Миссия 777 выполнима

Марианна поднялась и прошла на кухню.

– Какого ещё сына я рожу…

Встреча с Борькой

Борька появился, как гром среди ясного неба. Я почувствовала, будто Бог своими огромными руками кинул мне его в жизнь, всё загрохотало, и перевернулось всё моё нутро. Это всё икона, и её свет – и вот появился Борька.

Звучит песня «Ласкового мая» Белые розы – это Борька на сцене кафе поёт, и поёт очень хорошо, таким же тонким голоском, как у Шатунова:

«Белые розы

Белые розы…»

А потом мы нелепо танцевали: Борька взял меня за талию и колыхался, как медвежонок, и мне приходилось тоже поворачиваться в такт музыке, это же медленный танец.

Когда мы шли по тропинке городка, Борька взял меня за руку и мы оказались вдвоём в потоке сияющего божественного света, и он сказал: – Будем жить вместе!

Это звучало как приговор. И уже через неделю мы перевезли свои вещи в одну квартиру.

За вас кто-то молится

Донецк. Церковь возле родильного отделения. Марианна в теплом осеннем пальто, видно большой живот. Входит в небольшую церквушку. Незнакомка появилась неожиданно и взяла Марианну за руку, когда та ставила свечу:

– Кое – кто не хочет чтобы он рождался. Но, за вас кто-то молится. Женщина. Она молится за твоего сына.

Марианна расширила глаза, переваривая информацию. Женщина опустив голову отошла от Марианны. Всё будет хорошо, – убеждала себя Марианна; с предыдущими беременностями плохо, а в этот раз всё будет хорошо. Я же сейчас в родильном отделении, приехала и легла заранее. Сегодня всё скажут врачи, а пока немного ещё пройдусь по морозному воздуху. Начало октября… А как холодно…

Донецкая земля

Донецк. Октябрь. Областной родильный дом.

– Здесь беременность 33 недели, биение почти не слышно, немедленно надо родоразрешать.– проговорила молодая врач старенькому профессору, – акушерский анамнез отягощён, невынашивание, кровотечения.

Марианна лежит на кушетке после УЗИ.

– Вы ели что-нибудь? – спрашивает врач.

– Я суп успела поесть, когда зашла в палату.

– Везите её! В операционную!

Марианна очнулась в реанимации после операции кесарево сечение.

– Как он, как мой сын? – спросила у проходящей рядом медсестры.

Всё в порядке, он в реанимации для новорожденных, подключили к аппарату искусственной вентиляции лёгких, к сожалению он не дышит сам, но богатырь, три шестьсот веса.

Молодая врач воркует возле Марианны: -Сейчас попробуем выдавить хоть каплю молозива.

– Молока совсем нет, – проговорила Марианна, вытягивая маленькую грудь.

– Ничего, хоть миллилитр в шприц, этого ему будет достаточно. Марианна скривилась от боли. Закончив доить Марианну, молодая врач:

– Вы понимаете, шанс у него есть, маленький но шанс. Он родился в тридцать три недели, лёгкие ещё незрелые, на снимке вообще белые лёгкие, и когда он будет дышать сам неизвестно, пока на ИВЛ. Доктор удалилась со шприцем молозива в руках.

Марианна отправилась в отделение новорожденных.

Подходит к заведующему отделения:

– Скажите, он сможет сам дышать?

– Оксигенация падает, мы не можем отключить его от ИВЛ. Благодаря тому, что получили в прошлом году новое оборудование для искусственной вентиляции лёгких, есть возможность выхаживать таких детей, иначе его бы не спасли.

Хорошо, что в этом году есть такое оборудование (мысли Марианны).

Первая встреча с сыном

Сейчас я его увижу. Волнение охватывает меня. Я делаю шаги в комнату реанимации новорожденных. Звук работающего аппарата для искусственной вентиляции лёгких, повизгивает всё громче. Я смотрю на маленькую крошку. Он смотрит на меня. Совсем смуглый, на голове чёрные волосы, густые; во рту трубка для искусственной вентиляции лёгких. Ребёнок мучается, трубка явно ему мешает.

Марианна и сын встречаются взглядом.

– Мама, я твой сын. – передаётся его голос телепатической волной в голову Марианны, волной, похожей на азбуку морзе; слова выходят с района лба ребёнка и доходят до лба Марианны.

– Сынок! Ты мой сынок! – отвечает по воздуху Марианна таким – же способом волной нежной волнующей любви.

Это мой сын, и назовём мы его – Альберт.

Бабушка из Азербайджана

Бабушка Альберта приехала из Азербайджана к сыну, то есть – отцу Борьки, а к нам заскочила ненадолго, узнав от отца Борьки, что родился Альберт

Зачем нужна была эта встреча… Марианна думала потом, зачем-то нужно. Бабушка Альберта была черноволосой, волосы собраны сзади; глаза большие карие. Она не была такой смуглой, как Альберт. Марианна всё пыталась понять: она похожа на цыганку или нет, интересно: какие бывают женщины азербайджанки? Встреча была короткой. Бабушка взяла Альберта на руки, рассматривала, но видно её не проняло на родственные чувства, там более, что Альберт был ещё младенец не обрезанный и как – бы не мусульманин. Потом бабушка в знак приличия выпила вина из хрустального бокала, поесть отказалась и удалилась. Одно сказала: – Он будет такой – же, и кивнула в сторону Борьки. Действительно, он смуглый, как Борька, но чтоб такой – же… это слишком, Борька же толстый.

А мальчик растёт

Альберту 4 месяца – он всё лежит, смотрит и не улыбается.

Медсестра сидит возле маленького Альберта и трёт ему ножки, делая массаж. Медсестра придёт и завтра, и завтра…

Альберт сильно давит головой в руку Марианны, у Марианны на руках, и заливается в крике. Кричит постоянно, до хипоты, и ничего не помогает.

У Альберта ларингит: появилась температура и лающий кашель. Успеваем доехать до ближайшей больницы Семиветринска.

Вызывают санавиацию из Донецка, Альберт задыхается, слышно его свистящее дыхание. Двое парней из санитарной авиации подносят мне Альберта и говорят: – Прощайтесь с сыном!

Я только успеваю сказать: – Альберт! Сынок… и руки парней из санавиации уносят сына в машину и везут в реанимацию Донецка.

Сынок выжил и его выписали.