Зона Топь

Аня неожиданно побледнела и села на кровать. Я сначала даже не испугалась. Аня не болела. Никогда. Она физически не могла заболеть, у нее по-другому устроен организм. И вдруг…

– Аня, а сколько ты влила в меня своей крови?

– Ужас сколько! Аж жуть берет! – встряла Ниночка. – Я не считала. Но она еще и хрюшке вкатила.

Меня подкинуло на кровати, и я вскочила, чуть не запутавшись в длинном ажуре ночнушки.

– Аня! Да как ты еще двигаешься?

Аня поманила пальцем, и я, сделав несколько уверенных шагов, наклонилась к ней.

– Мне нужно ехать в Топь, иначе заболею.

* * *

Вернувшись из больницы, Жора выставил на край стола бутылку водки и пакет магазинных котлет. Весь стол был засыпан шинкованной капустой.

Коля, сидя в углу кухни, тер третий килограмм моркови, соорудив на деревянном табурете, застеленном пакетом, оранжевую горку. Ирина брала горсть тертой моркови, кидала на свой стол в капусту, солила, жала ее и укладывала в бочку килограммов на двадцать. Между рядами капусты она прокладывала клюкву и резаную антоновку.

– Вишь, Жора, закуска-то кончилась, новую делаем. Как раз капуста витамин набрала, а сок не растеряла.

Коля первый обратил внимание на настроение Жоры.

– Че такой смурной? Похмелье или с работы позвонили?

Взяв щепоть свежезасоленной капусты, Жора стал жадно ее жевать.

– Все, Коля, завтра съезжаю. Провел у тебя отличную неделю. Пора делом заняться.

Ирина, шинкующая новый кочан капусты, переглянулась с мужем.

Они на второй день поняли, что Жорик, как его стала звать Ирина, появился рядом с аварией неслучайно.

Честно сказав, что работает в ресторане официантом, Жора тут же наврал о графике работы – неделя через неделю. И горячо убеждал, что он, как человек городской, давно мечтал отдохнуть «на природе». А тут такое происшествие: и девушку спас, и к людям нормальным в гости попал. В общем, все хорошо, все замечательно – что всегда подозрительно.

Ира, а особенно Колян делали вид полного согласия с версией Жоры. Понятное дело, что врал, но уж очень им нравилось, как он готовил и постоянное наличие денег в его карманах.

Особых хлопот Жора не доставлял, живя в комнате сына, который служил в армии на Дальнем Востоке. А вечером Коле с Ирой было с кем рюмку опрокинуть, поболтать, рассказать о себе хорошее.

В гости стали чаще заходить соседки, норовили задержаться допоздна. Ира с удовольствием принимала «гостинцы» для ужина, но заигрывания пресекала.

На расспросы о семье гость отвечал скупо. То есть семьи не было, ни жены, ни детей. Еще была какая-то Зоя, но Жора на ее счет не распространялся. Один раз по пьянке вспомнил, покаялся в измене, а больше не говорил.

Колян сообщению об отъезде Жоры не обрадовался, нахмурился.

– Жалко, хорошо пожили, блин горелый. Я уж подумывал дом тебе в нашей деревне сторговать… Жаль. В ресторан вернешься? – Коля положил в рот жменю моркови.

– Нет. – Жора сел за стол. – Халдеить больше не буду, надоело.

Он, не глядя, привычно взял с полки стаканы, разлил водку. Колян благодарно кивнул. Все чокнулись. Колян от души сказал тост:

– Ну, за то, чтоб хер стоял и деньги были.

Все с чувством выпили. Ирина отставила стакан, показывая, что больше не будет.

– Вот интересно, Жора, чем тетка Полина будет расплачиваться с Машей? Ведь она запросто могла уголовное дело завести.

– Она не будет возбуждать дело. – Жора с Колей разлили себе по второй. – Они, что Маша, что Аня… особенные.

Чокнувшись, опять выпили. Коля хитро сощурился.

