Летучий котик. Рассказы о животных

Сиротка и бандит

Умер мой тайский кот – голубоглазый красавец Котэ. Остались у него двое котят – семимесячные Мишутка и Мурочка. Их мать – дымчатая плоскомордая британка Кисандра была снова беременна. Мишутка и Мурочка вели самостоятельную жизнь, они гуляли дотемна, пытались ловить мышей и лягушек, любили играть в траве перед домом.

Мишутка был похож на отца, тоже голубоглазый, цвета кофе с молоком, с коричневыми ушками и полосатым хвостом. Но по характеру более доверчивый и наивный. А Мурочка зеленоглазая, чёрная с шоколадным отливом.

На другой стороне улицы, у одной старушки, обитал большой чёрный кот Ворон. Матёрый и суровый. При жизни мой Котэ часто дрался с ним и побеждал. Котэ всегда побеждал, он был дерзок, силён и коты при виде него разбегались в переулки. Когти у него были особенные, феноменальной остроты и длины, – когда я жила в Подмосковье, Котэ выбирался на десятиметровую ёлку за окном и, если срывался с ветки, легко цеплялся в полёте за другую. Поэтому я звала его «летучий котик».

Теперь Ворон заметил, что Котэ исчез. И начал кружить возле моего дома. Сначала с опаской, потом внаглую под окнами. Наконец он убедился, что на подворье нет взрослого кота, есть только кошка с котятами.

Без сомнения Ворон чуял, что это дети Котэ. Ведь взрослый кот способен съесть котят, если те рождены не от него. Голубоглазый Мишутка казался копией Котэ, только меньше. Однажды он решил познакомиться с Вороном и доверчиво направился к нему.

Обычно чужие коты играли с дружелюбным Мишуткой, или просто не обращали внимания как на подростка. Но Ворон бросился на Мишутку, яростно взвыл и начал бить – сильно, зло, как взрослого кота. Бедный Мишутка закричал и бросился от Ворона. Котёнок вскарабкался на забор, распушив полосатый хвост. Ворон подбежал к забору и хотел забраться следом, но тут вышла я и прогнала его.

Это было лишь начало. С той поры Ворон буквально поселился возле моего дома в кустах. Он сидел там, затаившись, чёрный, страшный, и ждал, когда поблизости появится беленький беззащитный Мишутка. Каждый день бандит бил сиротку. Папа умер – заступиться некому…

Я не всегда успевала прийти на помощь. Ворон явно мстил Мишутке за те обиды, которые претерпел в собственном дворе от его отца. Теперь он чувствовал себя хозяином положения и травил котёнка. Это была осознанная ненависть.

У Мишутки был старший брат Мурзик, рыже-белый, десятимесячный. Ворон не обращал на него внимания, поскольку тот не был сыном Котэ. Мурзик при виде Ворона робел и уходил в сторону. Он никак не мог собраться с силами и заявить, что это его территория. Зимой заботливый Мурзик согревал и умывал Мишутку и Мурочку, но теперь боялся заступиться за брата. Отец Мурзика – кот Рыжик, жил по соседству, у бабушки Маши. Когда-то Рыжик тоже дрался с Котэ, но после его смерти не стал вымещать злость на Мишутке. Рыжик приходил к нам и порой играл с Мурзиком, своим сыном.

Кисандра Котовна снова родила котят и стала особенно недоверчивой и злой. Выходя на улицу, плоскомордая, с отвисшим животом и облезлым загривком, кошка оглядывала окрестности, всегда готовая вступить в бой. С особенным удовольствием она третировала моих собак. Черного сторожевого пса, раз в шесть больше неё, кошка сбивала с ног и начинала драть когтями. Иногда ему удавалось зажать её передними лапами, но схватить за горло кошку не мог, потому что она старалась вцепиться в его нос. Иногда приходилось разливать их водой.

Пёс, надо отметить, никогда не подавал Кисандре повода к драке, он любит её многочисленных котят, позволяя им гулять в своей комнате. И только от своей миски отбрасывает носом. Но Кисандра настолько запугала пса, что он уже перестал сопротивляться её побоям, падает в траву и закрывает морду лапами. Что говорить о второй собачке, маленьком рыжем пёсике – он устрашился Кисандру раз и навсегда, когда она вцепилась ему в морду, услышав лай.

Кот Ворон, обидчик Мишутки, вряд ли видел эти подвиги Кисандры. Думаю, он считал её своим будущим трофеем. А заодно и её дочку Мурочку.

Однажды Мишутка вышел на дорогу и там его заметил Ворон. С хищным воем помчался кот за котёнком. Мишутка попытался отбиваться, но понимая, что силы неравны, поспешил к дому. И тут на сцену вышла Кисандра. Её глаза, жёлтые, с вертикальными зрачками, от злости остекленели. Сейчас они напоминали козлиные. Кисандра кинулась на Ворона.

В кошачьем мире нет никакого джентльменства, и коты запросто вступают в драку с кошками. Ворон и Кисандра покатились клубком по дороге, кусаясь и царапаясь. Наконец Ворон отскочил в сторону. Я не стала их разнимать, поскольку хотела, чтобы Ворон наконец получил по заслугам.

Он и Кисандра стояли на дороге, яростно виляя хвостами и подвывая. Ворон был выше Кисандры на две головы, чёрный, длиннолапый. Кисандра, пухлая, приземистая, коротколапая, почти сливалась с асфальтом благодаря цвету своей шерсти.

