Воины Игры 4. Сын Императрицы

– В построение! Плазмоферы в бедро! Салют Императрице Сиффире! Салют Императрице мохванов!

Сиффира с опозданием узнала этого мохвана. Маджрай – один из умнейших её учёных, генерал. Весьма хорош собой, высок, силён.

В ответ на приказ генерала Маджрая раздался стройный грохот тяжёлых ботинок и лязг металла. Волки замерли в почтении перед своей единственной носительницей центра сенситивного канала, объединяющего их всех в одну могучую стаю-армию.

Остановившись на верхушке дюны, волчица увидела белоснежные шпили Синжеросса. Гирды подождут. Нужно выяснить, какими законами сейчас живёт население планеты, дабы не нарушать целостность нынешнего мира и гармонично вписаться в него. Может, ей удастся разгадать загадку усыпления: что за фактор отключил на целых два столетия расу волков?

Мохванка огляделась по сторонам и, заметив бредущего древнего скира, подала знак голода. Кремниевый житель незамедлительно свернул в сторону стаи, катя перед собой камень. По земле центрическими кругами от каменного пилигрима заколыхался песок, и, спустя несколько минут на горизонте появились ещё тысячи скиров с каменными шарами, полными провизии, которую они собирали по пути.

Пока волки насыщались плодами трудов каменных существ, Сиффира разулась и стояла на вершине дюны, погрузив обнажённые ноги в горячий песок. Она чувствовала низкочастотные колебания. Но это не Сердце. Это топот ног тысяч свифтов, бегущих по окраине леса от преследующих хищников. Мир словно оглох и ослеп без Сердца. Ветер едва слышно гнал зелёные пески в сторону скал Аррама. Значит, сейчас весна. Летом ветер повернёт на восток и юго-восток. Чуткий нос волчицы учуял крадущегося гирда. Сиффира спокойно повернулась и посмотрела в белые глаза зверя. Несколько секунд гирд неподвижно прижимался к песку, имитируя его цвет и почти слившись с ним. Волчица видела только неподвижные крошечные чёрные точки зрачков. Его голова приподнялась. Зверь повёл носом и сощурил глаза. Огромная лапа играючи потянулась вперёд и едва коснулась кончиком когтя ноги мохванки. Хищники смотрели друг другу в глаза. Наконец, из горла полосатого зверя вырвалось утробное урчание и, поднявшись во весь рост, гирд подошёл вплотную, стал тереться огромной головой о бедро мохванки, едва не повалив её на песок.

– Привет, юный простофиля, – Сиффира радостно потрепала хищника за большими полупрозрачными ушами и села на его спину, с наслаждением прижимая ладони к крутой шее. – Зови остальных.

Гирд открыл клыкастую пасть и над пустыней разнёсся бурляще-оглушительный рёв.

Сидя на горячей спине опасного зверя, Сиффира задумчиво наблюдала, как из леса приходят хищники, чтобы снова стать партнерами мохванов. Её тревожила мысль о том, чем занять стаю в отсутствие войны. Их жажда крови неуёмна. Голод крови никогда, наверное, не оставит их вид. Стоит заняться охотой и добывать мясо жителям городов или отправиться в далёкое путешествие. По пути Сиффира несколько раз видела расплодившиеся стада шише, а это означало, что волкам будет развлечение и охота.

Волчица не отдала долг Огли. Когда стая собралась вокруг неё верхом на зверях, Сиффира направилась в Синжеросс за сналлами. Она была уверена, что никому в голову за сотни лет не пришла мысль провести обряд разделения тел и душ Огли и Вардара.

Им пришлось пересечь необъятную пустыню. Гирды несли их так, словно у них были крылья: быстро, легко, бесшумно, оставляя за собой лишь завивающиеся клубы золотисто-зелёной пыли. К городу на обрыве они прибыли к восходу следующих суток. Вершины зданий золотились и сияли в лучах восходящего светила, а шпили резали глаза ослепительным сиянием.

Из всех ворот города уже выходили пастухи, ремесленники и городские нироскиры, взявшие на себя роль почтальонов. Из Южных ворот, оглушая пустыню, выдвигались два сухопутных шебека с ещё не поднятыми парусами. Один длинный и два коротких гудка означали, что шебеки набирают скорость и предупреждают пешеходов и другие, более мелкие песчаные суда о своём движении. Их паруса поднимались один за другим, а массивные, роскошные тела нежно равняли барханы за городской чертой. Пешком их догоняли быстрые угзи и, хватаясь за верёвочные лестницы, проворно поднимались на борт, где их встречали четверо наёмных горцев. Капитаны стояли на баках с гордо расправленными плечами и смотрели вдаль. Один из ближайших шебеков начал издавать оглушительные хлопки, расправляя геннакер с эмблемой Хуннуба. Его скорость начала стремительно нарастать. Что-то взвыло. Это загудела труба, установленная на главной мачте. Скоро к этой трубе присоединились флейты на реях, и шебек “запел”, унося свою песнь вдаль.

