Менеджер по чудесам

Пришлось согласиться. В итоге мое любимое дело перепоручили Учаеву Михаилу – мужчине лет тридцати с небольшим, немного угрюмому, задумчивому и молчаливому. Сперва он мне не очень-то понравился, так как я всегда настороженно отношусь к молчунам. Уж я как никто другой знала, что бояться надо не весельчаков и балагуров, а тихонь, про которых никогда не знаешь, что у них на уме.

Что касается транспорта – а своим автомобилем я рисковать напрочь отказалась, – нам дали две машины: черный «Опель» и такого же цвета «Форд». В последнем предстояло ехать мне и Вячеславу, прочим же оставался «Опель». Еще раз распланировав весь маршрут, обговорив некоторые детали и действия в случае нападения, мы расселись по местам.

Я села рядом с Учаевым, Конышев устроился на заднем сиденье. Первой с места тронулась вторая машина: она объехала нас справа и встала впереди. Наш водитель тоже завел двигатель, и мы тронулись. Кортеж плавно вырулил с территории института на центральную трассу, затем свернул на улицу Северную. Там транспорта было значительно меньше, так что машины смогли набрать скорость.

Чувствуя себя немного не в своей тарелке, поскольку предпочитала вести машину сама, я принялась осматриваться по сторонам. Несколько раз бросала взгляд в зеркало заднего вида, но пока ничего подозрительного ни позади, ни впереди не заметила. Мы плавно катили в сторону междугородной трассы. Дорога туда вела одна, а потому я не могла позволить себе расслабиться, прекрасно понимая, что преступникам ничего не составит вычислить наш маршрут и совершить нападение.

– Евгения Максимовна, – обратился ко мне Учаев, – можно включить приемник? Скучно так, без музыки-то, ехать.

– Включайте, – вместо меня ответил ему Конышев. – Мне тоже нужно немного отвлечься.

Михаил тут же покрутил ручки приемника и, поймав какую-то волну, немного прибавил звук. По салону поплыл красивый голос Валерия Ободзинского, поющего про «Эти глаза напротив». Учаев негромко стал подпевать. Неожиданно впереди, прямо на дороге, нарисовалась какая-то плохо различимая фигура. Я опустила козырек и, оградив себя от слепящих глаза лучей, пыталась разглядеть, кто же разгуливает прямо посреди трассы, рискуя быть сбитым каким-нибудь водилой-лихачом.

Оказалось, что потенциальный самоубийца – мужчина, социальный статус которого определялся одним кратким и емким словом: бомж. На нем были какие-то грязные, рваные шмотки, волосы его торчали во все стороны, как на голове, так и на подбородке, к которому уже несколько лет, наверное, не прикасалась бритва, а потому борода свисала до уровня груди. Вдобавок ко всему красавца еще и шатало из стороны в сторону, явно от выпитого спиртного, но с дороги тот не уходил, старательно выписывая по трассе витиеватую синусоиду.