Одна на миллион

– Вчера здесь вроде бы было больше вещей… красной блузки нет, пиджачка тоже. Да, я вижу, что не весь гардероб на месте… Но это ничего еще не значит. Так, надо взглянуть на шкатулку с украшениями… Таня, здесь только бижутерия, а золота нет! Украли, что ли? Впрочем, Мария могла все на себя нацепить. Она любит произвести впечатление.

– Ну так что – была здесь Маша или нет?

Кира Леонидовна растерянно пожала плечами и сказала:

– Пойду посмотрю, что на кухне.

Я включила компьютер и, пока он загружался, тоже отправилась на кухню.

– Татьяна! – радостно и даже как-то наигранно воскликнула Кира Леонидовна. – Моя дочь точно была сегодня дома!

– Что именно нового вы увидели?

– Чашка, ее вчера на столе не было. Я это точно помню. Потом цветы политы… Да, Машенька нашлась. Мне так неловко, что я устроила этот переполох. – Баранова достала из своей сумки мобильник и стала яростно нажимать на кнопки.

Я проявила неделикатность и осталась стоять рядом. Увы, Маша на звонок матери не ответила. Баранова сделала еще несколько безуспешных попыток дозвониться до любимой дочурки и в конце концов поняла, что радость была несколько преждевременной.

– Ничего не понимаю, что все это значит? – пробормотала она, убирая слайдер обратно в сумку.

– Кира Леонидовна, а вы в последнее время не ссорились с Машей?

– Нет, – ответила клиентка, практически не думая над моим вопросом.

– А с отцом Маша не конфликтовала? – осведомилась я.

– Ну что вы! У нас в семье все было нормально. Просто Маша чересчур самостоятельная. Да, мне кажется, что она сегодня приезжала домой, – сказала Баранова, выходя из кухни. В коридоре она задержалась, оглянулась на меня и сказала: – Надо еще в ванную заглянуть.

– Загляните.

Едва Кира Леонидовна открыла дверь, на нас сразу же пахнуло пряно-терпким ароматом. Даже если это был самый дорогой парфюм самой лучшей французской фирмы, вряд ли он держался бы в воздухе ванной комнаты, в которой имелось вентиляционное окошко, четыре дня. Очень хотелось верить, что Маша действительно нашлась, была сегодня дома, делала макияж, душилась духами, пила кофе или чай, а потом ненадолго куда-то вышла. Но мне почему-то в это не верилось. Шестое чувство подсказывало, что не стоит покупаться на все эти мелочи – как бы невзначай забытая на видном месте косметичка, одинокая, чисто вымытая чашка, дурманящий аромат духов. От всего этого так и веяло подставой. Но Баранова-старшая, похоже, была иного мнения.

«Таня, а может быть, это всего лишь стратегическая хитрость? Допустим, Кира Леонидовна пытается таким образом убедить тебя, что Машенька нашлась и твои услуги больше не нужны?» Что ж, такое вполне возможно. Клиентка вполне могла сегодня днем приехать сюда, без всякой жалости выплескать в атмосферу ванной комнаты флакончик дорогущих духов, подложить на видное место косметичку и так далее… Да, смелая версия, хотя с таким же успехом создать здесь эффект Машиного присутствия мог кто-то другой. Например, отец или Кирилл… Но зачем это надо последнему? Если Мария мертва, то в этой инсценировке нет особого смысла, а если ее где-то силой удерживают и ждут, допустим, выкуп, то тогда вообще непонятно, на кого рассчитан этот спектакль? Неужели только на меня? А может, Кирилл вместе с Машкой разыгрывают чудовищную антрепризу?

Я села за компьютер. Кира Леонидовна встала за моей спиной, и едва я открыла «Мои документы», она сказала:

– Неудобно как-то, сейчас Мария вернется, а вы роетесь в компьютере…

– Скажите, а у кого еще есть ключи от этой квартиры, кроме самой Маши и вас?

– Ни у кого. У нас с Семеном Петровичем один комплект на двоих, – сказала Баранова и только потом озаботилась вопросом, почему я об этом спросила. – Неужели вы думаете, что здесь была не Мария? Это же ее косметичка, и помаду эту я ей из Парижа привозила. А духи…

Аргументы были, надо сказать, не слишком убедительными. Вряд ли преступник принес бы сюда чужую косметику и парфюм. Все это можно было найти на месте. Похоже, Кира Леонидовна с опозданием, но все-таки поняла, что сморозила чушь.

Тем временем я стала просматривать файлы. Резюме, старенькая статья о юбилее краеведческого музея, интервью с главным дирижером театра хоровой музыки, гороскоп Льва, рекомендации по фэн-шуй, вероятно, скачанные из Интернета, и прочая эзотерическая чепуха меня совершенно не заинтересовала. Самогонщики, кровожадные убийцы, насильники и воры разных мастей ни в одном документе не фигурировали. Ничего мало-мальски касающегося криминала не обнаружилось, и это сильно меня разочаровало.

