Я подарю тебе все…

Словом, полностью положившись на свои ноги, я на своих двоих и почапала к центру города. Собственно, в его сердце, можно сказать, я и так уже находилась.

Погода была даже слишком хорошей для Амстердама: сухо, солнечно и тепло для этого времени года – примерно плюс восемнадцать. Конечно, в России в июне совершенно иной температурный режим, но жара уже основательно успела мне надоесть, и в легкой светло-зеленой ветровке я чувствовала себя весьма комфортно – в самый раз.

Я щурилась от яркого света, подставляя лицо солнечным лучам, и ощущала себя вполне счастливой и беззаботной. Однако в душе моей все равно сидело выработанное за годы бойцовской практики чувство готовности в любой момент сориентироваться в обстановке. Даже если ничто не предвещало тревоги, я привыкла всегда быть начеку.

Немного побродив по городу, я все же решила уделить внимание духовной составляющей этого путешествия и посетить какое-нибудь культурное мероприятие. Прокрутила в голове советы Ковалева, который настоятельно советовал мне отправиться на водную прогулку, а музеев избегать, и из чувства противоречия этому лощеному типу решила остановиться именно на посещении храма муз.

Достав из кармана подаренный мне Ковалевым путеводитель, я пролистала несколько страниц, а затем огляделась. С выбором затягивать не пришлось: подходящим местом мне показался один из музеев, где как раз проходила выставка современного искусства. У этого мероприятия имелись свои преимущества: на художественные произведения можно просто смотреть и наслаждаться, не обременяя себя знанием языка. И даже если что-то из речи экскурсовода останется непонятным, не беда – вот они, экспонаты, любуйся на здоровье и составляй собственное мнение.

Приобретя у вежливой женщины билет и выложив за него три евро из мирошниковских средств, выделенных на расходы для нашей компании, я поднялась по высоким ступенькам на второй этаж, где и происходила, собственно, сама выставка. В основном экспонировались картины. Ну, таланты голландцев в области живописи известны с давних времен и сомнению не подвергаются. Тем интереснее понаблюдать, что же представили на суд зрителей сегодняшние мастера кисти и красок. Однако оценить этого я так толком и не успела. Произошло нечто, заставившее меня на время забыть обо всех на свете экспонатах – из-за угла вдруг появилась некая парочка, представлявшая собою любопытнейшие зрелище.

Первым шествовал Дмитрий Сергеевич Ковалев. Рядом с ним, чуть поодаль, держался мужчина, внешне бывший его полной противоположностью: низенький, худощавый (даже скорее щуплый), смуглый брюнет, в светлой рубашке и просторных холщовых брюках. Маленькие черные глаза смотрели пронзительно и как-то настороженно. Он что-то бормотал, это было видно по движениям его странных, каких-то вишнево-коричневых губ. Ковалев слушал внимательно, склонив голову и слегка хмуря светлые брови.

На всякий случай я нырнула в толпу и слилась с ней. Повинуясь своему инстинкту охотника, я спряталась за спиной какого-то крупного мужчины в шортах и в белой шляпе и осторожно понаблюдала за странной парочкой. Они не стали задерживаться у экспонатов выставки, а сразу же прошествовали к лестнице, ведущей вниз. Конечно, на первом этаже тоже есть чем полюбоваться, но почему-то я была уверена, что Дмитрий Сергеевич пришел в музей отнюдь не с экскурсионными целями. Он вовсе не казался мне ревностным ценителем современного искусства. Тем более что совсем недавно он уверял меня, какое нудное зрелище – все эти выставки.

Жаль, что в музее запрещена съемка, меня так и подмывало достать фотоаппарат и сделать несколько снимков этого дуэта. Можно, конечно, попытаться сделать это незаметно, но не стоит так рисковать: в этом случае я неизбежно привлеку к себе внимание, и Ковалев уж точно заметит меня. А я была уверена: мне не следует афишировать, что я видела его в компании чернявого типа.

«У тебя паранойя, Евгения! – сказала я себе. – Может быть, Ковалев просто решил о чем-то спросить у местного жителя, который хорошо знает наш или английский язык!».

