Счастье как способ путешествия
На стартер или просто на закуску к пиву или вину – прозрачно нарезанная сырокопченая ветчина presunto; отваренные в бульоне с приправами улитки caracóes; perceves – похожая внешне на черепашьи ножки забавная помесь из морской улитки и водорослей; тающий во рту queijo da Serra amantejgado – знаменитый сыр из региона Beiras.
На горячее? Рыбно-морепродуктовое жаркое cataplana, получившее название от медного котелка, в котором оно готовится; açorda de marisco – неописуемо странное и неописуемо вкусное горячее блюдо из хлеба и креветок; неисчислимые в своем количестве супы – от довольно легкого caldo verde до наваристого, способного заменить собой целый обед sopa de pedra; espetada – португальский родственник уже давно ставшему «всероссийским» шашлыку; bife a café – сочный ромштекс в нежном сливочно-горчичном соусе – часто подается с яйцом-глазуньей сверху и обязательно с картофелем-фри на гарнир; frango no churrasco – самый вкусный на свете цыпленок-гриль, – если хотите, с острым соусом пири-пири, но можно и без него. Когда не знаю, что заказать на обед в ресторане, я заказываю бакаляу. Потому что вариаций этого блюда, как я уже успела вам рассказать, больше, чем дней в году. И потому, что обязательно будет вкусно. Впрочем, португальская кухня – эта такое растяжимое на множество региональных подвидов понятие, что я использую термин «португальская кухня» исключительно в силу своего дилетантства. Те, кто владеют темой, рассуждают о кухне Tras-o-Montes, Alentejo, Estremadura или кухне других регионов.
Быстро перекусить, если голод неожиданно застал врасплох? Нет ничего лучше, чем bifana no pão – португальский ответ хот-догу. Аппетитный сэндвич с горячим (с пылу с жару) мясом-гриль.
И это я еще не упомянула португальские сладости. Которые заслуживают не просто отдельного упоминания, но, как минимум, отдельной главы. А то и целого романа. Потому что лично я не знаю, как описать в двух словах тающие во рту миндальные (привет от эпохи мавров – это они завезли в Португалию миндаль) сладости doces de amêndoa! Или мои любимые, нежные сахарно-желтковые doces de ovos.
Поэтому предложение Педру приготовить для него что-нибудь вкусненькое и обязательно русское застало меня врасплох. Пельмени? Я их не умею лепить. Оливье? Его я сама не люблю, а если бы и любила – не уверена, что Педру оценит этот изыск советских времен. Водка с икрой? Вот и поужинаем стереотипом того, чем питаются русские! Нет, не смешно. К тому же икра в Португалии стоит астрономически. В результате я не придумала ничего лучше, чем напечь оладушков и подать их с малосоленой семгой и сметанно-укропным соусом. Сметану, которая в Португалии не водится, прекрасно заменил натуральный греческий йогурт. Оладушки (пышные, но воздушные) меня научила печь тетя Эльза, когда мне было двенадцать лет. На этом мое кулинарное развитие, в принципе, и закончилось. Не считая, конечно, тривиальностей вроде глазуньи или жареного картофеля. Все же остальное для меня – это почти haute cuisine. На который, при всех моих гурманских замашках, у меня нет ни времени, ни терпения. Да и наша мама никогда не настаивала, чтобы мы с сестрой помогали ей на кухне. Скорее наоборот. Держала свой заповедник от нас подальше и властвовала там так безгранично, что монарх самой неограниченной монархии обрыдался бы от зависти.
Свой кулинарный перформанс я устроила дома у Педру. Главным образом потому, что у него есть качественная сковорода хорошего размера. В то время, как я возилась на кухне, а Педру болтал по телефону в другой комнате, на пороге материализовалась Изаура собственной персоной. За прошедший месяц мы с ней ни разу не встретились и только один раз говорили по телефону.
– Здравствуйте, сеньор, – помахала она рукой продолжавшему говорить по телефону Педру. – Здравствуйте, сеньора! – Упс, а это она мне.
– Изаура, что это ты вдруг? Какая я тебе сеньора? Только не говори, что ты забыла мое имя!
