Жемчужина в мутной воде

– Что, что случилось? – Владимир буквально влетел в квартиру.

– Снова ты, – усмехнулась я, встретив его. – Ну, пойдем, покажу. – Я увела Порошина в спальню, Светлана категорически отказалась составить нам компанию.

Эксперты прибыли по вызову майора милиции Порошина около двух часов ночи. Еще до приезда Володьки я внимательно осмотрела квартиру, окна, двери и балконы. По всему выходило, что злоумышленник (или злоумышленники) проник в квартиру обычным путем, через входную дверь, и особого труда ему это не составило. Эксперты, приехавшие на место преступления, пришли к таким же выводам. Взяв образцы крови с постели Мордакиной, они посоветовали хозяйке сменить дверные замки и уехали. Светлана, которой все-таки сделали успокоительный укол, завалилась спать прямо на диване, в большой комнате. Мы с Порошиным перекочевали на кухню.

– Кофе будешь? – спросила я автоматически, по-хозяйски осматривая шкафчики с посудой.

– Да, буду! – Уставший Порошин плюхнулся на стул. – Это дело зашло слишком далеко, надо что-то делать. Думаю, будет лучше, если вы со Светланой на время уедете из города. А мы тем временем найдем этого ненормального.

– Ну, во-первых, – я укоризненно посмотрела на Владимира, он даже поежился, – это дело уже мое, и я сама буду решать, куда нам ехать и что делать. А во-вторых, как ты собираешься искать этого ненормального? – поинтересовалась я, наполняя чайник водой из-под крана. – Никаких толковых зацепок. Нет, это плохая идея. Лучше мы с Мордакиной останемся здесь, она будет вести привычный образ жизни, а я буду рядом. Только так мы сумеем найти того, кто ее преследует.

– Нет, ну это, конечно, правильно, но не безопасно, – протестовал Порошин. – Я понимаю, это дело твое, но я волнуюсь – не за тебя, за Свету волнуюсь. Ты же знаешь, что случилось с теми двумя девушками, для которых подобная игра плохо закончилась.

– Кстати, что касается тех девушек. Я хотела бы поподробнее узнать о них, о последних событиях накануне их гибели, ну и об обстоятельствах гибели, разумеется. Организуешь?

– Женя, я же тебе говорил, там и дел-то как таковых нет. Оба случая пошли как суицид.

– Но что-то же все-таки есть.

– Что-то есть.

– Вот это что-то я и хочу знать.

– Ладно, но есть условие, – Владимир решил заключить со мной сделку, – я тебе даю дела для изучения, а ты изучаешь их в компании Мордакиной где-нибудь под Феодосией. Идет?

– Нет, не идет, у меня другое условие. Ты даешь мне дела, имена, адреса, все, что связано с погибшими девушками, а я тебе за это сделаю кофе. – Я потрясла перед лицом Владимира банкой с ароматным молотым кофе. – Натуральный, как ты любишь. – Я кокетливо подмигнула майору милиции.

– Женя… – Он недовольно прищурил глаз.

– Володя, ну подумай сам. Ведь ее не убить хотят, а именно запугать. Наш побег только затянет дело. Человек возьмет паузу, подождет, когда все вернется на свои места, и снова начнет свою болезненную игру. Побег ничего не изменит.

– И все-таки…

– Никаких «все-таки», это дело решенное, мы никуда не поедем. Тебе ли не знать, Володя, что лучший способ защиты – это нападение. Нападение, а не побег, понимаешь?

– И что ты собираешься делать?

– Нападать!

– Каким образом, на кого ты собираешься нападать?

– Пошли со мной. – Я поставила на стол свежесваренный кофе и потянула Порошина к входной двери.

Мы вышли на лестничную клетку, освещение здесь было никудышное, прямо скажем. Единственная лампочка, висевшая под потолком, едва освещала небольшую территорию. Но у меня всегда был с собой карманный фонарик, он болтался на связке с ключами как брелок. Я посветила на дверь Мордакиной.

– Кто-то сделал дубликат ключей от квартиры Светланы. Я осмотрела замок, обрати внимание на эти царапины, видишь? – Порошин посветил себе фонариком и кивнул:

– Вижу. Думаешь, сначала замок пытались вскрыть посторонним предметом?