Но выбор «кандидатуры» выглядел весьма странно. Смуглый чернявый тип никак не походил на коренного представителя фламандской нации, он был бы последним, к кому лично я обратилась бы с просьбой помочь мне преодолеть языковой барьер. К тому же Ковалев хвастался приобретенным им разговорником…

На всякий случай я проследовала к лестнице и сверху оглядела вестибюль. Ковалев и чернявый тип уже выходили из здания. Я быстро спустилась. Ковалев с типом сели в припаркованный неподалеку от входа «Фольксваген» и тронулись с места. Машины у меня не было, а следить за ними на своих двоих – дело безнадежное. Просить же местного таксиста проехать за ними следом и вовсе плохая идея: это не Россия, таксист наверняка подумает обо мне что-то не то, а вступать в конфликт с нидерландской полицией мне совершенно не улыбалось. Пришлось мне оставить эту затею.

Конечно, вполне вероятно, что встреча Ковалева с неизвестным не таит в себе никакого криминала. И совсем не имеет отношения к делу, по которому мы сюда приехали. Да и вообще меня это не касается! Моя задача – охранять образцы препарата, которые мы пока что еще не получили на руки. Так что, в строгом смысле, моя миссия еще и не начиналась.

Однако осматривать картины и прочие произведения искусства мне уже расхотелось, и я вышла из музея. Я собралась перейти на другую сторону улицы и, остановившись на светофоре, посмотрела налево. И увидела, как в нескольких метрах впереди остановился «Фольксваген», в котором минуту назад отъехали Ковалев вместе с неизвестным типом. Тип этот на моих глазах вышел из машины и направился к киоску, торгующему сигаретами, папиросами и сигарами.

Посчитав эту ситуацию знаком свыше, я, быстро оглядевшись по сторонам, сориентировалась мгновенно. Времени на лучший вариант не было, и я, мысленно попросив высшие силы и дальше помогать мне, подошла к оставленному кем-то у обочины велосипеду и оседлала его. Я могла бы поклясться, что Ковалев не увидел меня. Но на всякий случай я сняла с шеи платок, перевернула его темной однотонной стороной наружу и намотала его на лоб, на манер банданы. Двустороннюю куртку-ветровку я тоже вывернула, и теперь она стала ярко-оранжевой, цвета национальной голландской сборной, что также не выделяло меня из толпы.

Темные очки, которые я всегда ношу с собой, довершили мой новый образ. На более серьезную маскировку не было времени, да и подручных средств не хватало. Но Ковалев вряд ли предполагает, что в Голландии за ним следят, так что мои шансы в данной ставке оказались довольно-таки высокими, и я решила положиться на свою удачу.

Нехитрый этот маскарад могли расколоть за три секунды, но лишь при условии, если бы меня поставили прямо напротив Ковалева и предложили ему пристально всмотреться в мой облик. Но ситуация позволяла надеяться, что он не обратит внимания на очередную велосипедистку – они и так сновали туда-сюда на своих машинках беспрерывно.

Чернявый тип приобрел коробку сигар и вернулся в машину. Он завел мотор, и «Фольксваген» куда-то поехал. А примерно метрах в ста за ним последовала я.

Конечно, нехорошо угонять чужие велосипеды, даже если краска на них безбожно облупилась, колеса кривоватые, спицы порядком проржавели, а хозяин их, возможно, в данный момент ловит кайф в одном из кофешопов в районе Центрального вокзала… Но выбора у меня не было, к тому же я намеревалась вернуть велосипед в целости и сохранности на прежнее место. Только бы за время моей поездки ко мне не прицепились полицейские! Вот получится номер! Какой сюрприз для господина Мирошникова – нанятый им телохранитель, пусть и в не совсем обычном для себя статусе, арестован в Голландии по обвинению в угоне старого велосипеда! Смешно, если бы этот исход дела не казался столь реальной перспективой…

Стараясь не думать о грозившем мне на ровном месте тюремном заключении, я крутила педали и пыталась не отставать от преследуемого автомобиля, и в то же время держаться на почтительном расстоянии от него. В этом мне здорово помогали особенности национального движения транспорта в Голландии. В Голландии велосипед – король дорог. Ему отдается явное предпочтение перед автомобилями. Его все уважают, перед ним преклоняются. Велосипед для голландцев – это как религия. К автомобилям у коренных жителей страны отношение полупрезрительное. Ввиду узости улиц, обилия каналов и все тех же велосипедистов машины пробираются по улицам с трудом, а порою просто еле ползут. «Фольксваген» тоже передвигался не слишком быстро, что позволяло мне не терять его из виду.