В ответ Изаура вежливо улыбалась и теребила только что надетый передник. Я глазам и ушам своим не могла поверить. Неужели это та самая хохотунья и улыба Изаура? Изаура, которая раньше разговор со мной начинала исключительно с фразы «слушай, моя дорогая». Мне, в принципе, очень нравится португальская вежливость. И даже португальская манера обращаться к незнакомым людям в третьем лице («Сеньора желает еще одну чашечку кофе?») мне кажется скорее очаровательной, чем странной. Но от «третьего лица» в исполнении Изауры повеяло не просто хорошими манерами, а холодом. Холодом, которого я не ожидала и к которому оказалась совершенно морально не готовой. У меня мелькнула было мысль поговорить с Педру, попросить его, чтобы он поговорил с Изаурой и объяснил ей… Объяснил ей что? Какой-то детский сад получился бы, не находите? Спроси Изауру, почему она не хочет со мной играть? Ведь я такая хорошая! Детский сад. Поэтому Педру я решила не привлекать к проблеме, которая, возможно, существует только в моей голове. А то, того и гляди, оладушки пригорят. Не зря же говорят, что для того, чтобы блюдо получилось, готовить его надо обязательно в хорошем настроении.
Педру похвалил мои оладушки, а на следующий день пригласил меня в русский ресторан. Не сочтите меня капризной привередой, но этот русский ресторан мне совершенно не понравился. Я почти не сомневаюсь, что за пределами России существуют замечательные русские рестораны. А здесь – невнятный дизайн и совершенно невнятное меню.
– Понимаешь, есть разница между русской кухней и кухней, которую можно встретить в ресторанах в России, – попыталась я как можно тактичней объяснить Педру, почему я не считаю этот ресторан «аутентично русским». – Да, такой ресторан вполне мог бы быть и в России, но истинно русских блюд тут нет и в помине. У нас в меню все это будет называться «европейская кухня». К тому же я совершенно не понимаю, зачем платить за бутылку «Балтики» четыре евро, когда есть «Супер бок» и «Сагреш». Которые ничем не отличаются по вкусу, а стоят в два раза дешевле.
– А я хотел тебя порадовать…
– Ну что ты! Спасибо тебе за замечательный вечер, но давай в следующий раз лучше снова пойдем в типичный португальский ресторан!
– Тебе правда нравится португальская еда?
– Очень!
– Ты рождена, чтобы жить в Португалии, – заговорщицки подмигнул мне Педро.
Я? В Португалии? Звучит заманчиво. Но нереально! Хотя… Кто бы мне сказал полгода назад, когда я была настолько загружена работой, что начальник отказал мне в моем законном отпуске… Так вот, кто бы мне сказал тогда, что совсем скоро я окажусь в отпуске длиною в несколько месяцев…
И еще я подумала: какое это должно быть счастье – жить здесь. В этом городе. Ходить по его улицам, дышать его воздухом, ощущать себя его частичкой. Вот только чем, интересно, я тут, в Португалии, буду заниматься?
– Ты любишь свою работу? – спросила я Педру.
– Да, – ответил он. – Работа дает мне возможность жить интересной жизнью. А ты любишь свою работу? – спросил он меня.
Люблю ли я свою работу? Или, если правильнее сформулировать, любила ли я свою работу? Я задумалась. Маркетинг – это, безусловно, наука двадцать первого века. Вернее, наука, процесс и искусство в одном флаконе. Когда на смену эрам производства и продаж пришла информационная эра, маркетинг из экономической абстракции или в лучшем случае метода сбыта превратился в философию предпринимательства.
В отличие от большей части моих одногруппников, которые выбрали маркетинг потому, что не прошли по конкурсу на специальность «финансы и кредит», я выбрала маркетинг «по любви», а не от безысходности. Мне действительно все это казалось очень увлекательным и интересным. Концепция социально-этического маркетинга, концепция холистического маркетинга, концепция маркетинга отношений… Я мечтала о креативе и о том, как я буду создавать фантастические рекламные кампании. Или разрабатывать хитроумные маркетинговые стратегии. Вместо этого большая часть моего рабочего для посвящена такой рутине, как проверка корректности обработки данных и правка отчетов, подготовленных старательными, но бестолковыми подчиненными. А еще – составление проектов рекламных бюджетов, сводка счетов и актов по рекламе, подготовка отчетов об эффективности рекламы. Отчеты, отчеты, отчеты… Бррр… Вместо фантастических рекламных кампаний – эпизодические макеты объявлений и черно-белых листовок про скидки. Плюс бесконечные планерки с руководителями других подразделений, которые понимают в маркетинге так мало, что наш генеральный по сравнению с ними – Дэвид Огилви собственной персоной. Огилви? Да, я же видела сегодня офис этой фирмы! На площади Saldanha, недалеко от известного кафе-кондитерской «Версаль». Наверное, если бы я работала в компании вроде Огилви, а не в моем динозавре тяжелой промышленности, то мне было бы легче утвердительно ответить на вопрос, люблю ли я свою работу.
