, похоже, не в лучшем виде, – усмехнулась про себя я. – А Людмила, видимо, всех предпочитает называть именами с уменьшительно-ласкательными суффиксами – Славик, Эдик, Темик…»

– Представляешь, – поднимая мутные глаза, с негодованием произнес парень, – Жуков оказался редкостной балбесиной…

– Та-а-ак… – протянула Людмила, и это ее «та-а-ак» не предвещало молодому человеку ничего положительного. – Значит, опять Жуков! Я же знала, что это совместное сожительство ни к чему хорошему не приведет! На неделю нельзя оставить без присмотра! Ты почему сегодня ко мне на работу не пришел зубы лечить, а? Я же говорила – в три часа! Тебя ждали!

– Я… не смог, – развел руками парень.

– Я же специально с человеком договаривалась! – продолжала распекать молодого человека Людмила. – Как теперь людям в глаза смотреть? Не смог! Как будто ты чем-то занят! И почему ты в пальто? Ты что, совсем с ума сошел?

– Я тебе сейчас все объясню! – успокаивающе поднял руки парень. – Я просто не успел переодеться.

– О-о-ой! – протянула Людмила, прижимая ладони к щекам. – Точно, с ума сошел! Для чего ты пальто-то напялил?

– Людмилк, ну что ты такие глупые вопросы задаешь! – отмахнулся парень. – Мы просто наряжались…

Я уже смекнула, что перед нами находится не кто иной, как Артем Омельченко, младший брат Людмилы, тот самый «неиспорченный и золотой мальчик». Увидев, что собой представляет этот мальчик, я невольно хмыкнула про себя.

Людмила тем временем поднимала своего незадачливого братца со скамейки, одновременно вытирая ему лицо белоснежным носовым платком, который на глазах превращался в грязно-серый.

– Пойдем скорее домой! – тащила она его к подъезду.

У двери Людмила обернулась и обратилась к нам:

– Татьяна Александровна, Родион Евгеньевич, что же вы стоите? Пойдемте с нами!

Мы уже было подумали, что она совершенно забыла как о нас, так и о том, зачем мы приехали.

Переглянувшись, мы с Перетуриным двинулись к подъезду, оба наверняка думая о том, что перспективы в квартире Людмилы нас могут ждать совсем не из приятных.

«Вот же принесло этого шалопая! – негодовала я, одаряя неласковым взглядом повисшего на плече сестры «мальчика». Тот, похоже, уже начинал дремать. – Весь разговор может испортить!»

Однако я ничем не выдавала своих эмоций, надеясь при этом в душе, что Людмиле удастся убедить брата пойти спать и не мешать беседе.

Наконец лифт прибыл на шестой этаж, и Родион помог Людмиле довести пьяненького Темика до квартиры.

– Немедленно отправляйся в ванную! – тоном строгой мамаши сказала Людмила. – Да подожди ты, полотенце хоть сперва возьми!

Последнюю фразу она произнесла в спину Артему, который, шатаясь, отправился в ванную прямо в пальто.

– Ничего, завтра утром будет как огурчик, – философски изрек Перетурин со снисходительной улыбкой.

– Так-то он мальчик хороший, добрый, – словно извиняясь, заступилась за брата Людмила.

Перетурин отреагировал на это неопределенным движением бровей и начал разуваться.

– Ой, – спохватилась Людмила, – сейчас кофе попьем, с пирожными.

И бегом бросилась на кухню. Оттуда сразу же послышался шум льющейся воды и грохот каких-то кастрюль. Вместе с кастрюлями, очевидно, упало и что-то бьющееся, потому что мы явственно различили звук разбитого стекла.

Перетурин взглянул на меня. Я весьма равнодушно относилась как к предстоящему кофе, так и к пирожным. В квартире Людмилы не было кондиционера, и за день в ней стало слишком жарко.

Людмила тем временем вылетела из кухни и прошла в свою комнату, откуда вернулась уже в голубых свободных шортах и желтой майке.

– Ну вот, а то парится бог знает в чем! – шепнул мне Перетурин, который окинул Людмилу оценивающим взглядом и остался, кажется, доволен увиденным.

Я отпивала крепкий кофе мелкими глотками и думала, что наш визит сюда несколько затянулся. Правда, Артема было уже не слышно, и я надеялась, что дальше мы сможем пообщаться более конструктивно.

– Какая нелепость, господи! – послышался голос от двери в ванную. Мои надежды рассыпались в прах.

Мы все трое обернулись и увидели Артема, который стоял в трусах и накинутом сверху на голое тело пальто.

– О чем это ты? – сдвинула брови сестра.

– О Жукове, конечно, – тяжело плюхаясь на стул рядом с Перетуриным, ответил Артем.

– Кстати, меня зовут Родион, – представился Перетурин.

– Артем, – фамильярно отозвался Омельченко-младший, протягивая для приветствия мокрую руку. – А вас? – Он сделал попытку повернуться ко мне, но едва не упал, и Родион торопливо поддержал его за руку.

– Татьяна Александровна, – усмехнувшись, ответила я.

– Классно, – непонятно чему обрадовался Артем, присаживаясь за стол и окидывая стоящее на нем голодным взглядом.

– Так что там с Жуковым-то? – спросила Людмила, наливая брату кофе и подсовывая целых два пирожных. – Я так поняла, что это отец его тебя привез?