Инстинкт зла. Тень

Это значит, что девушка стала его жертвой. Значит, что тьма внутри выбрала и не отпустит. Скриф усмехнулся. Впрочем, она пришла сама. Как и все до нее.

И сейчас линкх смотрел на девушку в мягком свете наступающего утра, предвкушая удовольствие. От ее чувств, от ее тела. Главное, не брать слишком много, не набрасываться, хотя хотелось именно этого.

Главное – никакой потери контроля.

Скриф хотел подняться, когда понял, что наемница проснулась. Просто открыла глаза и смотрит на него. И взгляд этот – твердый, оценивающий и ясный. А пальцы беззащитной жертвы сжимают кинжал, полускрытый покрывалом. Миг напряжения, когда казалось, что Ирис ударит, а потом ее плечи расслабились, и наемница зевнула.

– А, это ты, линкх. – пробормотала она, переворачиваясь. – Уже утро?

– Да. – Склонился чуть ниже. – Четвертое правило, наемница. Не смей трогать мои вещи! Поняла? Не прикасайся, не переставляй, не двигай. Повтори!

– Не сметь трогать твои вещи, – хмыкнула она. – Превратиться в призрака – бесплотного и нематериального. То есть сдохнуть! Обойдешься, линкх.

– Нарушишь правила – пожалеешь, – он не мигая смотрел в злые глаза.

Наемница затаила дыхание, сдерживая желание отодвинуться. Но Скриф усмехнулся, кивнув на клинок, который Ирис так и не отпустила.

– Обычно маленькие девочки обнимают плюшевых мишек.

– Плюшевого мишки у меня тоже нет, – сонно пробормотала наемница. – К тому же я не маленькая.

– Раз так, тогда тебе стоит заняться тем, что делают взрослые девочки, – сказал Скриф.

Ирис приподнялась на локтях. Покрывало съехало, обнажая верх груди, скрытой белой маечкой. Яркие глаза блеснули.

– М-м, взрослые девочки? Рассказать тебе квантовую теорию? – ехидно спросила она. Потому что судя по взгляду, делать то, для чего она пришла к этому мужчине, ей категорически не хотелось. Правда, линкха мнение наемницы мало волновало.

Голос Ирис после сна был хриплым, и Скрифу это понравилось. Это и ее припухшие губы. И соски, просвечивающиеся сквозь ткань. И даже нож в ее руке.

Проклятье!

– М-м, расскажи, – он хищно улыбнулся в ответ на ее прищуренный взгляд. – Давай, просвети меня, наемница.

Он сел на край постели и положил ладонь на теплое плечо девушки. Наемница ощутимо напряглась, и это отозвалось внутри Скрифа новым всплеском удовольствия и желания. Теплая и нежная Ирис – его еда и наслаждение. Совершенно беззащитная даже с кинжалом. Отчаянно сопротивляющаяся тому, что должно произойти.

Линкх мягко выдохнул, ощущая, как перехватывает горло и спазмом скручивает пах.

– Ну же? – Скриф погладил золотистую кожу в ямочке под ключицей. – Я тебя внимательно слушаю.

– Ты издеваешься? – нервно повела рукой Ирис. Облизала губы.

– Нисколько. Ты сама предложила поведать мне эту занимательную теорию человечества. Я готов просвещаться.

Ирис сузила глаза, глядя в его спокойное лицо.

***

Чертов линкх точно издевается! Или нет? На всякий случай сжала нож, хотя смысла в моих действиях не было. Я знала, на что шла, идя к нему. И чем быстрее мы начнем…

Холостая передача, но как же бесит!

– Ну же, – поторопил Скриф, придвигаясь ближе. – Расскажи мне. Или забыла?

Я презрительно фыркнула. Думает, просто так бросаюсь словами? Ну ладно.

– Зарождение основных представлений о физической природе света связано с противоборством двух теорий: волновой и корпускулярной! – бодро проговорила я. И охнула, потому что линкх потянул вверх мою майку, заставляя поднять руки. Оставил ткань где-то у шеи, внимательно осмотрел обнаженную грудь.

– Что ты говоришь… Очень интересно.

