Линия сердца

– Что же?

– Руки.

Мне показалось, что я ослышалась.

– Руки?

– Да. Это бабушка привила мне особое трепетное отношение к человеческим рукам. Она говорила, что по ним можно узнать о человеке все. Вот ты, когда знакомишься с людьми, на что сразу обращаешь внимание?

– На глаза. Добрые они или злые, – уверенно ответила я.

– А я на руки.

Я невольно взглянула на свои и тут же спрятала за спиной. Формой они, конечно, красивые, с длинными тонкими пальцами. Но вот с понятием маникюр совершенно не знакомы.

Дима мягко вытащил мои руки из-за спины и сжал в своих ладонях.

– Знаешь, как я узнал, что ты та самая?.. Когда снял перчатки и увидел твои руки… Они идеальные.

Мои щеки пылали, я это чувствовала. Снова пришли сомнения в психическом здоровье Дмитрия. Чтобы перевести разговор на другую тему, я сказала:

– А что тебя вообще привело сюда, в наш богом забытый городок? Ищешь вдохновения?

– Я здесь родился…

– И где живешь теперь?

– В основном в Нью-Йорке. Но я подолгу не привык сидеть на одном месте.

Я с невольной завистью вздохнула. Что касается меня, то, видимо, так и придется до конца жизни провести в нашем Ильинске. Нью-Йорк и прочие недостижимые места я могла увидеть только по телевизору. Снова остро осознала собственную никчемность.

– Вообще-то я сюда пришла узнать, не находил ли ты в парке мою сумку, – запинаясь, проговорила я.

Он вздохнул, потер переносицу и вышел из гостиной. Вернулся, неся уродливую черную сумку.

– Вот эту?

Протянул мне.

– Я только после твоего ухода о ней вспомнил.

– Спасибо.

Схватив сумку, я вцепилась в нее, словно в спасательный круг и прижала к груди. У меня больше не было причин оставаться. Сама все испортила. Лихорадочно пыталась найти повод задержаться. Снова взгляд упал в сторону холста.

– И много тебе приносит занятие творчеством? Или это только хобби?

Дмитрий вернулся к картине, взял кисть и стал набрасывать другие штрихи.

– Ну, в последнее время приобрел некоторую известность. Но это не основной способ заработка.

– У тебя есть фото твоих работ?

– Я не настолько тщеславен, чтобы носить их с собой, – улыбнулся Дмитрий. – Кстати, раз уж ты так упорно отвергаешь саму мысль о том, чтобы стать моей женой, у меня к тебе другое предложение.

– Вот как? Что за предложение?

– Стать моей натурщицей.

– Что? – Я всплеснула руками, выронила сумку и кинулась собирать ее содержимое, рассыпавшееся по полу.

Тут же рядом оказался Дмитрий, помогая собрать кучу нужных и ненужных предметов. О существовании некоторых из них я уже успела забыть. Наши руки соприкоснулись, он осторожно удержал мою ладонь.

– Я не прошу чего-то непристойного. Меня интересуют только твои руки.

– Вот как?

Меня это уязвило. Выходит, я сама его совершенно не привлекаю, как женщина. Хотя чему я удивляюсь? Он произнес:

– Знаешь, не знаю, как здесь, в России, у нас есть целое направление моделей, которые демонстрируют только руки. Они незаменимы для демонстрации ювелирных изделий: колец, браслетов. Помня о твоем неравнодушии к моделям, могу сказать, что ты тоже могла бы заниматься подобным ремеслом. У тебя удивительные руки. Совершенство форм и линий. Наверное, многие сочли бы меня чудаком, но свою бывшую жену я полюбил не за красоту или человеческие качества. Я думал, что нашел то, что искал. Правда, уже тогда оставалось ощущение внутренней неудовлетворенности, словно я обманываю самого себя.

– Ты странный, – выдавила я.

– Почему? Некоторые способны полюбить за большую грудь или длинные ноги. И это не находят странным или предосудительным.

В его словах существовала определенная логика, но она не утешала. Почему-то хотелось, чтобы он полюбил меня не за что-то связанное с физической стороной, пусть это даже руки, а за мою внутреннюю сущность. Все-таки я идеалистка. Хотя кто говорит о любви?

– Я напугал тебя? – осторожно спросил Дмитрий.

– Нет… Не в этом дело… – Я запуталась, не в силах сформулировать, что же меня тревожит. – В общем, насчет твоего предложения. Я пока не знаю. Мне нужно узнать тебя поближе. Думаю, я смогла бы стать твоей натурщицей.

– Я рад.

Он помог мне подняться и подвел к дивану.

– Выпьешь чего-нибудь?

– Нет! – Я замотала головой. – Вчера и так позволила себе лишнего.

– Может, хочешь поесть? Заказать тебе ужин?

– А ты будешь? Или ты и не ужинаешь?

– Почему же? – усмехнулся он. – А вообще, хочешь, мы отправимся в ресторан?

Я с сомнением посмотрела на рваные колготки и торопливо засунула ноги под диван.

– Не люблю ресторанов, – беззастенчиво солгала я, ни разу не переступавшая порог заведения, удостоившегося чести так именоваться.