Чужой Дозор

– Все, – рассердилась она и в сердцах отбросила смычок. – Ничего у меня сегодня не выходит!

– А по-моему, было очень даже неплохо, – осторожно заметила Вика.

– Вот именно – неплохо! – раздосадованно воскликнула дочка. – Сотни музыкантов могут исполнить «Грозу» неплохо! И неплохо ее уже слышали тысячу раз! Точь-в-точь как исполняю ее я. Старательно, правильно и… скучно. А я хочу сыграть по-другому.

– Как? – тихо спросила Вика.

– По-настоящему, – задумчиво ответила Яся. – Так, чтобы те, кто слышит мою «Грозу», чувствовали в ней шторм. Молнию, гром, стихию… Жизнь. – Девочка помолчала, а потом расстроенно добавила: – Только я пока так не могу…

И совсем по-детски шмыгнула носом.

Вика, широко раскрыв глаза, смотрела на дочь.

Как же это удивительно! Ты растишь ребенка с самого рождения, учишь его ходить и говорить, держать ложку и завязывать шнурки, читать и писать. Учишь всему – и тебе кажется, что ты знаешь о своем ребенке абсолютно все: что он хочет, о чем думает, о чем мечтает. А потом однажды он выдает тебе – как Яся сейчас – то, чему ты ее не учила, то, чего не знала, о чем не задумывала и чего не испытывала сама. И у тебя захватывает дух от понимания, что твой ребенок – это уже отдельный мир. Свой собственный уникальный микрокосмос…

Где-то вдалеке прозвучал гром. Вика прикрыла глаза, просматривая линии вероятности – с погодой у нее получалось лучше, чем с людьми. А потом схватила дочку за руку, взяла скрипку и сказала:

– А пойдем-ка мы с тобой… погуляем!

* * *

Хмурое предгрозовое небо терлось о вершины высоких зданий, ветер гнал мусор по грязной мостовой. Тяжелые свинцовые волны с мрачной решимостью бились о набережную, захлестывали через край парапета – и сотнями холодных брызг сыпались на каменные плиты Малекона. Прохладный воздух полнился предчувствием дождя.

Прохожих почти не было – туристы отсиживались по отелям, пережидая грозу, да и местные спрятались по домам, потому что для них такая погода была слишком холодной. Над пустым Малеконом кружили лишь горластые чайки, да вдоль по проспекту деловито проносились ретроавтомобили.

Вика с Ясей дошли до самого конца Старой Гаваны, туда, где обновленные фасады старинных зданий сменились истрепанными и потертыми. Вика встала у самого края старой смотровой площадки, огляделась – да, пожалуй, это то, что надо.

– Держи, – протянула она дочке скрипку со смычком. – Попробуй сыграть.

– Что, прямо тут? – удивилась дочка и смущенно огляделась вокруг – не смотрит ли на них кто? Но Малекон был по-прежнему пуст.

– Да, прямо тут, – решительно заявила Вика. – Только прежде чем начать, немного подожди. Посмотри вокруг, послушай…

Поколебавшись, Яся взяла скрипку. Несколько раз глубоко вдохнула. Обвела взглядом низкое небо, темные волны, старинную испанскую дозорную башню на горизонте. Закрыла глаза, вслушиваясь, как океан бьется о каменную набережную, как кричат голодные чайки, как издалека доносятся слабые раскаты грома и как притих в ожидании грозы Малекон.

А потом Яся заиграла.

И Вика поняла, что не ошиблась, приведя дочку сюда. На этот раз музыка жила; она билась каплями дождя под смычком, перекатами грома срывалась со струн, шумела штормовым ветром, наполняла воздух озоном, обещала очищение и обновление…

Яся играла, не открывая глаз, – самозабвенно и безоглядно, растворяясь в музыке, отдавая ей всю себя.

Гроза приближалась, первые крупные капли дождя упали на пыльный асфальт, но ни Яся, ни Вика не обращали на них внимания.

Яся играла, и единственными слушателями этого прекрасного исполнения – без сомнения, достойного любого концертного зала, – были Вика, пустой Малекон и взъерошенные чайки.

Они – да еще Марко, загорелый мальчишка-серфер с необычными светлыми глазами, притаившийся на каменной плите под набережной. Он ждал грозы, собираясь оседлать штормовые волны на своей доске, – а потом увидел белокурую девочку, ту самую, которая наблюдала за ним вчера. Тоненькая, длинноволосая, похожая на сказочную фею, она стояла на набережной и не видела его, и поэтому он мог вволю на нее насмотреться. Сегодня она показалась ему даже красивее, чем вчера.

А затем девочка закрыла глаза и заиграла на скрипке.

