Коварство дамы треф

Я отпрянула и беззлобно хохотнула:

– Думаешь, он не словит мышей и так вот запросто заведет знакомство с ментами?

– Думаю, нет, – покачал головой Стас.

Мне стало вдвойне интересно, я склонила голову набок и приготовилась слушать дальше. А Саврасов развивал свою мысль:

– Понимаешь, нужно сделать так, чтобы Кронштадтский сам захотел познакомиться с нашим человеком и по доброй воле обеспечил ему встречу с Прохором.

– Да ладно! – усмехнулась я.

– Для этого нужно только одно-единственное условие.

– Какое?

– Ну посуди сама. Кто входит в число приближенных Прохора Федосеева? Карточные игроки, матерые шулеры и аферисты. Так вот, я и подумал… Что, если на пути Антона Кронштадтского как раз и повстречается такая незаурядная личность?

– Ну допустим… – начала я, все еще ничего не понимая.

– А если эта личность сама будет искать контактов с Федосеевым – например, в разговоре с Кронштадтским как бы невзначай обмолвится, что знает его как аса и мечтает с ним познакомиться…

Я одобрительно кивнула, и Стас воодушевленно продолжал:

– А может быть и другой вариант. Скажем, нашей темной лошадке надоела прежняя служба, серая и унылая жизнь, состоящая из походов из дома на работу и обратно. Захотелось риска, азарта, веселья… банально денег захотелось! И внезапно наш таинственный Мистер Икс натыкается на информацию о Прохоре Федосееве (откуда именно – неважно) и решает использовать свои способности картежника на полную катушку: начинает шляться по игорным клубам и играть в карты, выходит на Антона Кронштадтского…

– Понятно, – прервала я монолог своего приятеля. – Это мог бы быть неплохой вариант, но есть одна загвоздка.

– Какая?

– Ты сам сказал: чтобы вызвать интерес у Кронштадтского, ваша подсадная утка должна обладать незаурядными способностями в плане игры в покер. Что-то не припомню я таких умельцев среди вашего брата.

– А я и не думал подсылать к нему кого-то из отдела, – развел руками Саврасов.

– А кого тогда? – удивилась я.

– Мне кажется, что с этой ролью неплохо могла мы справиться ты, – неожиданно выдал он.

Несколько секунд я просто молча смотрела на Стасика, пытаясь сообразить, шутит он сейчас или говорит всерьез. Но мой приятель был хмур и суров как никогда.

– Не-е-ет! – замахала я руками и даже немного отодвинулась от стола. – Это бред! Ну какой из меня шулер? Я только в детстве в подкидного дурака играла с мальчишками во дворе! Тогда немножко мухлевала, да. Но и то они меня обыгрывали.

– Не беда! Неделька тренировок – и будешь асом!

– И кто же меня будет учить? – хмыкну-ла я.

Не то чтобы я прониклась желанием принять участие в этой афере – скорее во мне заговорило праздное любопытство.

– Ник Ветлицкий. Мужик настолько отчаялся ждать подмоги от Прохора Федосеева, что теперь сжигает все мосты и даже согласен научить нашего человека играть в карты.

– И как он будет это делать, сидя за решеткой?

– Ты легко сможешь попасть на свидание с Ником под видом адвоката. Я обеспечу все условия, чтобы вам никто не мешал: можете хоть сутки напролет оттачивать мастерство игры в покер.

– Ты с ума сошел? – искренне возмутилась я.

Но, очевидно, и сама оказалась такой же сумасшедшей…

И вот теперь, много дней спустя после того разговора со Стасом Саврасовым, ровно в 8:00 я переступила порог кафе «Маркони».

Вдоль стен здесь тянулись книжные полки, окна были занавешены тяжелыми портьерами, а тесный зал едва вмещал пять столиков. Похоже, это было местечко для своих. За самым дальним столиком расположились три дамочки бальзаковского возраста, столик у окна оккупировала парочка влюбленных, а за ближайшим ко мне столиком восседал тучный господин с газетой в руках и фетровой шляпе на голове.

– Добрый день. Заказывали у нас столик? – материализовался рядом со мной молодой человек.

Поверх льняного костюма у него был надет фартук с вышитым лейблом «Маркони», на губах – дежурная улыбка.

– У меня была назначена встреча.

– Евгения Охотникова? – ни на секунду не переставая источать улыбку, уточнил официант. – Вас ожидают в вип-зале. Прошу за мной.

Мы миновали крошечный зал, и сопровождающий, откинув тяжелый полог, жестом пригласил меня пройти в потайную дверь. Еще буквально пять шагов прямо, через коридорчик с винтажной подсветкой на стенах, и передо мной распахнули еще один занавес:

– Прошу.

Я сделала шаг вперед и оказалась в маленькой комнатке с глухими шторами на окнах. Плотная парча не пропускала ни лучика солнца с улицы, а источниками света здесь служили торшер и искусственный камин. Выбеленный электрический свет отражался в стеклянных витражах, украшающих стены, и неровно преломлялся об углы мебели – чайного столика темного дерева, пары кресел и небольшого дивана на кривых ножках. На диване, закинув ногу на ногу, сидел Антон Кронштадтский. Несмотря на ранний час, он потягивал виски и довольно щурился.

– Я заказал для тебя двойной эспрессо, – вместо приветствия произнес он. – Кажется, ты пьешь двойной эспрессо? Его только что принесли, он должен быть горячим. Угощайся.

Этот человек всегда все знал наперед: что я пью крепкий кофе, что я никогда не опаздываю на встречи, что я вообще приду на это рандеву. Как, черт подери, ему это удается? Я сглотнула комок поднимающейся внутри неприязни и сделала вид, что все в порядке: уронила на ближайшее ко мне кресло свой плащик, стянула с шеи шифоновый шарф и присела к столу. Антон коротко глянул в сторону официанта и обронил:

– Если что – мы позовем.

Тот услужливо кивнул и скрылся за дверью.

– В наше время крайне редко можно встретить девушку, которая отличается пунктуальностью. Думаю, что с тобой мы сработаемся, – сказал Кронштадтский, как только мы остались одни.

Я внимательнее прежнего глянула на своего собеседника. Слово «сработаемся» меня несколько напрягло, но до поры до времени я решила молчать и просто глотнула кофе, совершенно не чувствуя его вкуса.

– Ну раз ты убедился в моей пунктуальности, то мы можем идти? – спросила я. – Или Прохор придет сюда?

– Прохор? А зачем тебе Прохор?

– Как это зачем? – пожалуй, с излишней горячностью вскинулась я. Ситуация нравилась мне все меньше и меньше. – У нас был уговор: я рассказываю тебе всю правду о себе, а ты обещаешь замолвить за меня словечко перед Федосеевым и свести меня с ним.

Напоминать о каком-то уговоре в данном случае, конечно, было по меньшей мере наивно. Сейчас я находилась в полной власти этого человека – точно так же, как той ночью, когда он сидел в моей комнате, наведя на меня пистолет. Но что мне еще оставалось делать?

– Да, у нас был уговор. Ты проходишь проверку, и только в том случае, если все пройдет гладко, я, может быть, сочту нужным познакомить тебя с Федосеевым, – изложил Кронштадтский свое видение ситуации.

Я скрипнула зубами и машинально потянулась за сигаретами. Вот гад! Посмотрим, как ты запоешь, когда господин Федосеев окажется за решеткой! Я выцепила тоненькую сигаретку, взяла ее губами и пощелкала зажигалкой.