– А ведь ты, Жорик, знаешь их, девушек странных. Специально за Машей из Москвы ехал.

Занюхав водку ладонью, Жора поставил стакан на стол, в нашинкованную капусту.

– Специально, Коля. Мне нужно было узнать, где находится мой знакомый.

– Узнал?

– Узнал. – Жора разлил остатки водки. – В психушке отдыхает.

После ужина Жора лег в кровать, стоящую у жаркой печи, и задумался. Жизнь вела его к Ленчику.

В прошлом году Ленчик появился во дворе дома Жорика и пригласил поехать вместе в Белоруссию. У него было особое задание от руководителя и владельца Зоны Топь, академика Аристарха Кирилловича. Нужно было привезти в Топь детей. Особых, с определенными данными. Ленчик обещал хорошо заплатить. Жорик и его приятель Артем согласились.

Артем остался в Москве ловить Аню, сбежавшую из Зоны Топь, а он и Ленчик отправились в Белоруссию. Там они выкупили из детских домов двоих детей – Сережу и Танечку. Оба ребенка были нездоровые, умственно отсталые, но Ленчик почувствовал в них потенциал.

Жора знал о криминальной составляющей приключения, в которое он влез. Но он был искренно уверен в правоте их действий. Они фактически спасали детей, давая им возможность справиться со своей болезнью.

Вот когда Ленчик решил выкрасть еще двоих детей, но теперь уже из семьи, Жора отказался в этом участвовать. Тогда Ленчик отправил Жору и Сережу с Танечкой в поселок Топь. Что стало с Ленчиком, никто до конца толком не понял. Знали только, что Анна помешала Ленчику похитить детей.

Поселок и Зона Топь находились на северо-востоке, за сто километров до границы вечной мерзлоты, в лесотундре. Жора привез туда детей в конце августа. Дни были длинными и теплыми, ночи прохладными, но короткими.

Узнав о невозможности выехать из поселка Топь по своей воле, Жора три дня пил, пока руки не стало скручивать, а сердце пропадать в аритмии. Еще два дня он обливался потом, выходя из астенического синдрома. За ним ухаживали все новые знакомые. Аринай и Таня Толстопопик не уставали благодарить за обретенных детей.

Придя в себя, Жора бродил по поселку, ходил за грибами, загорал на сопках. Жил он в комнате офицерского общежития, с отдельным туалетом и душем. Его бесплатно кормили и развлекали, предлагая любые книги, компьютерные игры и фильмы.

Жора свыкся с мыслью о жизни в поселке. Но! Для полного счастья ему не хватало правильного количества женщин. Правильного – это когда женщин на десять процентов больше, чем мужчин. А в Топи соотношение было один к двадцати. Двадцать женщин на четыреста с лишним мужиков, и каждая мнила себя королевной.

Неумолимая жизненная практика показывала, что через полгода воздержания двадцатипятилетний прапорщик начинал смотреть на любую женщину до пятидесяти лет с позиции гормонального вектора.

Жора поселковым женщинам нравился, но каждая была «закреплена» за кем-то из офицеров и менять стабильность отношений на обаятельного «вруна, хохотуна и болтуна» не желала.

А еще Жора стал скучать без работы. Это было новое, необычное чувство. В Москве он его ни разу не испытывал, а тут – на тебе, прорвало. У всех, буквально у всех были общие интересы. Обсуждались ЧП, сплетни, конфликты, а он, веселый и компанейский, оказался за бортом. Захотелось в гущу событий, в коллектив.

С работой Жору выручил случай. При пересчете очередного поступления одноразового постельного белья начальнику административно-хозяйственного отела Якову Игоревичу доложили о пересортице. Вместо белых прямоугольных простыней прислали квадратные скатерти в сиреневый цветочек. На пятьдесят сантиметров короче требуемого размера и на тридцать шесть штук меньше. Хотя по сумме заказ сходился.

В момент выяснения математическо-бухгалтерской несуразицы на глаза Якову попался Жорик, который от скуки подыскивал на складе новые занавески на окна.