– Да, – как-то яростно выдохнула я. – Одним из основателей квантовой теории света и основателем теории относительности является Эйнштейн. Согласно… им… свет представляет поток своеобразных частиц материи, так называемых квантов, или фотонов…

Линкх внимательно осмотрел мое тело, его тяжелый взгляд задержался на птице, что парила черными штрихами у моих ребер с левой стороны. А потом сжал мне грудь и опустил голову, трогая языком сосок. Пощекотал, подул, а потом резко втянул в рот, и я с трудом удержалась от стона. Сонное, расслабленное тело напряглось и выгнулось, подчиняясь неге, влажному и шелковому языку, жестоким губам. Скриф ласкал пальцами левую грудь и втягивал в рот сосок правой, мучая то легкой болью, то нежными прикосновениями. Низ живота потяжелел, и дыхание прервалось. Против воли я ощутила зарождающееся возбуждение, сладкие спазмы, волной прокатывающиеся по телу.

– И это все, наемница? – насмешливо уточнил он, отрываясь от моего тела. Глаза линкха стали светлее. Его радужка цвета морской волны выцветала, а зрачок, напротив, расширился до предела, заливая чернотой. Это выглядело… жутко. Мой инстинкт пожирательницы дал о себе знать, я машинально подняла руку с ножом, и… стальные пальцы перехватили запястье, сжали, заставляя выпустить рукоятку.

А линкх рявкнул.

– Ладони на решетку! Живо.

Сглотнув, я сцепила пальцы на решетке кровати за головой. Губы горели от горячего дыхания и от того, что я слишком часто их прикусывала.

Линкх удовлетворенно улыбнулся.

– Не опускай их! – приказал он. – И продолжай. Ну?

Я снова облизала распухшие губы. Втянула воздух, когда Скриф снова занялся моей грудью. Болезненное удовольствии распространялось от красных набухших сосков по всему телу и концентрировалось между бедер. Сознание затуманилось, и я с ужасом подумала, что еще немного, и сама раздвину ноги.

– Эйнштейн доказал, что фотоны обладают не только некоторой энергией, но и некоторой массой… – слабым голос продекламировала я, с трудом соображая, что несу. Квантовая теория? Черт, да я сама распадалась на бесчисленное множество элементарных частиц от умелых ласк линкха! Я сама становилась потоком света и устремлялась к источнику – его телу. Скриф губами прочертил влажную дорожку до низа моего живота. Лизнул ткань трусиков, и я с ужасом ощутила, как отзывается тело. Его язык был влажный, мое тело было влажным… Положил ладони мне на ягодицы, приподнял. Я изо всех сил свела ноги, но от этого жар внутри стал лишь сильнее.

Проклятие!

И когда он начал целовать внутреннюю сторону бедра, я даже не была уверена, чего хочу больше. Остановки или продолжения. Скриф согнул мою ногу в колене, прижал к себе, покрывая кожу внутри бедра медленными поцелуями. Его дыхание стало тяжелым, я ощущала напряжение, сковавшее тело мужчины. И… тьму. Словно изнутри холодного линкха в черной одежде рвалось что-то иное. Хищное, разрушительное, могущественное…

То, от чего мой инстинкт самосохранения снова взвыл, и я дернулась в сторону.

– Хватит, – прошептала я, испугавшись. Была уверена, что он проигнорирует и продолжит. Но линкх поднял голову, остановившись.

– Ты забыла остальные постулаты теории, наемница? – голос линкха звучал спокойно, лишь слегка хрипло. Он все еще держал мою согнутую ногу прижатой к своему бедру. Собранный, весь в черном, насмешливый. И я – растрепанная, сонная, испуганная. И, кажется, возбужденная.

– Хватит, – повторила я, облизывая пересохшие губы. – Пожалуйста. Не… сейчас.

Он замер, рассматривая меня напряженным, почти злым взглядом. Недоволен, что я его остановила? Или что ему вообще приходится это делать? Я не понимала.

– Как скажешь, – он отпустил меня и легко поднялся. – Вечером я хочу услышать что-то поинтереснее теории Эйнштейна. Например, что удалось узнать о ноже.

Развернулся и ушел к своему столу, сквозь проем я видела, как он идет, зажигая свет. Как расстегивает по дороге манжеты рубашки, закатывает рукава. Как небрежно наливает себе виски.

Скатилась с кровати, подобрала свой бесполезный нож и метнулась в ванную комнату. Закрылась там, включила воду. Зеркальная стена отражала мои лихорадочно блестящие глаза и приоткрытый рот. Черт! Я даже выглядела распутно. Хотя еще даже ничего не случилось!