– Когда-то мне казалось, что я получаю удовольствие от того, чем я занимаюсь, – ответила я ему.
А сейчас? Сейчас мне нравится познавать и узнавать Лиссабон. У Лиссабона много лиц. Он разный, он живой, и у него бывает разное настроение. Оно может совпадать или не совпадать с моим, но всегда находятся общие точки пересечения.
Пип-пип-пип. Эсэмэска от Николь.
«Ты не забыла о завтрашней festa?»
Фешта – это по-португальски значит праздник, вечеринка. Party. Конечно, не забыла! Как я могла? Ведь это одна из наших общих точек пересечения! Лиссабон так же, как и я, обожает вечеринки.
Глава 23
Вечеринка, на которую меня пригласила Николь, обещалась завечереть в десять вечера. В пять минут одиннадцатого я пунктуально стояла на пороге с двумя бутылками Marques de Borba в качестве членского взноса. Пинейру, хозяин вечеринки, как передала мне Николь, просит гостей захватить с собой пару бутылок любого алкоголя. И будет замечательно, если этот алкоголь окажется красным сухим вином. Просьба улыбнулась. Почти по Генри Форду: «Автомобиль может быть любого цвета, если этот цвет – черный». Я уже успела заметить, что самый любимый португальцами алкогольный напиток – это красное сухое вино. А вовсе не портвейн, как можно было бы подумать. Как по названию самой страны, так и учитывая тот факт, что Португалия – родина портвейна.
Дверь открыл высокий, живописно-кудрявый парень.
– Добрый вечер, Пинейру, – улыбнулась я кудрявому.
– Я не Пинейру. Он скоро должен подойти. Меня зовут Фабио.
– А Николь уже здесь?
– Николь? Нет. Вы первый гость. После меня, – улыбнулся Фабио.
Замечательно! Николь еще не пришла. И самого хозяина вечеринки тоже нет. Принесло же меня так не вовремя. В смысле вовремя. Но «вовремя» по-португальски – это «не вовремя». Как я смогла об этом забыть?
– Come in, проходите, не стесняйтесь, – изобразил Фабио рукой широкую волну.
– Спасибо.
– Мария, – представилась я немного запоздало, произнеся по привычке последнего месяца звук «р» без вибрации, на картавый английский манер. – По-португальски я пока говорю плохо, – извинилась я перед Фабио.
– Ничего страшного. Я тоже по-португальски говорю плохо, – ответил он. – Я из Италии. А ты? Впрочем, подожди, хочешь, я угадаю, откуда ты? – предложил Фабио и начал в меня внимательно вглядываться.
– По твоему акценту определить не могу. Франция? Германия?
– Продолжай дальше, – улыбнулась я.
– Бельгия?
Обязательно при случае нужно съездить в Бельгию! Очень интересно посмотреть, на кого я там похожа.
– Ну откуда? Я сдаюсь!
– Из России, – ответила я после эффектной, в несколько секунд, паузы.
Фабио попытался проконтролировать выражение лица, и у него даже почти получилось. Вот, еще один из тех, кто русских представляет совсем по-другому. Пришла бы я в сарафане, с кокошником на голове, валенками на ногах да с двумя бутылками водки в руках – тогда бы, конечно, без вопросов.
– О, Россия! Россия – это очень интересно! – с немного преувеличенным энтузиазмом в голосе продолжил наш светский диалог Фабио. – Я хочу сказать, что…
Что хотел сказать Фабио, я так и не узнала, потому что вернулся Пинейру. Пока мы с ним здоровались-знакомились, пока он разгрузил два огромных пакета, набитых чипсами и другими закусками, тема России свернула на запасную колею. На главной колее – обсуждение только что закончившегося футбольного матча. Победил футбольный клуб с красивым названием Boavista.
Дзинькнул дверной звонок. Гости начали подтягиваться. Я посмотрела на часы. Без пятнадцати минут одиннадцать. Пунктуальность в Португалии – аксессуар такой же ненужный, как и сапоги на меху. Не подумайте, что я считаю себя золотым стандартом пунктуальности. Но я хотя бы стараюсь. Всегда прилагаю усилия к тому, чтобы не опаздывать без суперуважительной причины. А у португальцев кто появился на сцене последним, тот и самый крутой. И это, по рассказам Педру, распространяется не только на светскую, но и на бизнес-сцену.
