Неземное создание

Мне не терпелось поскорее приступить к расспросам по поводу кражи, но я боялась выдать себя слишком уж откровенным любопытством.

– У тебя что, Конищев, нет дома даже видика? – спросила я, озираясь по сторонам.

– А что?

– Ермакова обещала мне кассету переписать с выпускного бала, можно было бы как-нибудь вместе посмотреть, – придумала я на ходу.

– Был. Недавно украли.

– Украли? И что же – неужто обчистили всю квартиру?

– Да нет, мелочи, – тут же поправился Сергей. – Я просто оговорился. В том смысле, что мне пришлось отдать видик бывшей жене, она его зажала. Вот я и говорю – похитили, ограбили. Не везет мне что-то с женщинами, Танюша, хоть убей.

Я прекрасно видела, что Конищев сейчас мне врал – но зачем?

Какой еще бывшей жене?

Ведь я уже знала от Дениса, что бывшая супруга Сергея навсегда осталась в своем родном Питере и вообще никогда в наш Тарасов не приезжала.

Нет, просто он не хотел сейчас касаться этой темы и говорить со мной о краже, но я вовсе не была намерена отступать.

– А мне кто-то сегодня сказал, что тебя по-настоящему обокрали, – сказала я спокойно. – Я еще подумала: надо же, как не повезло человеку, нужно хотя бы съездить, поддержать…

– Кто сказал?

– А? Вроде бы Ермакова. Ты же помнишь нашу старосту? Лариска теперь в паспортном столе работает, у нее в районе все менты знакомые, – придумала я на ходу вполне достоверный ответ.

– Ермакова? – испуганно переспросил Сергей. – Ну да, понятно. Нет, все это такие глупости, что и говорить не стоит. Ты лучше расскажи о себе, как ты? Чем занимаешься? Замужем? Я ведь ничего про тебя толком не знаю. Ведь я в Тарасов вернулся недавно, чуть больше года…

Ничего не поделаешь – пришлось мне в который раз за сегодняшний вечер развивать легенду про какую-то мифическую частную юридическую фирму, где я имею удовольствие состоять на службе, вспомнить для убедительности про взаправдашнюю учебу в Тарасовском юридическом институте, еще что-то…

Но при этом я постоянно держала в уме свои невысказанные вопросы к Сергею.

– Знаешь, я до сих пор вспоминаю, как мы с тобой однажды зимой зашли погреться в музей, там еще была выставка старинного фарфора, – проворковала я мечтательно, стараясь не глядеть пристально на своего еще больше захмелевшего друга. – А недавно в Москве зашла в Оружейную палату и почему-то сразу вспомнила и про тот наш день, и про тебя…

Нет, мне определенно нужно еще учиться и учиться, как правдоподобно разводить, по выражению одной моей знакомой, «розовую лирику».

Сергей слушал меня с недовольным, хмурым видом.

– Там было такое красивое старинное оружие, – закончила я лирические воспоминания. – Глаз не оторвать!

Почему-то я была уверена, что Конищев тут же подхватит эту тему – все коллекционеры делаются совершенно сумасшедшими, когда речь заходит про их хобби.

Но Сергей лишь пьяненько ухмыльнулся и ничего не ответил, затем снова посмотрел на меня почему-то с откровенной неприязнью.

Чувствовалось, что он уже тяготится нашей встречей и не представляет, о чем со мной дальше говорить и как себя вести.

Я вообще заметила, что мужчины гораздо спокойнее относятся к своему прошлому, нежели женщины, не любят лишних сантиментов.

Мол, мало ли что было, да теперь прошло.

Их всегда больше интересует настоящее.

– Да, а ты, Танюха, все такая же, – вдруг медленно проговорил Сергей, и я не поняла, чего было в его интонации больше – осуждения или восхищения.

– Какая?

– Такая же. Наверное, мужики от тебя без ума?

– Ты судишь по себе?

– И по себе тоже. Слушай, а как ты узнала мой адрес?

– Встретила в школе твоего брата, Дениса, и спросила, – ответила я спокойно.

– Надо же, ты и брательника помнишь.

Моя легенда складывалась сегодня на редкость правдивой, я балансировала буквально на грани правды.

– Подумала, если гора не идет к Магомету, почему бы мне самой не навестить тебя. Взяла и подъехала. Думала, ты обрадуешься.

– Я рад, конечно. Мне уже раздеваться? – и Сергей вдруг действительно расстегнул еще одну пуговицу на рубашке и посмотрел на меня в упор. – Или ты разденешься первой? Давай, я уже готов.

Господи, да он был уже абсолютно пьяным!

– Чего ты к креслу прилипла? Пошли на диванчик, там нам будет удобнее. Мы с тобой уже не дети, так ведь?

А мне вдруг стало смертельно обидно.

Я подумала: а что, если бы я и вправду продолжала испытывать к Конищеву какие-нибудь трепетные, нежные чувства?

Даже и вообразить страшно, насколько я была бы сейчас разочарована его простецкой, мужицкой прямотой.

Пьяный дурак!

Конищев, выкатив серые глаза, теперь смотрел в одну и ту же точку на моей груди, словно мысленно приказывая мне поскорее начинать расстегивать пуговицы на блузке.

– Эх, Танечка, – пробормотал он пьяненьким голосом. – Эх, моя ты лапочка… Девочка моя.

Черт возьми, а ведь когда-то мы с Конищевым и впрямь время от времени занимались сексом в квартире его родителей, уезжавших летом на дачу, – нам непременно хотелось понять, как это бывает у всех людей.

Только я не думаю все-таки, что у нас была настоящая любовь, а сейчас – особенно.

Скорее логическое продолжение общеобразовательного всеобуча и желание покинуть стены школы, научившись основным навыкам, которые потом пригодятся в жизни.

Но я не успела как следует погрузиться в воспоминания, потому что вдруг почувствовала, как Сергей навалился на меня сверху, начал целовать в шею, в лицо, пытаясь одной рукой залезть под юбку.

От него сильно несло перегаром, и я видела, что свободной рукой он старается расстегнуть на своих брюках ремень.