«Таня, признайся, ты хотела увидеть изобличающую статейку о нелегальном производстве винно-водочной продукции, схему сбыта, а главное – фамилии предпринимателей? Да, хотела».

– Что-нибудь нашли? – спросила Баранова, наклоняясь к монитору.

– Нет.

– Я так и думала!

– Почему вы так и думали?

– Я не могу представить ее в роли серьезной журналистки, тем более пишущей на криминальные темы. Мне кажется, у моей дочери новая любовь. Только это обстоятельство может объяснить ее странное поведение. Когда она влюбилась в Кирилла, то тоже ничего не соображала, делала одну глупость за другой. – Баранова замолчала, потому что в дверь позвонили. Я несколько напряглась, но клиентка успокоила меня, сказав: – Я думаю, что это – Семен Петрович.

Она пошла открывать дверь, а я осталась наедине с компьютером. На всякий случай заглянула в «Корзину», но она была пуста. До меня доносились голоса из прихожей. По разговору я поняла, что действительно пришел муж моей клиентки. Кира Леонидовна радостно сообщала Семену Петровичу, что Машенька скорее всего приходила сегодня домой.

– Что значит это твое «скорее всего»? – огрызнулся Баранов. – Ее видели соседи?

– Нет, Сема, я ни у кого не спрашивала об этом. Но вот некоторые вещи пропали, а другие появились…

– Да? – недоверчиво переспросил Машин отец, и мне было непонятно, рад он этому обстоятельству или не очень. – Так ты в этом не уверена?

– А еще духи, Сема, иди в ванную, там стоит запах ее любимых духов…

– Да-а-а, как будто только набрызгали, – сказал он, но без буйной радости в голосе, и у меня создалось впечатление: Баранов не слишком верит в то, что Маша нашлась.

Далее супруги прошли на кухню, прикрыли за собой дверь и стали что-то оживленно обсуждать. По отдельным словам и репликам, доносившимся до меня, я догадалась, что они обмениваются мнениями о моей правомерности копаться в Машином компьютере. И что это их так встревожило, ведь ничего сенсационного в компе не было?

Напоследок я просмотрела папку с фотографиями и обнаружила несколько странных снимков. На них с разных сторон было запечатлено одноэтажное здание с обрешеченными окнами и облезлой металлической дверью. На одной из фотографий была видна «Газель» с тентованным кузовом, в нее грузили какие-то картонные коробки. У меня сразу же возникло предположение, что в коробках были бутылки с паленой водкой. Я быстро достала из сумки флешку и скопировала заинтересовавшие меня файлы. Сразу после этого в комнату вошли мои работодатели. Кира Леонидовна запоздало представила меня своему супругу. Это был высокий мужчина, блондинистый, но уже начинающий лысеть. Светло-серый костюм сидел на нем безупречно, а вот узел галстука был ослаблен и сдвинут в сторону.

– Значит, вы и есть та сыщица, которая отказала в помощи нашей дочери и толкнула ее в объятия криминала? – спросил он. По интонации я поняла, что Баранов скорее восхищен моей принципиальностью, нежели раздосадован.

– Сема, Татьяна объяснила мне свою позицию. Не надо об этом. Сейчас она занята поисками нашей дочери…

– Но если Маша была сегодня дома, то зачем ее искать? – резонно заметил Семен Петрович, и я почувствовала себя не в своей тарелке. – Татьяна, я подтверждаю, что по сравнению со вчерашним вечером в квартире есть некоторые изменения, а это значит, что Маша сюда сегодня приходила.

– Хорошо, если так, – ответила я и мило улыбнулась.

– Но вы в это не верите? – спросил Баранов, сверля меня острым взглядом.

Я пожала плечами. Стопроцентной уверенности в этом у меня действительно не было.

– Дочь ведет себя не очень примерно, не правда ли? – спросил Семен Петрович. Его веки задергались, выдавая нервное напряжение. – Вы там что-нибудь нашли? – Баранов махнул рукой в сторону компьютера.

– Нет, – соврала я.

– Тогда выключайте компьютер, – мягко потребовал он.

– Хорошо, – послушно ответила я и нажала на клавишу «Пуск». Но вместо того, чтобы сразу выключить компьютер, я стала поднимать курсор вверх и щелкнула по строке «Документы». Я могла позволить себе проявить чрезмерное любопытство, потому что Барановы не следили за моими действиями, они снова осматривали шкаф-купе. Надо сказать, любознательность была проявлена не зря, в меню остались названия некоторых документов, открыть которые уже не представлялось возможным, поскольку они были удалены, причем недавно. Все бы ничего, но названия этих файлов говорили сами за себя – «Крепость» и «Суррогаты». Сделав определенные выводы, я выключила компьютер.

– Татьяна Александровна, – снова обратился ко мне Семен Петрович. – Похоже, что Маша никуда не пропадала. У нее, вероятно, бурная жизнь – любовь, работа, и ей не до родителей…

– То есть вы хотите сказать, что больше в моих услугах не нуждаетесь?

Баранов кивнул головой, но его супруга была иного мнения на сей счет.