Тень с глушителем

– Конечно. И не переживай, я известный домосед, так что твой звонок не пропущу.

– Вот и договорились. Спасибо тебе, Тень.

– Да, пока не за что. Удачи, – парнишка хмыкнул в своей обычной манере.

Пару раз повторил номер, чтобы я хорошенько запомнила. В два больших глотка допил смузи и торопливо покинул кафе.

Я еще немного посидела, допила давно остывший чай и отправилась домой.

Время уже позднее, а перед началом операции было бы не лишним хорошенько отоспаться.

* * *

Утром я проснулась рано по давней привычке. Но вопреки обыкновению, не стала оправляться на пробежку, просто сделала легкую гимнастику, чтобы скорее проснуться и привести мышцы в тонус, потом приняла душ и сварила кофе.

Скоро должна прийти машина от Сашки Мельниченко. Разумеется, мой автомобиль останется дома на стоянке, как и документы, револьвер и все прочее, по чему можно было опознать во мне Евгению Охотникову.

Оделась я тоже предельно просто, удобно и чтобы ничего лишнего. Из оружия захватила только самое необходимое и неприметное. Несколько ножей, самодельную заточку, которую было удобно прятать практически в любой обуви. Все остальное придется добывать прямо на месте, по мере необходимости. В таких делах всего и сразу не предусмотреть.

Вопреки ожиданию, за рулем прибывшей машины был лично Сашка Мельниченко.

– Доброе утро, все в силе? – поинтересовалась я, забираясь внутрь.

– Да, ты все вводные помнишь? – Похоже, приятель нервничал, хоть и пытался это скрывать.

– Разумеется. Что у нас со временем?

– Нормально. Но нужно успеть до утреннего врачебного обхода. Чтобы персонал смог увидеть и, как следствие, понять, как можно меньше.

Мы обсудили еще несколько важных деталей. В частности, куратор сообщил мне, что подопечную зовут Светлана Липник. То есть отныне мне предстоит отзываться только на это имя.

Потом мы на некоторое время замолчали.

– Слушай, Охотникова, – наконец нарушил молчание Мельниченко, – а у тебя точно все в порядке? В эти дни ничего такого подозрительного не происходило?

– Порядок. Тетя Мила благополучно отбыла, уже звонила, выражала первые восторги по поводу круиза. Я ее, кстати, предупредила, что ненадолго уеду и связи со мной не будет.

– И больше ничего? – В голосе приятеля слышалось недоверие.

– Конечно. А что? Твоя «наружка» докладывает тревожные вещи?! – не сдержалась и съязвила я. – Ребятам, кстати, над техникой поработать не помешает, хромает она у них.

– Не сомневался, что ты сумеешь их заметить, – хмыкнул Сашка. И тут же продолжил: – Но присмотреть за тобой нужно было, сама понимаешь. Так что о встрече с мужчиной, по словесному описанию похожему на Генку Петрова, мне, конечно же, доложили. И я хотел поинтересоваться, Охотникова, зачем ты с ним встречалась и что конкретно рассказывала?

– Операция секретная, более того, я сама толком ничего не знаю. Так что ничего особенного, можешь не беспокоиться. А предупредить Генку я должна была. И если ты сам хорошенько подумаешь, то со мной согласишься.

– Да?! Это с чем еще я согласиться должен?! – сердито фыркнул Сашка.

– Мы с Петровым регулярно общаемся, частенько созваниваемся и встречаемся. А если я уезжаю надолго, то всегда его предупреждаю и прошу Генку, чтобы за тетей Милой приглядел. А тут он кинется: ни меня, ни тетушки нет, исчезли без слова, без звонка. Представляешь, какую он бурную деятельность развить может, если озадачится поисками? Вот и скажи, оно тебе надо?

– В свете надвигающихся событий – не очень. Пожалуй, в этом ты права, Охотникова. И что я к тебе слежку приставил, пожалуйста, не сердись. Просто на всякий случай решил перестраховаться.

– Ладно. Дело твое, – равнодушно пожала я плечами.

– А потом ты куда ходила?! – как бы невзначай спросил он. – Вроде бы не сразу домой отправилась?

– Да, в кафе немного посидела. Мне хотелось подумать, но не в тишине пустой квартиры, а среди людей.

– И народ вроде кругом, и никто не мешает? – кивнул Сашка. – Понимаю тебя. Очень хорошо понимаю.

Весь остальной путь до клиники пластической хирургии мы молчали. Я старалась сосредоточиться, Мельниченко, видимо, просчитывал что-то свое или взвешивал имеющиеся шансы на успех.

Начало операции и сам процесс подмены прошли легко и непринужденно, как, впрочем, и было задумано.

Сашка припарковал машину со стороны служебного входа.

Мы незаметно внедрились внутрь. Прямо там, в небольшой каморке возле коридора, быстренько переоделись.

Я надела светло-салатного цвета брючный костюм медсестры, белый халат, медицинскую шапочку, марлевую повязку на лицо и мягкие тапочки на ноги. Мельниченко набросил халат и натянул бахилы на обувь. Теперь я походила на медицинского работника, сопровождающего куда-то посетителя.

А на самом деле, это Сашка коридорами и переходами вел меня в палату, где лежала свидетельница, которую сейчас охраняли два вооруженных «бойца» Мельниченко.

Мы увиделись с ней мельком. Женщина с бледной кожей и почти полностью забинтованным лицом действительно походила на меня ростом и комплекцией. Ее волосы были немного короче, но подстрижены, как у меня, и выкрашены в черный цвет.

Линзы, корректирующие цвет глаз, я надела еще дома. Сейчас нам с подопечной оставалось только поменяться одеждой.

Бойцов Сашка незамедлительно выставил за дверь.

Я сбросила костюм медсестры, надела легкую пижаму и теплый халат, в палате, кажется, было слегка прохладно. Незаметно распихала по карманам и другим укромным местам оружие. Свои вещи, заранее упакованные в пакет, запихнула в тумбочку.

Мельниченко достаточно ловко забинтовал мое лицо. Потом помог Светлане снять бинты, надеть шапочку и маску, набросить халат.

Все это проделали молча, сосредоточенно и достаточно быстро.

– Так, Охотникова, немедленно забирайся в постель, с персоналом в лишние разговоры старайся не вступать и не забудь, ты еще слаба после операции и испытываешь жажду после наркоза.

– Я помню, – глухо из-за бинтов буркнула в ответ.

– Ладно. Мы собрались и уходим. Бойцов я с поста снимаю.

– Оставь одного, пусть другой вас сопровождает. Тебя и его вполне хватит для охраны. Сделай вид, что у ребят просто была пересменка.

– С чего бы это мне здесь человека оставлять? Я не планировал.

– Если кто-то за больницей наблюдал, то он увидит, что раньше охрана была, а потом уехала вслед за какой-то медсестрой. А «охраняемое лицо», наоборот, лежит в палате в полном одиночестве. Так все сорваться может на первом же этапе.

– Да, это я не учел, за больницей действительно могут наблюдать.

– Не переживай, потом я сама уйду. Вроде как испугалась, да в панике наутек бросилась. Нормально пройдет.