«Фольксваген» проехал по улице Дамрак, миновал площадь Дам, двинулся дальше, проехал мимо многочисленных дорогих закусочных и интернет-кафе, и через несколько минут мы покинули центр. «Фольксваген» пополз дальше, в глубь города. Я спокойно ехала следом, не чувствуя пока что никакой усталости в ногах и в очередной раз убедившись, какую огромную пользу приносят регулярные тренировки на беговых дорожках стадиона, на тренажерах и в спортивных залах.

На улицах стало еще многолюднее, причем в проходивших и проезжавших мимо меня гражданах замелькали представители этнических меньшинств, как-то: негры (прошу прощения, афроголландцы, конечно!), китайцы и арабы. Арабов, кстати, появлялось все больше. На каждом шагу теперь попадались закусочные фелафель – это голландская разновидность фастфуда, некое подобие наших будочек с хот-догами, чебуреками и шаурмой, разве что не из кошатины. Мне стало еще любопытнее: что же занесло сюда снобистски настроенного Дмитрия Сергеевича Ковалева, гурмана и привереду, как охарактеризовал его Зайцев? И хотя начальник охраны относился к Ковалеву весьма субъективно, в душе я была с ним кое в чем согласна: вряд ли Дмитрий Сергеевич обожает тайком лакомиться мясными лепешками быстрого приготовления.

И все же вскоре «Фольксваген» остановился именно возле такой забегаловки. Водитель вышел первым и сделал Ковалеву небрежный приглашающий жест. Дмитрий Сергеевич инстинктивно огляделся по сторонам, но, не заметив ничего подозрительного, двинулся за своим спутником.

Я соскочила с велосипеда и, оставив его в сторонке, тоже направилась к кафешке, откуда доносились сочные запахи жареного мяса, лучка и восточных пряностей.

Внутри царил полумрак. За круглыми столиками сидели люди, чей внешний вид свидетельствовал о не слишком высоком экономическом уровне их жизни, тем не менее выглядели они вполне пристойно. Я заметила несколько человек, одетых согласно каноническим мусульманским традициям, но были и такие, чья одежда вполне соответствовала европейскому стилю. Лишь их смуглые лица и густые черные бороды говорили о том, что они тоже представители восточной культуры. Присутствовали в кафе и истинные голландцы. Дмитрий Сергеевич с виду вполне мог сойти за одного из них, если бы, конечно, удосужился в совершенстве овладеть нидерландским языком.

Вместе со своим спутником он занял место в дальнем уголке зала. К ним подскочил молодой парень в шароварах и белой рубахе и быстро залопотал что-то на незнакомом мне языке. Несмотря на относительную прохладу, он был босиком. Из-под светлых штанин выглядывали не очень чистые ноги. Чернявый тип кивнул ему как старому знакомому, и они бойко обменялись несколькими фразами. Судя по всему, этот тип здесь частый гость. Ну это понятно: арабы с их бизнесом вполне наверняка чем-то ему близки, но вот что забыл здесь Ковалев?

Я постаралась устроиться в уголке и не привлекать к себе особого внимания. Есть мне не хотелось совершенно, я намеревалась ограничиться лишь чашкой кофе. Ко мне подошел служащий забегаловки, постарше и пошире в плечах, чем босоногий юнец. Я негромко произнесла по-английски «кофе», от души надеясь, что меня поймут: не хотелось из-за незнания арабского стать центром внимания всего заведения. Не дай бог, кто-нибудь кинется мне на помощь, тогда Ковалев уж точно заметит меня. Но, к счастью, араб меня понял, кивнул и тоже на английском уточнил – одну чашку? На всякий случай я заказала две, так как не знала, сколько времени мне придется здесь проторчать.

Кофе я получила очень быстро и не спеша принялась отпивать его мелкими глотками. Он был очень крепким и горячим. На столе стоял кувшин с водой. Я знала, что многие турки и арабы пьют кофе, запивая его холодной водой, дабы уменьшить крепость. Наполнив стакан, я стала понемножку прихлебывать воду, при этом вся обратившись в слух. Сразу скажу – это оказалось излишним.

Я с самого начала не рассчитывала, что услышу всю беседу Ковалева и его спутника. Главное – пронаблюдать за ними. Говорили они тихо, до меня не долетали даже обрывки фраз. Единственное, что я поняла по их артикуляции, – они разговаривали по-французски.

