Черный кофе со льдом

– Папа сказал?

Дима кивнул:

– Ага. Но он случайно проговорился. У него вырвалось, что он в два часа встречается с детективом.

– Понятно. Так что ты хочешь узнать?

– Детективов просто так не нанимают. У нас с отцом очень хорошие отношения, мне просто хочется знать, все ли в порядке. Вообще-то папа говорит, что волноваться не из-за чего. Да и вы, я смотрю, девушка. Значит, и правда ничего серьезного?

Ну конечно, опять стереотипы. Парнишка, наверное, ожидал увидеть накачанного мужчину или на крайний случай седовласого старца с трубкой.

– То, что я девушка, как ты изволил выразиться, не мешает мне быть отличным детективом. – Избыток скромности мне никогда не угрожал.

Мы уже подъезжали к дому Дмитрия.

– Нет, вы мне просто скажите, что-то серьезное случилось?

– Извини, ничего тебе сказать не могу. Если твой отец сочтет необходимым – он скажет тебе сам. А я обязана хранить конфиденциальность. Иначе я была бы плохим детективом. А вот если хочешь помочь, то познакомь меня с твоей мамой. Мне хотелось бы спросить ее кое о чем.

– Тогда давайте поднимемся к нам. Попьем чаю. Мамы сейчас нет дома, но она скоро должна приехать с дачи.

Вопросов к Диме было не много, но есть такая вещь – интуиция, и парнишка получил мое согласие с небольшой поправкой:

– Лучше кофе…

Через несколько минут мы уже сидели на уютной кухне, пили кофе, и Дима рассказал о том, что родители развелись три года назад. Отец оставил им с мамой – Мариной Алексеевной – эту квартиру. Сын с отцом встречаются, но все реже и реже: Виктор Вениаминович постоянно занят. Соколова Дима хорошо помнит: классный мужик, всегда веселый. Анекдотов и всяких шуток знает невероятное количество. Правда, где он так долго пропадал, парнишка ответить затруднился. Анна сыну Денисова не нравилась. Впрочем, это меня ничуть не удивило: взялась неизвестно откуда какая-то Аня, и нате вам – у папы другой дом. Я на всякий случай показала Денису фотографию Кати – «Анжелики». Он отреагировал, почти как мой утрешний спортсмен:

– Миленькая, увидел бы – запомнил.

В общем, информации – ноль.

Хорошо, что вскоре пришла – с полными корзинами яблок, груш, помидоров и чего-то еще – Димина мать, Марина Алексеевна. У меня появился шанс услышать хоть что-то вразумительное. Она сперва приняла меня за подружку сына и слегка оторопела. Но я представилась ей, сказала, что у ее бывшего супруга кое-какие проблемы и что мне в связи с этим хотелось бы с ней поговорить. Марина Алексеевна охотно согласилась, не выказывая при этом особой тревоги. Видно, и она подумала, что если детектив – «девушка», то проблемы не могут быть серьезными.

Дима потерял интерес к разговору и куда-то ушел. Бывшая жена Денисова оказалась, как я и предполагала, женщиной красивой, но без шарма. Ее можно было бы назвать простоватой из-за ее открытости, но в больших карих глазах читалось что-то, что не давало этого сделать. Марина Алексеевна была выше среднего роста и в свои сорок выглядела на безупречные тридцать с хвостиком. Решив не задавать пока прямых вопросов, я начала издалека и спросила про друзей Виктора Вениаминовича. Марина Алексеевна сама вышла на интересную мне тему:

– Да какие друзья – одни деловые партнеры. Ведь он весь в работе. Вот разве только Саша Соколов. Он вот появился месяца полтора назад. Его долгое время не было в городе, и он не знал, что Виктор здесь больше не живет. А остальные так, просто знакомые.

– Марина Алексеевна, можете мне рассказать, что Соколов за человек?

– Да что рассказывать? Добрый, веселый, открытый. Мы ведь с ним с института еще знакомы, Саша нас с моим бывшим мужем и познакомил. – Марина Алексеевна говорила мягко. У нее был приятный голос. При всей деликатности и легкости она, на мой взгляд, была человеком не слабым.

– Полагаете, он вреда Виктору Вениаминовичу не может причинить?

– Вреда? Это Саша-то? Нет, что вы. Я не знаю, что там у Виктора случилось, не буду любопытничать. Но он вам и сам скажет, что Саша очень славный и на гадости не способен. Ну, пошутить глупо еще может, а что-то всерьез замышлять – нет. Он большой ребенок.

На языке у меня вертелся вопрос об Анне, но задать его я никак не могла.

В разговоре возникла пауза. Хозяйка заметила, что я разглядываю панно на стене – маску, плетенную из соломки и украшенную пышным головным убором из перьев. Она имитировала раскраску древнего индейца-ацтека, скорее всего шамана.

– Это Виктор привез из командировки. Он ведь не всегда занимался аптеками. Работал раньше в НИИ биохимии, был талантливым перспективным ученым. Одно время часто ездил в командировки в Мексику – там проводились интересные исследования – и привозил оттуда подобные сувениры. На его новой квартире, должно быть, тоже их много.

