Код знали двое

Уж коль оказалась на ногах, нужно придумать себе занятие. Я прошла в свой так называемый кабинет и включила компьютер. Еще до конца не осознавая, чего хочу, ждала, пока он загрузится. Лишь когда появилась картинка рабочего стола, поняла, что буду делать. Вышла в Интернет на ту страницу, адрес которой увидела вчера у Фролова.

«Так, «обмен»… – попутно комментируя для себя, повторяла последовательность действий моего клиента. – Ага, вот!»

Три полных ряда марок и небольшой хвостик в четвертом. Я внимательно просмотрела их и почти сразу же остановилась на одной. Вернее сказать, было так: я шла взглядом по второму ряду и, как только дошла до четвертой слева, тут же остановилась.

Несколько секунд понадобилось на то, чтобы удостовериться в очевидном. Выделив нужную марку, я нажала опцию увеличения. Кликнула несколько раз, пока моя марка не выросла до размера небольшой картины, заняв собой почти все пространство монитора.

Так и есть – он самый, фроловский «Салют». Количество фейерверков – пять, год выпуска – пятьдесят первый.

Некоторое время я тупо смотрела на экран, пытаясь хоть как-то привести в порядок мысли. Я в этом нуждалась, честное слово, поскольку в голове вместе с неожиданным открытием началась такая чехарда! Одна мысль обгоняла другую, третья пыталась перепрыгнуть сразу через первые две.

«Все по порядку!» – строго скомандовала я себе и пошла на кухню. Дополнительная чашка крепкого кофе – это было то, в чем я в тот момент очень нуждалась. Когда я вернулась в кабинет, прихлебывая на ходу от возбуждения, картинка осталась той же. Итак, мне это не пригрезилось: марка не исчезла, как фантом, салют весело плескал свои лучи над башнями нашего великого Кремля.

Марка была выставлена на обмен.

Я убрала увеличение и переключила внимание на «е-майл» заявителя. Сомнения быть не могло – в буквосочетании явно читалась фамилия Кушинского.

Все оказалось так просто! Но эта простота нисколько меня не обрадовала. Я могла поручиться, что еще вчера сам Фролов увидел и, мало того, конечно же, узнал «Салют»! Не потому ли он так быстро закрыл страницу, чтобы не дать заметить марку и мне?

Выходит, весь его рассказ про подмену – вымысел от начала и до конца? Не идиот же его стародавний знакомый, чтобы вот так явно, через пару недель после кражи, выставлять марку на обмен? Это же означает, что он открыто расписывается в собственном преступлении! Судя по тому, что об этом человеке поведал мне господин Фролов, идиотом он не был.

Тогда что?

«Тогда, моя дорогая, за дуру держат тебя, и все твои вчерашние подозрения насчет игры в кошки-мышки сегодня становятся реальностью!» – заметила я себе, закрыв страницу. Выключила компьютер и прикончила залпом остатки остывшего уже кофе.

«Фролов – кошка, точнее, кот. Кушинский – мышка, а я тогда кто?» – появился следующий вопрос.

«А ты – котенок, который должен выгнать мышку из норки, чтобы затем кот смог всласть поохотиться!»

«И что же со всем этим теперь делать?» – следующий вопрос был совершенно резонным, поскольку участием в аферах или каких-либо других махинациях я на жизнь себе не зарабатываю. Претит мне, знаете ли.

Можно было просто заявиться к господину Фролову, сделать бестолково-радостную мордаху, выложить ему распечатку сайта и объявить о триумфе: вот, мол, доказательство, лучше не придумаешь! Да еще и съехидничать напоследок, получая плату за два дня работы: мол, и как это мы с вами, Сергей Петрович, вчера просмотрели? Вам бы за лишний день платить не пришлось! После чего со спокойной душой отчалить и забыть о работе до нового клиента.

Все бы так, но две вещи мешали принять решение. Во-первых, не все факты были известны и не все мотивы исследованы до конца. С «мышкой» я еще не была даже знакома! Второе: тот момент, что меня решили использовать втемную в каком-то, скорее всего, грязном деле, требовал разъяснения. Не для работы – для меня лично.

Потому я решила повременить с докладом о своем «открытии». Нужно будет подождать его шага.

Времени у меня оставалось предостаточно, и я решила использовать его с пользой для себя. Пришлось вновь включить комп, залезть в Интернет и детально прошерстить ту страницу. Оказалось, кроме «Салюта», Владимир Львович выставил еще три марки.

Дальнейшие мои действия никак не были связаны с Всемирной паутиной, потому я вновь выбралась из нее и покинула дом.

Когда я проезжала Крытый рынок, зазвонил мобильник. Честное слово, сердце мое екнуло, когда я увидела на табло номер господина Фролова. На мгновение дала волю фантазии и представила себе, что сейчас Сергей Петрович радостным тоном сообщит о том, что нашел свою марку на сайте, еще вчера, но, боясь спугнуть удачу… – словом, мошенник уличен, вам спасибо и – деньги за два дня работы.

«Это вряд ли, девочка!» – только успела усмехнуться я, как Фролов потребовал:

– Таня, вы меня слышите?

– Конечно, Сергей Петрович.

– Вы могли бы приехать ко мне сейчас?

– Безусловно, – твердо ответила я.

* * *

– Кофе?

– Спасибо, я уже пила. (Я заставила себя это сказать!) Давайте к делу.

– Давайте.

Слегка удивившись, клиент подал мне несколько листков. Потрудиться ему пришлось: на распечатках марки с сайта обмена были увеличены так, что их можно было хорошо и детально рассмотреть, не напрягаясь. Было их всего шесть. «Салюта», как я и предполагала, среди них не было. Зато были еще две марки, которые я в обмене сегодня не видела.

– Вот «ваш» альбом, советую все же просмотреть и его. Хотя вам, по нашей легенде, хорошо знать его содержимое необязательно – ведь это не ваша страсть, а… кого?

– Покойного мужа, – усмехнувшись чуть уголками губ, ответила я, не отрывая взгляда от распечаток. – Погиб в автокатастрофе.

– Пойдет, – немного подумав, согласился Фролов. – лучше еще добавить, что вы в Тарасов переехали недавно. Иначе ваш покойный муж, – в этом месте Сергей Петрович позволил себе легкую усмешку, – был бы известен в наших кругах.

– Да, я тоже об этом подумала, – ответила ему, отдавая назад распечатки.

– Ну и хорошо… – пробормотал он, размышляя о чем-то своем.

После недолгой паузы я узнала, о чем он размышлял.

– Одно мы с вами не продумали!

– Что же?

– Как вы вышли на Владимира Львовича?

«Наверняка предложит тот же вариант, что я озвучивала его племяннику», – подумалось мне, и я терпеливо ожидала подтверждения.

Но Сергей Петрович с надеждой посмотрел в мою сторону. Значит, теперь мой черед изображать задумчивый вид. Наконец меня «озарило»:

– А если сделать так: я, якобы размышляя над тем, что делать с альбомом, посмотрела пометки в ежедневнике моего покойного мужа. Увидела номер телефона, рядом – пометка «марки» и имя-отчество. Решила позвонить.

– Все гениальное – просто! – обрадовался Фролов. – И главное, никаких лишних вопросов. Впрочем, вряд ли Владимира стало бы интересовать…

Он запнулся, не договорив.

– Ну, вроде все решено, – подвел итог клиент, вставая.

Встала и я, прихватив альбом.

– Аккуратнее с ним, – предупредил меня на прощание Сергей Петрович, – конечно, особо ценных марок я вам не дал, но тем не менее чтобы выглядело убедительнее, пришлось кое-чем рискнуть…

– Не волнуйтесь, все будет в порядке.