Ковалев был хмур и сосредоточен. Как мне показалось, он больше слушал, кивал, периодически задавая какие-то вопросы. Смуглый мужчина отвечал ему бормотанием, в глазах его при этом поблескивали не очень-то добрые огоньки. Но никакой агрессии по отношению к Ковалеву я не заметила. Казалось, араб чем-то сильно озабочен.

Я расправилась наконец с чашкой кофе и посчитала, что вторая – уже явный перебор. Несмотря на мою любовь к кофе, местный напиток был слишком уже специфическим. К тому же здесь не подавали мороженое. В сочетании с ним я еще как-то выдержала бы еще одну порцию.

Беседа Ковалева с чернявым подошла к концу. Дмитрий Сергеевич, доевший свою «шаурмятину», вытер губы бумажной салфеткой, готовясь уйти. Я пока что не спешила покидать свое укрытие. Ковалев не расплатился за свой заказ – просто встал, спокойно двинулся к двери и исчез за ней.

Решив немного задержаться, чтобы понаблюдать за действиями смуглого типа, я повертела в руках вторую чашку кофе, делая вид, что понемногу пью его. Никаких особых действий со стороны «объекта» не последовало. Смуглый спокойно доедал то, что лежало у него на тарелке, покачивая головой в такт восточной музыке, лившейся откуда-то из динамиков, и даже тихонько подпевал себе под нос. К нему никто не подсел, и он сам тоже никуда не торопился. Судя по его виду, он собирался провести в этой забегаловке еще долгое время. Покончив наконец с жареным кебабом, он достал из кармана сотовый телефон – довольно-таки крутую модель известной западной фирмы – и набрал номер. Разговора я, разумеется, не слышала, да и не поняла бы ничего – чернявый лопотал на своем языке. Отметила я лишь, что беседа длилась недолго, словно смуглый в чем-то кратко отчитался.

Сунув телефон в карман, он с удовлетворенным видом откинулся на спинку стула и что-то крикнул молодому парню, принесшему им с Ковалевым заказ. Тот на мгновение куда-то нырнул, и музыка зазвучала гораздо громче. Разудалая мелодия заполнила все пространство кафе, но присутствующим это явно понравилось. Чернявый обнажил в улыбке ровные белоснежные зубы и, закинув ногу на ногу, начал похлопывать по столу ладонью.

Я поняла, что делать мне здесь больше нечего. Да и недопитыми чашками кофе я рискую вызвать чье-либо нездоровое любопытство. Я встала, оставила на столике деньги и двинулась к выходу. Покинув кафе, я огляделась: Дмитрия Сергеевича Ковалева уже и след простыл. «Фольскваген», на котором они со смуглым типом приехали сюда, как и «позаимствованный» мною чужой велосипед, стояли на своих местах. Я не решилась вновь усесться на него. Мысленно попросив прощения у владельца и подумав, что, обратившись в полицию, он легко вернет свой велик обратно, я спокойно пошла к трамвайной остановке. Однако легкие угрызения совести все-таки не давали мне покоя. Выйдя в том месте, откуда я начала преследование, я подошла к тротуару – точке угона велосипеда. Нацарапав по-английски печатными буквами: «Ваш велосипед стоит у входа в закусочную быстрого питания на Бремер-страат», я быстро прикрепила клочок бумажки к заборчику, ограждавшему обочину, и двинулась дальше уже не просто со спокойной, но с чистейшей совестью.

Я шла и ломала голову над тем, что мне недавно довелось увидеть. Мне все это не нравится! Какого лешего Ковалев встречается с каким-то мутным типом? Какие между ними дела? И почему он заявил, что получение образцов препарата «троянус» задерживается? И вообще, не выдумал ли все это Дмитрий Сергеевич? Но с какой же целью? И в курсе ли этой непонятной игры господин Мирошников? Может быть, наше задание совсем не таково, каким он его «обозначил»?

Мне, по большому счету, глубоко плевать на тайные дела Ковалева! Окажись он даже шпионом американской разведки – это не мое дело, расследовать его делишки меня никто не уполномочивал. Но сейчас-то я сама замешана… Я отвечаю за груз, который, во-первых, мы еще не получили, а во-вторых, вообще неизвестно, что он собою представляет. После увиденного недавно я уже усомнилась в том, что наш груз – это просто обычные пробирки с образцами лекарственного препарата.