Отражение не меня. Искра

Я рывком убрала руки и закусила губу. Незабудка ревела, уткнувшись в коленки и размазывая по покрасневшему личику слезы.

– Туда нельзя ходить, Сиера! – я сердито отвернулась, не желая поддаваться жалости. И страху. Вскочила, оглядываясь. – Как ты прошла? Отвечай сейчас же!

Я заметалась по крохотной комнатушке, почти задевая головой низкие наклонные балки. Половицы жалобно заскрипели от моих тревожных шагов, и я постаралась ступать тише, опасаясь, что потревожу толстого господина, что снимал комнату под мансардой. Но паника уже сжимала горло, страх клокотал внутри, обжигая нутро и не давая успокоиться.

– Как ты прошла, говори! – хрипло выдохнула я.

Незабудка сопела носом и отворачивалась, и я торопливо осмотрела девочку, проверила кармашки и даже заглянула в ботинки со сбитыми носами. Но ничего не нашла. Тогда принялась методично обшаривать каморку, не поленившись поднять и ощупать тюфяк, набитый соломой, лоскутный коврик на полу, и провести рукой по каждой из балок. Я прекрасно знаю, как искусно моя маленькая сестрица может прятать. Ложка обнаружилась в глиняном горшке, и я, вытащив ее, обернулась к девочке.

– Где ты ее взяла?

– Нашла, – Незабудка снова приготовилась заплакать.

– Не ври мне! – вопль получился громче, чем это позволено безмолвным полукровкам с чердака, и я сжала виски, пытаясь успокоиться. Оловянная ложка весело поблескивала, отражая желтый свет очага. – Светлая Искра, помоги мне! – пробормотала я, приседая перед девочкой. – Незабудка, послушай, я ведь говорила, что тебе нельзя этого делать, помнишь? – я старалась не кричать, хотя страх сдавливал горло и заставлял сердце испуганно колотиться в груди: мне уже казалось, что стучат на лестнице подкованные сапоги тех, кто придет за нами.

– Посмотри на меня, – я тронула заплаканное личико сестренки и со вздохом вытерла ей слезы платком. – Милая, это не игра, это очень опасно!

– Но почему? – малышка похлопала ресницами, слипшимися от слез и торчащими, словно темные стрелы. – Я ведь просто играю! Я даже никого не видела в замке! Ты говорила, что главное ни с кем не разговаривать!

– Я говорила, чтобы ты вообще не смела туда ходить! – поджала я губы. – Ты точно никого не видела?

– Никого! – Незабудка почуяла, что сестра успокаивается, и подняла голову. – Никого-никогошеньки! – заверила она и даже попыталась робко улыбнуться. – Только котика.

– Кого?! – опешила я.

– Котика, – радостно пояснила малышка. – Но он разговаривать не умеет, он же не человек! Хоть и огромный… Мягкий такой, я его даже погладила…

Я застонала в голос и вскочила, заметалась по комнате, уже не обращая внимания на скрип половиц. Сосед снизу возмущенно стукнул своей тростью по трубе водостока, показывая свое отношение к расшумевшимся нищенкам наверху.

– Да пошел ты, – в сердцах пробормотала я. Недовольный толстяк сейчас был меньшей из моих проблем. – Собирайся, быстро! – бросила я сестре и забегала, скидывая наши скудные пожитки. Малышка так и сидела на полу, со страхом наблюдая, как я мечусь, и прижимая к себе потрепанную куклу. И готовясь снова зареветь.

Я резко встала посреди каморки и сжала виски ладонями. Злополучная ложка сияла и блестела, но топота ног на лестнице слышно не было.

– Ты точно не видела никого из людей? – горячечно спросила я у сестры. Незабудка закивала так, что веревочка вывалилась из косы, и темные волосы рассыпались по плечам малышки.

Я задумалась. Может, пронесло? Или лучше перестраховаться и снова бежать? Куда? Я так устала постоянно скрываться…

– Сиди тихо, – приказала Сиере и взяла ложку, укутала ее в платок. Выскользнула на темную лестницу и торопливо сбежала по ступенькам. Возможные опасности узкого прохода между домами сейчас совсем не волновали – слишком ничтожным казалось и нападение грабителей, и посягательство на девичью честь. По сравнению с тем, от чего мы с Незабудкой прятались, это виделось лишь досадным недоразумением.