И все вокруг изменилось. Волшебная, словно живая мелодия пронизывала Марко насквозь и, переворачивая душу, наполняла его незнакомыми чувствами и заставляла сердце сжиматься в смутном ожидании чуда.

Позабыв о доске у своих ног, о серфинге и штормовых волнах, Марко замер на каменной плите под набережной и, затаив дыхание, смотрел на девочку из другого мира, завороженно слушая ее игру…

* * *

– А американцы здорово разозлились! – с явным удовлетворением поделился Михаил, вернувшись вечером в отель. – Не знаю, что случилось, но сегодня кубинцы пришли в себя и уже не кивали головами, как китайские болванчики. И американцам это ну о-очень не нравилось!

«Значит, у меня получилось», – не без удовольствия подумала Вика, вспомнив, как колдовала ночью над булавкой.

– Я так понимаю, вы еще не закончили и завтра продолжите? – спросила она мужа.

– Да. Американцы сегодня предложили кубинцам за свой счет компенсировать задаток и покрыть неустойку за досрочное расторжение нашего договора, если они готовы заключить контракт с ними. А когда я напомнил о своей упущенной выгоде при таком раскладе, они даже согласились рассмотреть и этот вопрос и обещали озвучить приемлемую для них сумму завтра. Другое дело, что мне-то не нужны ни неустойка, ни упущенная выгода – мне нужен контракт с кубинцами. Что хорошо, те к предложению американцев отнеслись довольно прохладно и вполне четко заявили, что не заинтересованы в том, чтобы разрывать предварительные договоренности с нами – несмотря на все обещания компенсаций. Но американцы все же смогли убедить кубинцев дать им время до завтра, чтобы, как они выразились, «сразить всех предложением, от которого никто не сможет отказаться». В общем, посмотрим, что день грядущий нам готовит, но, честно говоря, теперь я сильно сомневаюсь, что у них получится что-то изменить. Так что, похоже, угроза нашему проекту миновала.

– Ну и прекрасно! – искренне порадовалась за мужа Вика.

– А знаете, мои дорогие девочки, что в этой ситуации самое хорошее? Если завтра переговоры закончатся успешно, то у нас с вами останется еще целых четыре свободных дня на Кубе. На настоящий полноценный отдых!

* * *

Поужинать Вика с Михаилом решили снова в отеле, но на этот раз выбрали демократичную «Ла Веранду» со шведским столом и куда менее официальной атмосферой, чем в креольском ресторане.

Яся выбор родителей всецело одобрила – за столом с десертами она уже приметила несколько бочонков с мороженым и, похоже, была готова пропустить ужин и перейти сразу к сладкому. А едва только они уселись за стол с наполненными тарелками, поспешила поделиться главной новостью дня:

– Пап, ты себе не представляешь, как у меня получилось сегодня сыграть!

Переполненная эмоциями, она оживленно размахивала вилкой и восторженно рассказывала о маленьком концерте, который дала на безлюдном Малеконе.

– Очень жаль, что я не слышал, – вздохнул Михаил и хотел что-то добавить, как вдруг над их столиком раздался незнакомый голос:

– Майкл?

Вика мгновенно узнала в остановившемся рядом с ними поджаром загорелом мужчине с седыми висками Темного Иного из американской делегации.

– Джейк, – вежливо, но сухо кивнул ему в ответ Михаил в надежде, что тот пройдет дальше.

Однако американец продолжал стоять рядом с их столиком, и Михаил нехотя сдался правилам вежливости.

– Мистер Джейк Норрел, – без особого энтузиазма представил он его своей семье, почти жалея, что все они владеют английским, ведь иначе у него был бы прекрасный предлог не продолжать беседу. – Это один из участников наших бизнес-переговоров. Джейк, это моя супруга Виктория и дочка Ярослава.

– Очень приятно с вами познакомиться, – просиял широкой улыбкой Джейк. Задержал взгляд на Вике, а затем продолжил, обращаясь напрямую к ней: – Должен отметить, ваш муж отменно ведет переговоры! Он не только успешно отстаивает интересы своей компании, но и заставляет нас сдавать наши позиции! И теперь я, похоже, понимаю почему, – приподнял он бровь в едва заметном намеке.

Разумеется, Джейк сразу увидел, что Вика – Иная. И сделал выводы – верные выводы. Но чувствовать себя виноватой Вика отказывалась; она уставилась Темному прямо в глаза и твердо заявила:

– Михаил – очень хороший специалист в своем деле.

«Я не пытаюсь ни на кого влиять, – договорила она взглядом. – Всего лишь не даю вам повлиять на других».

– Очень хороший, – согласился Джейк, продолжая широко улыбаться. – Рад был познакомиться. Надеюсь, – повернулся он к Михаилу, – завтра мы сумеем договориться на условия, которые устроят всех.