Не на всех хуннубийских шебеках были флейты. Только “Рияш Мушмисатон” – завывал на многие километры, гордо вспарывая барханы и дюны самых горячих и безжизненных территорий пустыни.

Сиффира восхищённо провожала взглядом второй проходящий корабль “Зобийят Сорийа” и, вытянув пальцы, коснулась его шершавого борта, зацепив красочный, но чуть выгоревший на солнце платок, который прикрывал крупную царапину. Сверху ей залихватски улыбнулся угзи-подросток и помахал рукой.

Прошло два столетия, а эти роскошные корабли до сих пор покоряют все известные и неизвестные пути Войора. Много раз сменялись капитаны и их команды, а “Мушмисатон” и “Зобийят” по-прежнему прекрасны и величественны. Шрамов на их телах прибавилось, но это не портило облик, а лишь добавляло некоего очарования странников, видавших в путешествиях кровавые схватки, штормы, ураганы, болезни, дружбу, предательство, победу и героизм…

Проехав распахнутые резные ворота города, мохваны оказались на просторной рыночной площади с широкой, позволяющей пройти по ней шебекам улицей по середине. Увидев волков на гирдах, население тревожно замолкало и расступалось в стороны, подхватывая на руки детей. Сиффира видела красноволосых горцев, котов из разных кланов, нироскиров, несущих тяжёлые корзины с продуктами. Мимо бегали дети, разбивая воздух весёлым звонким смехом. Ни одного вооруженного войори. Только горцы несли на спинах метательные длинные дроты для охоты на пеннотов и шише в предгорьях Желтого Змея. Волчица знаком остановила стаю у ворот и, приблизившись к лавке со сналлами, спешилась.

Торговец – невысокого роста войори с любопытством оглядел её старинный костюм и доброжелательно улыбнулся.

– Мы слышали о вас. Жрица Аффилла каждый год рассказывает о вас в своих танцах, чтобы мы помнили и ждали вашего возвращения.

Сиффира склонила голову на бок, не зная, что ответить. Растерянно опустила глаза и коснулась ладонью коробки со сналлами. Тихо спросила:

– За двести лет моего сна никто не провёл обряд разделения душ ваших королей Огли и Вардара, так ведь?

Торговец перестал улыбаться, положил перед ней десяток самых красивых сналлов и поставил рядом для них коробку.

– Возьми. Плата мне не нужна. Мы не берём денег за сналлы. Сколько тебе нужно сналлов, сиятельная Императрица? Ведь ты Императрица? Так скиры пишут на своих камнях о тебе. Тот день, когда король Датмих хотел жениться на тебе…

– Остановись, торговец. Прошу, не говори больше ничего, – вскинулась волчица. – Я помню тот день и то, как на моих глазах падали мои мохваны, засыпая мёртвым сном. Я видела чёрные молнии, несущиеся в небесах. Это они отключили моих волков и меня. Не знаю, что это было за явление. Да, теперь я Императрица. И хочу почтить память всех тех, кого любила в прошлой жизни – Вардара, Огли, короля Датмиха, своих воинов, Алана и Хаззах Милдерро…

– Котов почтила сама Огли. Есть запись о проведённом обряде. Их души давно ушли в пустыни со скирами. И, Сиффира, нам запрещено законом отпевать сналлами предателей. Прости, ни один скир или нироскир не помогут тебе в ритуале разделения души и тела короля Датмиха, потому что его душа была разорвана скирами на куски, – торговец опустил глаза и пододвинул коробку к волчице. – Мы рады, что ты вернулась после долгого сна. Когда закончишь обряд, возвращайся в город. Мы будем ждать и приготовим тебе и твоим воинам гостевые дома.

– Благодарю, почтенный.

Сиффира взяла коробку в руки, сложила все предложенные сналлы и села на спину ожидающего её зверя.

Войори уважительно смотрели ей вслед. У ворот мохванка остановилась и, повернувшись к случайному войори, спросила:

– Какое самое яркое событие произошло за время моего сна?

Люди задумчиво переглянулись.

– Ничего особенного. Только песни нашей жрицы скрашивают нашу жизнь.

– Есть ли у неё ответ на вопрос, что усыпило мохванов?

– Нет, Сиффира.

– Есть ли свидетели среди войори, видевшие чёрные молнии, что усыпили всех волков?

– Очень мало, Императрица. Эти молнии видели не более пяти войори и ни одного угзи. Одни говорили, что в молниях был виден крылатый войори со светлыми волосами и зелёными глазами. Но таких войори ведь не бывает. Другие же утверждали, что в молниях был землянин с чёрными глазами, болезненный, бледный и слабый. Никто не может с уверенностью сказать, что именно они видели. Возможно, это были миражи х-игроков, давным-давно канувших в летах.