Марина Алексеевна произвела на меня очень приятное впечатление. Как мне показалось, я ей тоже понравилась. Пожалуй, она охотно рассказала бы еще многое. Но меня поджимало время. Я извинилась и собиралась распрощаться. Марина же Алексеевна никак не хотела меня отпускать.

– Татьяна, давайте я приготовлю вам кофе по особому рецепту, вы такого наверняка не пробовали.

– О, это ужасно соблазнительно, но мне, правда, уже пора идти.

По глазам этой усталой женщины чувствовалось, что ей хотелось бы поговорить еще. Так бывает: иногда случайному собеседнику с легкостью открываешь душу. Я пообещала, что зайду как-нибудь в ближайшие дни, и быстренько ретировалась.

До вечерней операции оставалось совсем немного времени. Опаздывать мне не хотелось. Я рванула домой. Там быстро проглотила бутерброд – ни на что другое времени не хватало. Денисов ждал меня к половине пятого. Я собрала свою электронику и поехала по адресу, который он мне дал. Дверь открыл он сам:

– Проходите, Танюша. Я один, все в порядке.

Решив без промедления заняться делом, я сказала:

– Мне нужны два параллельных телефона.

Он провел меня в зал, где стоял один из аппаратов. Другой был у него в кабинете. Я перенесла аппарат из зала в кабинет Виктора Вениаминовича, благо шнур позволял, и занялась подключением своей «чудо-техники», как выразился Денисов, к его компьютеру. Между делом я потихоньку осматривалась. (Когда я ехала сюда, мне было ужасно любопытно, что представляет собой жилище моего клиента.) Интерьер был очень изысканным и в то же время очень современным и функциональным. Ничего лишнего. Никакой пошлой вычурности. Просто и дорого. Как на картинках журналов. Однако моему глазу не хватало какой-то теплоты, уюта в обстановке. Немного безделушек, салфеточек каких-нибудь, толстого кота на диване, кактуса в горшочке – хоть чего-нибудь. Эта квартира не говорила о своем хозяине. Она была молчалива и сдержанна, как дворецкий английского лорда. В общем, безупречность вкуса и некоторая обезличенность слегка подавляли. Интересно было бы взглянуть на комнату супруги. Но моя экскурсия так далеко не простиралась. Кстати, никаких мексиканских сувениров я тоже не увидела. Возможно, после новой женитьбы вкусы Виктора Вениаминовича изменились? Но это, в сущности, не мое дело.

Подключив все необходимое, я уселась в кресло за столом. Виктор Вениаминович сидел на диванчике напротив меня и просматривал какие-то документы.

У него зазвонил сотовый.

– Да, дорогая, я работаю. Все хорошо… Приятно провести вечер.

Похоже, звонила Анна. Денисов явно нервничал, хотя и пытался это скрыть. С женой он говорил несколько сухо, как мне показалось. Мы посидели какое-то время в молчании. Я решила прервать затянувшуюся паузу. Не нашла ничего лучшего, чем спросить:

– Что, жена пошла в салон?

– Да. Я ее сам туда отвез, пришел прямо перед вами. Так что пока все идет по плану. Но если она вернется раньше времени, вы помните – мы держимся версии о кузине, – съехидничал Денисов. И, не дав мне отреагировать, продолжил: – Впрочем, эта версия не выдерживает никакой критики, родственницы не бывают такими красивыми.

Атмосфера немного разрядилась. Мы перебросились еще несколькими фразами на эту тему. Но, несмотря на легкий тон нашей беседы, в голосе Денисова продолжала чувствоваться легкая нервозность. Разговор явно не клеился. Я решила помолчать.

Уже перевалило за семь часов вечера, и мы оба сидели как на иголках, напряженно ожидая звонка.

Звонок прогремел как гром в тишине просторного кабинета. Денисов вздрогнул. Я схватила со стола наушники. Денисов же соскочил с дивана, рванулся к телефону и, запнувшись о телефонный шнур, лежавший на середине ковра, упал на пол. Черт побери! Бывает же такое невезение! В наушниках воцарилась тишина: аппарат отключился. Денисов неловко поднялся в полной растерянности. Я почему-то шепотом скомандовала ему:

– Быстро подключите телефон.

Он пошел в зал вставить телефонный провод в розетку. Видимо, от волнения делал это слишком долго. По крайней мере, казалось, что прошла целая вечность. Хотя в действительности – чуть больше минуты. Когда, наконец, все было готово, телефон звякнул еще раз и замолчал. Судя по всему, это был либо повторный звонок, либо кто-то очень долго ждал, пока возьмут трубку. Я, разумеется, ничего не успела сделать.

Виктор Вениаминович вернулся в кабинет. Я сняла наушники. Все, что мне оставалось, – только развести руками. Денисов опустился в соседнее кресло и, прикрыв лицо рукой, досадливо поморщился:

– Это же надо?..

– Да уж.

Я вспомнила, как он растянулся посреди комнаты, и еле удержалась от нервного смеха. Но тут же собралась и попыталась его утешить: