Чудовище Карнохельма

– Варисфольд вам покажут женихи, совсем скоро. Пока отдохните, ваш путь был долгим! Но вам невероятно повезло, девы! Свою новую жизнь вы проживете в самом Варисфольде! А это лучшее место на всей земле, так и знайте! Нет башен чудеснее, чем три десятка Великих Башен, нет воздуха слаще, чем воздух нашего берега, нет города прекраснее!

Мы с Иветтой хмыкнули на эту торжественную речь, но вынуждены были признать правоту Дэгни. Я действительно не видела города красивее.

Жаль, что прогулку по этому месту придется отложить, Дэгни сказала, что нам не стоит гулять в одиночестве, пока не узнаем традиции и порядки фьордов. Впрочем, куда торопиться? Впереди целая жизнь в Варисфольде! Так что еще успеем налюбоваться и на сияющие башни, и на изумительные ярусные постройки, и на водопады, срывающиеся со скал.

Дом, в котором нас поселили, стоял на пологом склоне, за высокими елями. Внутри было три жилые комнаты и общая кухня. Здесь располагался очаг, на котором споро готовила Дэгни. А мы с Иветтой пока лишь охали и наблюдали, плохо понимая, как управляться со всеми этими ухватами и чугунками. Сама Дэгни оказалась веселой и смешливой, к тому же чем-то неуловимо напоминала Лидию. Со мной девушка смеялась, а Иветту опасалась. Впрочем, такова была реакция всех местных на эту строгую и язвительную женщину!

Пока я несколько растерянно осматривала дом, Иветта успела найти помещение для мытья.

– Эннис, идите сюда! – окликнула она.

Я пошла на голос и оказалась в небольшой комнате с каменным углублением в центре и блестящим краном.

– Поверить не могу! Неужели у варваров есть водопровод? – воскликнула Иветта, а я покраснела. Не хотелось, чтобы милая Дэгни услышала эти слова.

– Кажется, они не такие уж варвары, – тихо произнесла я, поворачивая ручку. В каменную чашу потекла вода. – Единый, теплая! Иветта, теплая вода! Как же прекрасно! Признаться, мысль, что придется всю оставшуюся жизнь мыться в лохани или бочке, меня сильно пугала!

Мы понимающе переглянулись и рассмеялись. Вода текла в чашу. Голова кружилась. Она кружилась от всего. От этого дома, с добротной тяжелой мебелью, резными столбиками кроватей, балдахином, меховыми покрывалами и сундуками с коваными крышками, где хранились ткани и запасы. От древнего очага с живым пламенем. От непривычных шерстяных платьев с разрезами по бокам. От запахов – моря, сосен, нагретого камня, снега и еще чего-то совершенно нового и непонятно. Чужого. Да, этот мир был чужим, пока непознанным, но мне он уже нравился! Все оказалось гораздо лучше, чем я думала. Город фьордов поражал великолепием. И здесь был водопровод! Ну разве не чудо?

Дэгни всунула в дверь румяное лицо.

– Я принесла холстины, девы! Чтобы обтереться! На полке кувшин с мыльным взваром, пахнет цветами и ягодами! Подарок ильха Ингвара!

Я улыбнулась и деликатно опустила взгляд. Потому что строгая Иветта хоть и фыркнула пренебрежительно, но слегка покраснела. Ее жениха я видела мельком, на пристани. На вид старше Иветты, но статен и красив. И, похоже, моей знакомой он понравился, хотя госпожа врач и пыталась это срыть.

– Холстины, надо же, – пробормотала Иветта, пряча лицо в ткани. – Ну что же, думаю, пора опробовать местную ванну! Но скажи, Дэгни, как нагревается эта вода?

Простодушное лицо девушки на миг застыло, а потом дева развела руками.

– Я не знаю. Я умею печь хлеб, убирать и стирать, вот и все!

Иветта нахмурилась, а когда наша гостеприимная хозяйка вышла, шепнула:

– Мне кажется, от нас что-то скрывают, Энни. И почему-то мне это не нравится.

– Бросьте, Иветта! – искренне удивилась я. – Вы сами называли ильхов варварами, так откуда простой девушке знать о водоснабжении города. Даже я плохо представляю, как работает водопровод!

– Похоже, ты очарована и не хочешь обращать внимание на очевидные странности. А их становится все больше! – проворчала Иветта.

Я смутилась, а женщина махнула рукой, показывая, что я безнадежна. К слову, мой Гудрет врачевательнице тоже почему-то не понравился.

– Слишком он прост, Эннис. Милый мальчик, но и только. Ни глубины, ни порывов, одни булки на уме, – недовольно пояснила она.

– Так это как раз то, что мне нужно, – смутилась я. – Простой и добрый парень, пекарня, детишки…

– Боюсь, плохо вы себя знаете, дорогая… А его не знаете вовсе. Вы очарованы красотой фьордов и влюблены лишь в мысль о любви, но не в человека. Этот пекарь не тот, кто вам нужен.

– Я уверена, что буду счастлива с Гудретом.

Иветта покачала головой с явным несогласием, но спорить не стала. И я была ей за это благодарна, потому что от слов единственной женщины, связывающей меня теперь с прошлым, стало не по себе.

