Она что, даже не мастурбирует? Интересно, как она проводит свои одинокие и долгие вечера? Оцениваю ее внешний вид с ног до головы. В глаза тут же бросается леопардовая юбка до колен, которая туго обтягивает идеальную задницу, и алая блузка, пуговицы на ней расстегнуты почти до груди. Ловлю себя на мысли, что ей идет этот образ.
– Я тоже рад тебя видеть. – Приветственно развожу руки в стороны, и женщина недовольно фыркает.
– Минус сумма дневного оклада, – шипит она.
– Пф… Напугала. Хочешь, я сам тебе заплачу за день твою месячную зарплату? – Изгибаю одну бровь и смотрю на ее губки, которые несколько раз то раскрываются, то закрываются от возмущения.
Валерия манит меня пальчиком, заставляя приблизиться и наклониться к ней.
– Засунь себе свои деньги… в ухо, – шепчет она и отстраняется. Недовольно прищуривает глаза. – Причина твоего опоздания?
– Ты правда хочешь знать? – Прячу руки в карманы брюк, потому что они так и тянутся к ней.
Ожидающе смотрит мне в глаза.
– Ладно, – пожимаю плечами. – Раз уж ты так настаиваешь… Я трахал одну горячую блондинку и совершенно потерялся во времени.
Мне интересно, как она отреагирует на эту информацию.
– Послушай, Эльдар, – хладнокровно отвечает Валерия, – мне нет никакого дела до твоей личной жизни. Меня интересует исключительно моя личная жизнь.
От ее слов внутри что-то ревностно дергается.
– И впредь, будь так любезен, ставь себе напоминание в заметках о том, когда тебе надо быть на работе, – так же спокойно добавляет она.
– Я постараюсь, – растягиваюсь в наигранной улыбке.
– Надеюсь. – Она разворачивается, позволяя мне в очередной раз полюбоваться ее шикарными бедрами, так маняще виляющими из стороны в сторону. – А сейчас, – бросает через плечо, – иди переодевайся и за работу. Будешь отрабатывать сегодняшнее опоздание.
7.
Валерия
Вот она, жизнь самостоятельной, взрослой, современной женщины. Со всей силы тяну штопор в попытке открыть очередную бутылку красного вина. Пальцы немеют. Сюда бы сильного мужчину для этого дела. Прижимаю бутылку к себе и слышу глухой хлопок. Фух! Наконец-то открылась. Откладываю штопор с пробкой в сторону и беру бумажное полотенце, чтобы вытереть несколько брызнувших капель вина. У нас сегодня бой с диетой: итальянская пицца и марочное вино.
– Целый день держится настроение «расстроенная гитара», – бурчит Татьяна и подсовывает мне пустой бокал, и я в очередной раз наполняю его до краев. В гостиной приглушен свет. Плазма на стене включена и работает без звука.
– Понимаю, – горько усмехаюсь я и забрасываю в рот зеленую виноградинку. Наливаю себе полбокала вина и отставляю бутылку в сторону.
– Да, блин… – запускает руку в свои кудрявые блондинистые волосы и накручивает прядь на тонкий указательный пальчик, – ты себе даже представить не можешь. Мне, чтобы выдержать его десять минут, надо быть или в коме, или пьяной, – жалуется подруга на своего очередного ухажера.
– Так вот для чего ты приехала. – Начинаю откровенно хихикать над ней. – Сейчас назюзюкаешься и на свидание умчишь.
Отпиваю немного вина и отставляю бокал. Подруга разувается и забрасывает ноги на диван.
– Конечно, бегу и падаю к нему навстречу. Кстати, я тут на днях еще с одним парнем познакомилась на сайте.
– И?..
– И тоже ничего. Малолетка, – тяжело вздыхает Татьяна. – Представляешь, он мне пишет: «Что на тебе?»
– А ты? – Поджимаю под себя ноги и откидываюсь на мягкие диванные подушки.
– Отвечаю: «Два кредита». – Салютует мне бокалом. – Все. Больше не пишет. – И делает большой глоток, а я начинаю заливисто смеяться до боли в боку.
– Ну ты даешь. – Перевожу дыхание и вытираю уголки глаз от выступивших слез. – Могла бы с парнем и помягче.
– Не могла. Надоели малолетки.
– Возможно, это знак, что уже хватит убивать свое драгоценное время на сайты знакомств.
– Я, в отличие от тебя, дорогая моя, хотя бы пытаюсь что-то делать, – паясничает Таня и наигранно складывает губы бантиком.
У меня вообще веселая подруга. Мы дружим с ней уже лет так десять. Еще с университетских времен. У нее все еще нет ни семьи, ни детей. Да и мужика нормального тоже нет. Все как у меня. Но все еще верит, что сможет удачно выйти замуж.
– Я уже не в том возрасте, чтобы по свиданиям бегать. – Подаюсь вперед и подтягиваю к себе тарелку с фруктами. Достаю гроздь винограда и начинаю ее объедать.
– Да ладно, – машет рукой Татьяна и берет кусок пиццы, сыр с которой тянется белыми нитками. – Тебе всего-то тридцать четыре.
– Если считать свой возраст по ошибкам с мужчинами, то мне можно дать все пятьдесят, – иронизирую я.
– Перестань. Ну обожглась ты с Громовым когда-то. Что уж теперь, крест на себе ставить, что ли? Кстати, как он там?
– Как обычно, – веду плечом, – пьет со всех кровь. Как его супруга терпит, даже не представляю.
– Она, кажется, моложе него?
– Угу, – киваю.
– И этот туда же. Все хотят молодого мяса. А тут, – Таня смотрит в отражение бокала и натягивает кожу в районе губ, – уже даже гиалуронку колоть поздно. Только ботокс.
– Любят не за это. – Обнимаю колени руками и упираюсь в них подбородком.
– Знать бы за что. – Она морщит свой носик.
– А ни за что. Ты замечала, что часто мужики любят неудобных, некрасивых, недалеких дур. Казалось бы, за что их любить? А вот так, – развожу руками, – ни за что. Их просто любят. И все.
– Ты хочешь сказать, что надо быть неухоженной, слегка туповатой идиоткой со сложным характером, и тогда меня полюбят?
– Нет, – мотаю головой. – Я хочу сказать, что просто надо быть собой. Не подстраиваться, не стелиться, не угождать. И будет тебе счастье.
Я это поняла после Егора. Если мужчина тебя не любит, то что бы ты ни делала, что бы ты ему ни говорила – он никогда не будет тебя ценить, желать и даже терпеть. Крылова ему вон какие выкрутасы устраивала, а он все равно вцепился в нее мертвой хваткой и держит. Даже если она ему на голову вылезет и нагадит, то он скажет, что так и надо. И в придачу еще похвалит ее за качество и смекалку.
– Даже не знаю, что тебе на это ответить. У меня как-то не получается вести себя с ними так, как ты говоришь.
– А ты попробуй. Знаешь, иногда, чтобы получить то, чего ты никогда не имел, приходится делать то, чего ты никогда не делал.
– Ты сама-то уже начала практиковать свою премудрость? – насмешливо спрашивает Таня, подперев голову рукой.