Ветер Севера. Риверстейн

Святые старцы! Опять!

– Да что вы там постоянно бормочете? – не сдержалась я и охнула от собственной дерзости. Понятно, что скаженный, но ведь лорд же! Размажет по стеночке и не поморщится!

Но бормотать лорд перестал. Только рассматривал меня, прищурившись. И неожиданно рассмеялся. Я даже опешила, не зная, как на это реагировать.

– Ветряна, а не хотите ли прокатиться? На Кайросе?

– Я? Прокатиться? Ой… нет! Да и потом, я… не умею!

– Я буду вас держать! – с энтузиазмом откликнулся он, уже запрягая жеребца.

– Лорд Даррелл! – в отчаянье сказала я. – Но я даже не взяла с собой кожух!

– Я дам вам свой плащ, – «обрадовал» меня куратор. Я обессиленно привалилась к стеночке и с горечью подумала, что с распоряжения короля этот наглый хлыщ теперь в Риверстейне – повелитель, его слово – закон, и даже если лорд решит по-тихому закопать меня в лесочке, никто в мою защиту и звука не издаст.

Мужчина оглянулся на меня, помедлив. Потом решительно качнул головой, молча укутал меня в свой меховой плащ и запрыгнул в седло. И рывком усадил меня перед собой, я даже пискнуть не успела. Застоявшийся конь коротко всхрапнул и вылетел из конюшни.

…Как же упоительно чувство полета! Я потеряла счет времени, не понимала где мы, что-то мощное и сильное билось во мне, отчего хотелось смеяться и плакать одновременно!

Мой первый испуг, когда конь перемахнул через ограду и оказался на заснеженной дороге, набирая скорость, быстро прошел. Жеребец не бежал – летел, с легкостью перемахивая через валуны и кусты, его копыта, казалось, даже не проваливаются в снег и не оставляют следов. Мы свернули с основной дороги и теперь неслись мимо темных вековых сосен, шпилями стоящих справа, и заснеженным полем с торчащей из снега засохшей осокой – слева.

Не знаю, в какой момент я засмеялась. Радость, захлестнувшая меня, была столь острой и живой! Я чувствовала сильные мышцы животного под моими ногами, его дыхание, паром вырывающееся из черных ноздрей, и мне хотелось, чтобы он скакал еще быстрее, еще мощнее, еще сокрушительнее! И конь отзывался, словно чувствуя мои желания.

Непередаваемое, восхитительное чувство полета!

Словно вихрь, мы промчались по кромке поля, и когда лорд натянул поводья, останавливая Кайроса, я разочаровано вздохнула.

Лорд спешился и протянул мне руку. Совершенно чумная от охвативших меня во время скачки чувств, я неловко съехала с коня, и лишь в последней момент ухватилась за луку седла, чтобы не упасть.

– Спасибо, – радостно выдохнула я в лицо мужчине. – Это было чудесно!

Лорд ответил мне столь яростным взглядом, что я отшатнулась.

– Как ты это сделала? – зло бросил он. – Что ты сделали с моим конем? Кто ты такая, нечисть тебя забери??

Я задохнулась.

– Что вы такое говорите? Лорд Даррелл, вы сами усадили меня на Кайроса! И сами требовали его погладить! Я бы и близко к нему не подошла! Не понимаю, в чем вы меня обвиняете!

Зеленые глаза лорда стали бешеными.

– Кайрос никогда, слышишь, никогда не позволит прикоснуться к себе… таким как ты! И тем более, не станет так… подчиняться!

Таким как я? Это каким же, интересно?! Нищим да убогим?

– Конечно, нищая сирота не чета… вашему коню! – уязвленно сказала я. – Ну что же, я понимаю! Не премину тотчас же перед ним извиниться! – и, взмахнув юбкой, я склонилась перед ошарашенно косящим на меня жеребцом в глубоком реверансе: – Глубокоуважаемый Кайрос, нижайше прошу вас простить мою недостойную персону за невольно нанесенное вам оскорбление в виде моей убогой особы на вашем высокородном крупе! Поверьте, больше подобная гнусность не повторится!

Конь осторожно от меня отодвинулся.

У лорда отвисла челюсть.

– Что это за балаган? – заорал он.