– Нет. Думаю, что тот, кто раньше входил в квартиру Мордакиной со старым комплектом ключей, не знал, что она поменяла замки, и попытался имеющимися ключами открыть дверь. Но ключ, разумеется, застрял, и, когда его извлекали из замочной скважины, оставил вот эти царапины.

– И о чем это нам говорит? – Владимир пытался проследить ход моих мыслей.

– С ключей Светланы совсем недавно сделали слепок. Я проверяла, ключ пахнет мылом.

– Преступник вымыл ключ с мылом, после того как сделал оттиск, чтобы не оставить никаких следов, – заключил Володя.

– Скорее всего. Причем заметь, слепок могли сделать только во время съемок, когда Мордакина оставляет свою сумку с ключами в незапертой гримерке.

– Да это мог сделать кто угодно, от уборщика до режиссера. Людей-то вокруг сколько.

– Не знаю, говорила тебе Света или нет, но у них на студии все строго, посторонних не пускают. Она даже сомневается, что сможет меня туда провести. Это во-первых. Во-вторых, после событий с изрезанной в клочья постелью Мордакина при всех обсуждала эту тему и о том, что она поменяла дверные замки, тоже говорила прилюдно.

– Тогда почему же этот неизвестный пытался открыть дверь старыми ключами?

– Думаю, этот кто-то связан с Мордакиной по работе, но он не тот человек, с которым она будет откровенничать, делиться происходящим. И не тот, кто все время болтается на студии и слышит все, о чем говорят. Думаю, это человек приходящий, и он не знал, что замки в двери поменяли.

– Я так понимаю, ты собираешься познакомиться с коллегами Мордакиной?

– Собираюсь.

– Ладно. – Порошин тяжело вздохнул. – Я уже понял, из города тебя не выставить…

– Не выставить.

– Ну, тогда делай мне кофе, завтра ознакомлю тебя с делами погибших девушек.

– Спасибо, друг. – Я хлопнула его по плечу. – Иди, бери мой кофе, так и быть. Себе я новый сварю. – Я закрыла входную дверь, и мы проследовали в кухню. Порошин сел за стол и сделал маленький глоток кофе из моей чашки.

– Так он уже остыл, – возмутился Владимир, отставляя чашку в сторону.

– Сам виноват, долго думал. Теперь пей остывший кофе, – усмехнулась я и подлила в турку кипяточка из чайника.

Утром следующего дня.

Оторвать Мордакину от подушки оказалось делом непростым. После изрядной доли «успокоительного» она так крепко заснула, что мое назойливое шуршание в комнате нисколько ее не беспокоило. Несмотря на то что я планировала начать день пораньше, чтобы успеть как можно больше, после ночного происшествия позволила Светлане поспать подольше, но в начале девятого утра уже решительно принялась ее будить.

– Света, поднимайся. – Я трясла ее за плечо. Никакой реакции, кроме глубокого посапывания. – Света, ты слышишь?

Мордакина по-прежнему игнорировала меня, не удосужившись даже отбрыкнуться или пробурчать что-нибудь, чтоб я отстала. Ее сон был крепок, как у медведя во время зимней спячки. Когда после пяти минут безуспешных атак, предпринятых мной, Светлана так и не проснулась, я решила прибегнуть к радикальным мерам и поспешила на кухню. Здесь я наполнила стакан холодной водой из-под крана и вернулась в комнату. Набрав в рот побольше жидкости, я сильно пожалела, что налила в стакан такую ледяную воду. Зубы сводило от холода, и я немедленно выплеснула все на Мордакину.

– Что это? – не открывая глаз, спросила Мордакина. Голос ее был глухим и хриплым, как будто она говорила из бочки.

– Утренний душ, прямо в постель. – Пока Мордакина вновь не отключилась, я поспешила оторвать ее от подушки и с силой потянула за руку. – Встаем, встаем, вот так.

Света зафиксировала свое безвольное тело в более-менее вертикальном положении, откинувшись на спинку дивана. Глаза были по-прежнему закрыты.

– Простите, я не готова, – сказала она минуту спустя и завалилась на бок.