Впрочем, я быстро выкинула сомнения из головы и отправилась обживаться.

После горячего купания нас ждала вкусная, хоть и простая еда. Я облизывала пальцы, не в силах удержаться, смакуя ароматный густой суп, жаркое и варенье из кисловатых ягод!

Наша то ли хозяйка, то ли прислужница потихоньку объясняла нам местные нравы. Молились ильхи перворожденным, правда, кто они такие, я так и не поняла. Вероятно, первые люди, заселившие эти земли.

– Чтобы вы могли войти в дома женихов, надо пройти обряд, – пояснила Дэгни. Иветта закатила глаза, но слушала внимательно. – Ваши будущие мужья при воинах и главах рода назовут вас своими нареченными, возьмут под свою руку и пообещают защиту и покровительство. А вы дадите свое согласие во всем слушаться и почитать новый дом и семью.

Тут Иветта слегка поперхнулась травяным чаем, и я заботливо постучала ее по спине. И спрятала улыбку. Да уж, почитать кого-то моя своенравная приятельница точно не привыкла!

– После обряда вы войдете в дом жениха нареченной и станете жить там до свадьбы. Прикасаться к невесте ильх не смеет, а если такое вдруг случится… – Дэгни озорно подмигнула. – Должен подарить подарок! Новое платье или украшение. Иные девы до свадьбы сундуками даров разживаются!

– Изумительное варварство, – пробормотала Иветта, пряча лицо за чашкой. Только дымчатые стекла ее очков блеснули в свете лампы.

– Обряд наречения состоится уже завтра, на скале хёггов. Сначала для Эннис, потом для Иветты, – огорошила нас местная жительница. – Женихи пришлют наряды и родственниц, чтобы помочь одеться и подготовиться. Так что сейчас самое время отправится спать, и пусть хранят ваш сон перворожденные хёгги!

– Хёгги, хёггкар… – удивилась я. – Что означает это слово?

Но тут Дэгни вспомнила о каше в очаге и, сорвавшись с места, унеслась. Мы лишь переглянулись. Впрочем, что-то выяснять уже не было сил. Удивительный день оставил внутри ощущение удивления и радости, но и усталости тоже. Поэтому, со смехом пожелав друг другу милости неизвестных нам хёггов, мы разбрелись по комнатам. В углу моей тлела лампа, освещая уютное маленькое помещение. Было тепло, хотя в Варисфольде еще дули холодные зимние ветра. Путаясь в непривычных завязках, я сняла верхнее платье и обувь, пригладила нижнюю сорочку и залезла под меховое покрывало. У изножья лежало несколько горячих камней, согревая постель, от льняных простыней пахло травами и свежестью.

И засыпая, я была уверена, что сделала верный выбор. Здесь теперь мой дом, здесь. За Туманом. На фьордах. Рядом с простым парнем Гудретом!

Глава 3

Утро началось с ругательств Иветты. Госпожа врачевательница обнаружила, что фьорды понятия не имеют о том, что такое кофе. Ругалась Иветта со вкусом и выдумкой, я даже заслушалась.

– Почему меня не предупредили? – возмущалась она. – Нельзя утаивать от бедных переселенок столь весомое обстоятельство! Может, оно повлияло бы на мое решение! Неслыханно! Нет кофе!

– А еще автомобилей, смога, телевизоров, глобальной сети и прочих достижений прогресса, – я шагнула в кухоньку, на ходу поправляя платье. Чтобы его надеть, пришлось с непривычки потрудиться. – Бросьте, Иветта, здесь очень вкусный травяной чай.

– Могу налить вам настой бодрянки из Дьярвеншила, – предложила взволнованная Дэгни. Похоже, возмущение чужачки ее изрядно напугало. – Она ужасна, но я слышала, что сама Оливия-хёгг любит этот напиток!

– Оливия? – встрепенулась Иветта. – Оливия Орвей? Мечтаю познакомиться с этой женщиной! Я читала ее работы по антропологии! Она тоже проживает в Варисфольде? Неси скорее эту бодрянку!

– Оливия-хегг живет со Сверр-хёггом в Нероальдафе. Он – риар, – совершенно непонятно пояснила Дэгни.

– Ильхи, риары, хёгги, у меня скоро голова взорвется, – пожаловалась Иветта, хотя я могла бы поклясться, что ее причитания безосновательны. Комиссия по переселению предупреждала, что наши с фьордами языки совпадают на семьдесят процентов. Оставшиеся тридцать придется освоить на месте. К тому же, даже понятные слова здесь порой произносили неясно, растягивая или, напротив, сокращая звуки.

Что ж, к этому нам тоже предстоит привыкнуть.

Дэгни поставила на стол кружку черного, как деготь, напитка, глянула с испугом. И выпучила глаза, когда Иветта сделала глоток, а потом блаженно улыбнулась.

– Прекрасно! Просто прекрасно! Не кофе, но весьма, весьма недурно! Попробуете, Энни?

– Чай гораздо полезнее, – покачала я головой. И не стала добавлять, что бабушка всячески не одобряла употребление кофе и меня вырастила с осознанием, что он вреден.

– Да, вы совершенно себя не знаете, милая девочка, – пробормотала Иветта.