Да понимайте, как хотите! Балаган так балаган! Я развернулась и потопала по снегу к темнеющему вдали приюту. Потом спохватилась, вернулась, развязала дрожащими пальцами тесемки плаща, перекинула его через седло и снова пошла к приюту. Как я прошагаю такое расстояние в одном платье и легких ботиночках, я не думала. Злые слезы сдавливали горло, струились по щекам и кололись, прихваченные морозом. Я не чувствовала их, только терла ладонью глаза, потому что туман мешал смотреть.

– Подожди, Ветряна!

Я даже не подумала обернуться. Лучше окоченею по дороге, но обратно не пойду!

– Да стой же!

Сильные пальцы легли на плечо, и что-то натянутое, как тетива, лопнуло в груди. Я ощутила толчок воздуха, словно от хлопнувшей на сквозняке двери, и обернулась. Лорд Даррелл лежал на спине в пяти саженях от меня. Я злорадно усмехнулась. Поскользнулся! Так ему и надо.

Одним рывком лорд перевернулся и вскочил на ноги, недоуменно глядя на меня. Я, мрачно, на него.

И тут навалилась усталость. Так сильно, что я не удержалась, села с размаха в снег. Ноги дрожали, во рту пересохло, слабость волной прошла по телу, делая его непослушным, ватным. И пить так хочется…

Я потянулась к снегу, зачерпнула пригоршню. В холодных моих ладонях он даже не таял. Лизнула. Хо-о-олодно. Не заметила, как мужчина подошел ко мне, присел на корточки, внимательно заглядывая в лицо.

– Встать сможешь? – хмуро спросил он.

Я неуверенно кивнула и, игнорируя его руку, медленно поднялась. Лорд тихо свистнул, и тут же рядом оказался жеребец, приплясывая от нетерпения. Когда меня усадили в седло, я не нашла в себе сил возражать. Мне было так плохо, что единственное, о чем я могла думать, – это как бы не вывалиться из седла. Никакой радости от обратной дороги я не испытала.

***

К счастью, доехали мы быстро. Уже на подъезде к приюту мне стало легче. Даже способность размышлять вернулась. И я задумалась, как это лорд так поскользнулся, что отлетел от меня на добрых пять саженей?

Ничтоже сумняшеся, я ему этот вопрос и озвучила. Мужчина поперхнулся.

– Ты что, издеваешься?

– Я просто спросила, – протянула я и бочком, быстренько выскочила из конюшни. Взгляд лорда, которым он одарил меня напоследок, мне очень не понравился.

В своей комнате я медленно сжевала кусок черного хлеба с сыром, который предусмотрительно там припрятала. Про мое возвращение в общую спальню, вроде как, забыли, а я не торопилась напоминать. Одиночество меня не страшило, а даже если бы и страшило, я все равно предпочла бы его обществу таких, как Рогнеда. Хвала Пресветлой Матери, лорду Дарреллу хватила ума не скакать на своем жеребце через центральные ворота, а проехать в обход! Я представила, как появляюсь, укутанная в дорогущий меховой плащ куратора, а он сзади почти обнимает меня, и горячая краска стыда залила лицо. Если кто-нибудь это видел… Позор-то какой! Да меня живьем съедят и косточки обглодают!

Потом вспомнила, как хохотала, прижимаясь к нему спиной для равновесия и тепла, и мне совсем худо стало! О чем я только думала!

Однако лорд удивительно хорошо осведомлен о тайных тропах и разрушенных местах в кладке ограды. Это странно. Может, он бывал в этих краях раньше?

Я вспомнила, как уверенно он несся через поле, а ведь места у нас дикие, северные. И болот полно и озер с темной, непроницаемой водой и глубокими омутами. Бывающие здесь чужаки с основной дороги никогда не съезжают, тем паче зимой, когда коварный снежок приметает топи и озерца, в которых столь легко сгинуть.

И все же… Как он так далеко отлетел?

От еды полегчало, хоть и присутствовала во мне еще дрожащая слабость.

Но нужно идти на вечерние занятия. Обозленные настоятельницы только и ждут на ком отыграться, так что опаздывать не стоит.

Остаток дня прошел как в тумане. Я безучастно отсидела на занятиях, что-то бездумно записывая, заглянула к Ксене, которая снова спала, посидела в часовне. Данила снова не пришел. Сегодня я этому даже обрадовалась. Вести изматывающие разговоры сил не было.