Я торопливо шла по ночным улицам, не обращая внимания на прохожих. Пару раз мне свистели вслед какие-то подвыпившие бродяги, но я не обернулась, лишь ниже опустила голову. Одета была более чем скромно, и местные забулдыги, видимо, справедливо решили, что взять у меня нечего, а разгулявшаяся непогода отбивала желание предаваться плотским удовольствиям. Холодного дождя, от которого мигом промокло платье, я почти не чувствовала, торопясь дойти до реки. За мостом было пусто, и я остановилась, перевела дыхание.

Есть лишь один способ сбить след – создать более сильный. И именно этим я собиралась заняться. Вытащила из платка ложку и всмотрелась в ее выгнутую поверхность. При слабом свете фонаря рассмотрела кусочек своего носа и один глаз, синий, задержалась, фиксируя взгляд и настраиваясь.

Олово в ладони затуманилось, а реальность поплыла. Грязная река затянулась белой пленкой, желтые фонари растаяли, исчезая. И уже через мгновение я стояла в самом прекрасном и самом страшном месте, которое только можно себе вообразить.

Хрустальный замок – так я называла это место. Как оно звалось на самом деле – не знаю, и надеюсь, что никогда не узнаю. Полупрозрачные стены светились багровым светом, словно внутри них текла живая кровь. И сам этот замок тоже был живым и хищным, он наблюдал за незваной гостьей, что посмела явиться сюда.

Я поднялась с пола и снова ощутила знакомое головокружение, какое уже испытывала когда-то. Мне казалось, что я стою на краю бездны, почти парю в пустоте, что еще миг – и полечу, раскинув руки. Взметнусь птицей на самый верх. Туда, откуда льется алое сияние, зовущее меня.

Бесконечный хрустальный зал был пуст, как и в моих воспоминаниях, и я с облегчением перевела дух. Оставаться в этом месте я точно не собиралась, нужно вернуться как можно скорее! Снова поднесла к лицу ложку, порадовавшись, что в этом мире достаточно светло. И уже размывая пространство, увидела того, кого малышка Незабудка назвала «котиком». Я же чуть не завопила от ужаса, увидев это воплощение Тьмы. Огромный черный зверь, с плотными пластинами на мощной груди и боках, которые даже на вид казались непробиваемыми. Его хребет покрывали торчащие иглы, а клыки чуть приподнимали верхнюю губу. Уши короткие, прижатые к голове с темной шерстью. По строению тела он был похож на барса, если бы кому-то пришло в голову заковать барса в шипованную броню и выкрасить в цвет тьмы. Но больше всего меня испугали глаза животного. Ярко-желтые и ужасающе разумные. Всего миг зверь смотрел на меня, а потом одним прыжком преодолел разделяющий нас огромный зал и взмахнул лапой, выпуская когти. И я все-таки завопила, почувствовав, что острие коснулось ноги, разодрав платье. Но тут реальность изменилась окончательно, оставив порождение Мрака в хрустальном дворце.

Я вывалилась в грязь у реки и торопливо вскочила, тревожно озираясь. Но кроме далеких голосов за мостом ничего подозрительного не услышала. Швырнула ложку в воду, надеясь, что течение отнесет ее подальше. Как смогла, отряхнула измазанное, рваное платье и быстро пошла в сторону гостиного дома, в котором ждала сестра.

* * *

Шариссар

Душа на этот раз пришла в образе женщины. Вернее, девушки. Хотя точно судить трудно: Шариссар видел лишь темную фигуру, покачивающуюся возле стены хрусталя. Тонкая до худобы, словно бестелесная оболочка, в черном нелепом одеянии и странных кусках серой тряпки, укрывающей лицо и волосы. Он видел лишь руки – бледные, с длинными пальцами, без украшений. И даже успел удивиться, что на этот раз душа выглядит почти материальной. Интересно, чья она? Духи порой принимают причудливые формы, самому Шариссару больше нравился образ маленькой девочки, что недавно стал появляться в хрустале. Но малышка была совсем призрачной и почти невидимой: похоже, умерла недавно, и дух еще слишком слабый. Но он не воспротивился, когда она попыталась до него дотронуться, сам подставил морду. Бестелесная ладошка легла на черную шерсть, но прикосновения он не ощутил.

Новая душа казалась материальной, Шариссар даже почувствовал запах. Он замер на миг, принюхиваясь, а потом оболочка повернула голову. И он увидел ее лицо. И уже не раздумывая, взлетел над полом, рванул к незнакомке, которая затуманилась, исчезая. Рык вырвался из горла паладина, сотрясая хрустальные стены, но гостья уже потеряла облик, ее силуэт поплыл, словно дым затушенного костра. И все же в самый последний миг он успел зацепить ее лапой, мазнул когтями в бесплодной попытке удержать душу.