Компания у Пинейру подобралась очень интернациональная. Гул стоял сразу на нескольких языках, но преобладал, к моему счастью, английский. Португальский же использовался главным образом для «раскланиваний»: «Muito prazer! Igualmente».
Через час в дверях появилась Николь. Обычно собранные в хвост, ее волосы сегодня лежали на плечах элегантной волной. Почти в стиле героинь сериала «Династия». Из чего я сделала вывод, что вектор моды взял курс с утюга обратно на подзабытую плойку. Зеленая туника замечательно оттеняла глаза Николь – они у нее цвета бутылочного стекла. Типичная француженка, по своему типажу она скорее Катрин Денев, чем Одри Тату. Перецеловав (или, точнее, коснувшись щека к щеке) всех, кто попадался на ее пути, она налила себе в высокий стакан кока-колу и подошла ко мне.
– Ну как тебе тут? Не скучаешь? – спросила она меня.
– Пока нет, – ответила я. – Ты многих тут знаешь?
– Нет, – ответила мне Николь, – только Пинейру.
Вау, так расслабленно-элегантно-ненавязчиво обмениваться поцелуями при знакомстве – с этим навыком надо родиться, его выдают только вместе с определенным набором хромосом.
– А почему ты опоздала? – спросила я Николь.
– Я не опоздала. Я – пришла вовремя! – ответила мне Николь, иронично улыбаясь.
На огромном, под стать комнате, столе разместились не менее огромные пиалы с орешками, чипсами, воздушной кукурузой и шоколадными конфетами. Плюс «батарея» из бутылок красного вина. По винным этикеткам можно изучать географию Португалии. Никаких канапе, салатов или горячих бутербродов. Я порадовалась, что перед выходом из дома у меня хватило ума поужинать.
Почти половина гостей были студентами, находящимися в Португалии по программе «Эразмус». Они оживленно обсуждали свои проекты и предстоящие экзамены, а я слушала их и чувствовала себя ветераном. У меня все это было так давно! Мы в России к 22 годам получаем свой первый промоушен. А то и не первый. В Европе же возраст «за двадцать», а то и «под тридцать» – это все еще беззаботная студенческая пора. Ну да, куда им спешить. С их-то продолжительностью жизни. А еще они обсуждали дислексию. Вы знаете, что такое дислексия? Это когда перед глазами буквы прыгают и нет никакой возможности собрать их в кучу. Буквы, не глаза. Не знаю, как с дислексией обстоит в России сейчас, но в моем школьном детстве я ни разу об этом заболевании не слышала. У нас средняя школа казарменного типа, особо не побалуешь. Не можешь – научим, не хочешь – заставим. А в Европе только и слышно: «дислексия, дислексия». Некстати вспоминается анекдот про то, что «любовь – это русские придумали, чтобы денег не платить». Потому что есть у меня подозрение, что дислексию придумали сообразительные европейские школьники (почему-то этот недуг в основном охватывает мальчиков), чтобы балду попинать. А попинав балду и набравшись сил, некоторые из них потом достигают таких высот! Один из знаменитых дислексиков – Ричард Брэнсон, канонический персонаж из всемирной библии маркетинга, основатель корпорации Virgin. Или вот вы, например, знали что оскароносный Энтони Хопкинс тоже дислексик?
Итальянец Фабио жаловался, что в Португалии не умеют делать капучино. Где он только его не заказывал! Совершенно не тот вкус, и пенка почти отсутствует. «Капучино для Португалии не самый традиционный напиток», – ответил ему Пинейру. «Португальцы традиционно пьют galão. Это тоже кофе с молоком, но пенка не такая пышная. Его ты, наверное, и получил, когда заказывал капучино», – добавил он. «Может быть, – ответил Фабио. – Но я очень скучаю в Лиссабоне по своему миланскому капучино!»
Швейцарка Сабрина, проживающая в итальянской части Швейцарии, тоже жаловалась. Что итальянцы смотрят на итальянских швейцарцев как на высокомерных задавак, а швейцарцы из других кантонов – как на швейцарцев второго сорта.
– Да ладно тебе, Сабрина, – перебил ее галантный балагур Саймон. – Ни за что не поверю, что кому-нибудь может прийти в голову дискриминировать девушку с такими красивыми волосами.