Ворон попытался переломить ход битвы и прыгнул вперёд. Кисандра без колебаний метнулась навстречу и снова начала рвать в клочья его шкуру. И Ворон бежал. Постыдно, с улицы в заросли клёнов. От старой многодетной кошки. Кисандра вернулась к порогу и села, оглядывая окрестности жёлтыми глазами демоницы.

Через несколько дней Ворон снова хотел напасть на Мишутку. Я видела, как он выглядывает из-за соседской изгороди. В это время Кисандра сидела на груде кирпичей вместе с Мурзиком, Мурочкой и Мишуткой. Всей компанией уставились они на незваного гостя. Сгорбившись, прижав уши, нервно повиливая хвостами. Ворон хотел сделать шаг вперёд, но не решился. Перед ним была сплочённая стая, семья.

Он и сейчас пытается выследить Мишутку, но чаще попадает впросак. Недавно нырнул за ним в мой двор, но там был атакован двумя собаками и вылетел обратно, как пуля.

Подрастай скорей, Мишутка! Покажи Ворону, что ты настоящий наследник Котэ с когтями, как у Фредди Крюгера.

Двадцать горящих глаз

За окном сияет месяц. В печке горит огонь. Но мороз за стенами дома крепчает и тепла почти не прибавляется. Поэтому перед сном я укрываюсь двумя одеялами, а на ноги кладу старую дублёнку. Пёс Джим свернулся большим чёрным клубком в кресле. На полу он мёрзнет. Гаснет лампа, минуту царит тишина. Даже слышно, как в подполе скребётся единственная уцелевшая мышь.

И вдруг во мраке загораются двадцать глаз. Это встают со своих мест десять котиков. Как будто днём я мешала им быть собой! До вечера они дремали, но едва стемнело, вышли на добычу. Слышится звяканье на столе – это энергичный Дружок открывает мою кастрюлю. Слышу, как упал стакан, что-то мерно звякает. Значит, на столе ещё кто-то – проверяют, не осталось ли вкусненькое. Делаю несколько окриков. Дружку безразлично. Я встаю, включаю свет и застаю на столе трёх котов. Убегает диковатый Волчок, неохотно спрыгивает Зефир, а Дружок идёт мне навстречу и восклицает: «Ми-ки-кик». Он так мяукает. Спрятав кастрюлю, ложусь спать.

Иногда я раздаю котам куриные головы, и тогда из темноты слышится многоголосый вой, словно в фильме ужасов. Каждый охраняет свою долю.

На полу, где стоит поднос с кашей, кто-то чавкает. В темноте у котов разгорается аппетит, словно при свете стесняются уминать за обе щёки. Наверное, это Кисандра. Не капризная в еде, старая кошка ест не только кашу и кефир, но и тыкву, кабачки, в особенный экстаз её повергает дыня. Если летом я не покупаю этот овощ, Кисандра приносит с дороги кем-то обгрызенные корки и утробно мяучит, приглашая своих детей отведать деликатес.

Слышится шуршанье на полке шкафа, где стоят коробки с лекарственными травами. Что нужно там котам? Ах, на полке ведь стоит валериана! Вот что-то падает. Я снова встаю и включаю свет. Рубильник находится над головой Джима. Он поднимает на меня суровый взгляд. У собаки свой режим – Джим засыпает в 22 часа и храпит до 4-х. На полу я обнаруживаю коробку с валерианой и до кучи – другие коробки: чабрец, ромашка. Несколько пакетиков разлизывают довольные коты. Опять ложусь спать.

Джим вскакивает и рявкает. Включаю свет. Оказывается, простодушный рыжий Моня зашёл в комнату пса и проверяет его чашку. Застигнутый на месте преступления, кот прячется за шкаф. Джим, удостоверившись, что чашка всё равно пуста, возвращается в кресло. И тут в темноте раз за разом раздаётся «Ми-ки-кик!» Это Дружок просится гулять. Он делает постоянный обход участка улицы, который считает своим. Чтобы не пометил компьютер, приходится открыть дверь. Ещё несколько котов изъявляют желание выйти. Волчок поднимается на чердак, Моня садится на пороге, Хорошка идёт к соседнему пустующему дому за мышами.

На огородах перекликаются совы. Помню, пять лет назад огромная сова повадилась сидеть возле дома на столбе. Словно выслеживала моего тайского кота. Думаю: это была плохая примета – весной кот умер. С тех пор этих птиц вблизи я не видела.

Через некоторое время просыпаюсь и думаю: а как же коты? Выхожу на улицу. Моня с заиндевевшими усами возвращается в дом. Потом является Волчок. Потом Дружок. Хорошка исчезает до утра.

Огонь в печи прогорел, тлеют угли. Коты с остывающей лежанки перемещаются на кровать. И я не против – ведь это живые грелки. Большая часть котиков ложатся на дубленку в ногах. А на подушку вступает Зефирчик. Из-за белой шубы у неё репутация кристально-чистой. Я сплю на боку и чувствую, что мне на плечо навалился кто-то большой и плюшевый. Это задремал смиренный Шеба. Я изображаю, что хриплю, и прошу:

– Шеба, не души меня!

Но он не понимает и сонно мурлычет.

Я ложусь поздно, но и встаю поздно. За окнами вовсю светит солнце. Джим тихо попискивает. На полу лежит пустой лоток из-под куриной печёнки. Я вспоминаю, что он находился в пакете и был полным. Я собиралась сварить из него кашу для котов и собак. Вчера каша была с менее привлекательным продуктом – костным фаршем. К ней животные почти не прикоснулись, зато ночью кто-то из них порвал пакет, висевший на гвозде, печёнка упала на пол и её съели котики. Почему Джим не пресёк этот беспредел лаем?