Душу?

Шариссар перевернулся через голову и приземлился на все четыре лапы. И поднял одну, принюхиваясь. На острие когтя осталась красная капля крови. Живой, настоящей, человеческой крови. Паладин втянул ее запах и замер. Закрыл глаза. Очень медленно лизнул. И стал стремительно обращаться.

* * *

Элея

Вода в котелке успела выкипеть, и я застонала, поняв, что совершенно забыла и про воду, и про котелок. Хорошо хоть Незабудка уже достаточно смышленая и погасила огонь в очаге, иначе мы остались бы и без котелка. А то и пожар устроили бы!

Я присела на доски пола, хмуро рассматривая убогое жилище с плесенью по углам и голубиным гнездом за балкой. Силы внезапно закончились, все разом, и я не могла даже собраться, чтобы встать. Но Незабудка смотрела испуганно, боясь даже спрашивать, и пришлось с трудом подниматься на ноги.

– Ничего, ничего, маленькая, сейчас будет ужин.

– А я хлеб съела, – сообщила сестренка, икнув.

– Да я уж поняла, – вздохнула я. – Хоть молока выпей, подожди, нагрею…

Плеснула молоко все в тот же котелок и поставила на угли, не разжигая. Тепла хватит, чтобы жидкость немного согрелась. Несколько дней девочку мучил кашель, и я опасалась, как бы сестренка не разболелась всерьез. Так что пить молоко холодным ей точно не стоит. Наспех сварив яйцо в остатках воды, накормила ребенка и уложила ее на тюфяк, завернув в одеяло. Испуганная сегодняшним происшествием, Незабудка не стала требовать продолжения вечерней сказки и вскоре засопела, обнимая свою куклу. Я же, убрав посуду и остатки продуктов, улеглась рядом, но сон не шел. Перед глазами все стоял страшный черный зверь с желтыми глазами, и это порождение бездны казалось мне сейчас даже ужаснее тех, от кого мы прятались. Я уткнулась лицом в подушку, чтобы своим стоном не разбудить сестренку. И не зная, как избавиться от дурного предчувствия.

Глава 2

Утро началось с бодрого переругивания соседей. Я открыла глаза и минуту полежала, борясь с желанием снова их закрыть и провалиться в желанный сон. Казалось, что лишь на миг смежила веки, а уже наступил рассвет! Несмотря на все опасения, мне ничего не снилось, и черный зверь меня ночью не преследовал. Наверное, я так устала, что провалилась в омут без видений, и, к сожалению, без особого отдыха. Но даром хлеб не раздают, и мне необходимо работать, чтобы прокормить себя и Незабудку. Тихо сползла с тюфяка, ежась от холода и поджимая пальцы на ногах. Хоть спать я легла в теплых носках, к утру все равно замерзла. Воздух на чердаке был затхлый, тяжелый, но холодный, а в щелях под крышей гулял ветер. И, похоже, за ночь еще сильнее похолодало, так что я снова замерзну в своей шали. Я хмурилась, пока одевалась. Нам нужны деньги. Впереди зима, необходимо купить теплую одежду для сестренки, да и я не могу ходить в одном лишь платке. Вернее могу, конечно, но если заболею, все станет еще хуже. Придется платить лекарю, покупать лекарства… Да и ждать хворую в швейной никто не станет, мигом возьмут на мое место новую работницу. Кори и так спит и видит, как бы заменить полукровку. И хотя я раньше никогда не болела, но все может однажды случиться впервые!

Вздохнув, привычно повязала на голову платок и покосилась на остатки сухарей и вареное яйцо. Сглотнула набежавшую слюну и отвернулась. Торопливо развела огонь в очаге, прикрыла заслонкой.

– Незабудка, милая, просыпайся.

– Еще пять минуточек, – сонно пробормотала малышка, переворачиваясь на другой бок.

– Вставай, моя хорошая. Надо следить за огнем, слышишь? А то погаснет, и ты замерзнешь. Незабудка! Быстро вставай!

– Ну, Лея…

– Вставай! Я тебе кашу сварила, поешь. И никуда не выходи, поняла меня?

Сестренка сползла с тюфяка, зевая во весь розовый рот и ежась от прохлады. Я накинула на девочку шаль, быстро заплела ей косу и вздохнула. Крохе всего шесть лет, страшно оставлять ее одну. Но и выбора у меня не было, надо идти на работу. Еще раз строго наказав Сиере никуда не выходить, я осмотрела комнатушку и вышла на лестницу.