Волчица благодарно склонила голову и выехала из города, растерянная от полученных ответов. Пересекая раскалённые пески, мохванка перебирала в пальцах сналлы. Её наполненные слезами глаза поднялись на вершины скал Аррама. Нужно вернуться в пирамиды Сахме, где покоятся тела королей.

Путь через пустыню Альс-Сиор занял несколько дней из-за сильнейшей песчаной бури. Оголодавшие хищники, наконец, добрались до восточной окраины Дикого леса и, укрывшись в его густых зарослях, проспали до ночи. Тусклый жёлтый свет спутника Войора Сангаяны разбудил стаю. Мохваны, оседлав гирдов, бросились в густой лес, преследуя небольшое стадо шише. Пойманных животных гирды и волки жадно рвали, и глотали огромные куски мяса, почти не прожевывая. Несколько мохванов принесли сочные куски своему вожаку. Сиффира приняла подношение и поела, осматриваясь по сторонам и прислушиваясь к забытым за двести лет звукам. Она так и не надела сапоги, постоянно прислушиваясь к земле, в отчаянной надежде услышать равномерные толчки Сердца. Безмолвие Сердца и неестественная для этой планеты тишина пугала. Но к этой тишине войори за два столетия привыкли.

Волчица пришла к выводу, что культура Войора также претерпела серьёзные изменения. Эволюция словно замерла и деградировала. Ни одного звука механизма. Молчали крупные артели и мастерские в городе. Ангары покрылись вьюнами и пятнами ржи. Исчезли колеи, оставляемые в давние времена караванами увойдов. Работают только маленькие лавки ремесленников. Чем в нынешнее время живёт народ планеты? Просто существуют, питаясь тем, что приносят трудолюбивые скиры и нироскиры? И где спрятаны все мохванские корабли и увойды?

Сиффира застыла с куском непрожеванного мяса во рту. Она внезапно вспомнила прогнозы, полученные в её лабораториях. Исследования показали, что смерть Сердца Войора приведёт к молчанию разума аборигенов. Ещё пятьдесят лет молчания Сердца и они станут просто тупыми шише, не способными развиваться. Так ли это? Волчица проглотила кусок и поднялась. Пора двигаться дальше. Сначала пирамиды, потом необходимо обследовать все города милдеросской пустыни и их населения. Начать придётся с храмов, так как они ближе всего к пирамидам, потом постепенно продвигаться с юга через ущелье Ора и леса, вернуться к Синжероссу и пятерке городов Билгеросса. Столицу Милдеросс на побережье океана она посетит в последнюю очередь.

Пять часов пути и стая оказалась у подножия пирамид.

Сиффира спешилась и, отпустив стаю на охоту, вошла в треугольный вход. Несколько секунд она стояла в ожидании, пока включатся светильники. Коридор осветился мягким светом. Прислушиваясь к эху своих шагов, мохванка вошла в могильник и остановилась перед саркофагами королей. Скир сам появится, когда зазвенят первые сналлы. Сиффира опустилась на колени перед саркофагами и извлекла первый колокольчик.

– Да пребудет с вами, легендарные короли и их воины, вся слава и любовь Сахме.

Нежный звон разнёсся мелодичным эхом по лабиринтам. За спиной волчицы возникли тени скиров, ожидающих появления душ умерших. Сиффира оглянулась и удивлённо подняла брови – скиров пришло более двух десятков. Это означало, что здесь покоится столько же умерших. На каждого покойного приходит один скир и требуется один сналл. Среди древних скиров стояли и два ниро, держащих перед собой круглые большие камни, изрезанные письменами и со следами гари.

Сиффира закончила отзванивать первую душу, проводила глазами уходящего скира, от тела которого отходили две тени: одна из них принадлежала душе покойного, другая каменному жителю.

В коридоре пронёсся гулкий шепот:

– Моё имя Афани.

– Да пребудет с тобой, Афани, вся слава и любовь Сахме, – Сиффира печально опустила голову. Она надеялась, что этот выдающийся мастер ещё жив. Но угзи не живут две сотни лет. Увы.

На следующие сналлы отозвались Ижжури, Май, Асфим, Шион и их бойцы. Шёпот Ивиса Синжерро и горца Гарраха Билгерро ввели мохванку в глубокое горе. Она подняла перед лицом последний сналл и дрожащими губами прошептала:

– Вардар, да пребудет с тобой вся слава и любовь Сахме.

Нежный звон колокольчика, и последний скир покинул могильник, уводя тень души храброго короля. Сиффира подняла пустую коробку. Не хватило одного сналла, чтобы отзвонить душу усопшей королевы Огли. Придётся ехать в храм. Возможно, у храмовников есть сналлы.

Волчица поднялась и, обхватив гладкую каменную поверхность саркофага королевы, тихо заплакала. Вскоре вернулась стая. Изменив программу одного из золотых мохванов, она оставила его охранять саркофаг Огли.