Как и Николь, Саймон тоже наполовину француз, наполовину португалец. Ну а свое имя он получил в честь английского прадедушки. Владея в совершенстве и португальским и французским, в Португалии Саймон представляется французом. Так легче клеить португалок – они просто млеют от его французского мурлыканья. А во Франции он представляется португальцем. Французы носятся со своим французским как с писаной торбой, поэтому «иностранца», в таком совершенстве овладевшего французским, они готовы носить на руках, закидывать полезной инсайдерской информацией, скидками, маленькими презентами «от фирмы» и прочими материальными и нематериальными радостями жизни. Для большей правдоподобности Саймон даже иногда специально делает безобидные грамматические ошибки.
– А ты, Николь, кем себя чувствуешь, – спросил ее Саймон, – француженкой или португалкой?
– Раньше я чувствовала себя стопроцентной француженкой, а сейчас – не знаю, – ответила она. – Это как раз то, что я пытаюсь сейчас для себя выяснить.
Постепенно тема самоидентификации перетекла в тему отдыха. Николь говорила, что ей надоела Ибица и что пора уже начинать отдыхать буржуазно. Нет, она никуда не спешит, но скоро, через годик-другой, уже можно будет потихоньку начинать думать в направлении создания семьи.
Вот, опять же, специфика европейских реалий. Николь на два года старше меня. В то время как многие мои российские ровесницы всерьез обдумывают, кидаться ли им на амбразуру брака сейчас, потому что «потом могут и не позвать», или уже сразу напрямую отправляться в монастырь, Николь искренне считает, что для брака она еще молода. Да и через годик-другой она не собирается выходить замуж и даже не собирается начинать активные поиски мужа, а только будет думать о начале этих поисков мужа.
– Ты знаешь, – разоткровенничалась Николь, – я всегда мечтала, чтобы мой портрет поместили на обложке BusinessWeek и назвали меня бизнесвумен года. А сейчас мне начинает казаться, что выйти замуж за мужчину, который выбран бизнесменом года, – тоже вполне вариант.
– Ну, главное – это поставить цель, – ответила ей я.
– Вот-вот. Я тоже так считаю! – энергично согласилась со мной Николь. Мою ироничную интонацию она не уловила.
А тем временем гости все прибывали и прибывали. Обменявшись вежливыми реверансами на португальском, большинство из них соскальзывало на английский язык.
Англичанка Пола рассказывала, как на прошлой неделе, сразу после того как ей вырвали зуб мудрости, зашла в Минипресо по соседству. Чтобы купить бутылку виски. Анестезия после того, как пройдет анестезия. Но поскольку был вечер пятницы и магазинчик был очень местечковым, такой, где все всех знают, то она подумала, что это будет как-то слишком по бриджит-джонсовски выглядеть. В пятничный вечер девушка покупает себе бутылку виски. Поэтому вместо виски она купила бутылку кашасы.
– Пусть думают, что у меня намечается вечеринка и я купила бутылку, чтобы делать кайпиринью!
– А как бы продавец узнал, что ты покупаешь виски для себя? – спросил ее Саймон.
– Так анекдот-то в этом и заключается! – белозубо рассмеялась Пола. – У меня же в тот момент не только зубы, но и мозги были под анестезией!
– И почему тебе не пришло в голову купить бутылку водки? Чтобы продавец подумал, что ты собралась делать кайпириошку? – рассмеялся ей в ответ Саймон.
В ходе нашей оживленной болтовни выяснилось, что португальская манера здороваться, а то и знакомиться, с помощью поцелуя в новинку не только мне, но и немке Хелене. Хотя лично мне такой стиль очень импонирует – и главное, не приходится вытирать со щек помаду. Потому что щека – к щеке, щека к щеке.
– Вот, представьте, – продолжила Хелена свой рассказ. – В моем фитнес-клубе начинается занятие по пилатесу. Точнее, идет уже десять минут как. И тут в класс влетает девушка, португалка. Нет чтобы тихо взять коврик и занять свое место, так она давай подбегать к своим приятельницам, которые в разных концах класса, здороваться, «кис-кис» щечками. И даже извиниться за опоздание не подумала, представьте! А может, и извинилась, но какая разница? Такое отсутствие пунктуальности…
– Ты или расслабишься и научишься получать удовольствие и даже выгоду от португальского amanhă, или наживешь себе нервный срыв с инфарктом миокарда в придачу, – перебил Хелену англичанин Стив. – Извини, что я тебя перебиваю, – вежливо добавил он, – но так оно и есть, поверь мне.
– Аманья?
– Аманья. Национальный португальский стиль. Способ бытия. Никогда не делай сегодня то, что можно перенести на завтра. Португалия находится на опасно близком расстоянии от Африки, – добавил он, усмехнувшись.
– В Португалии хотя бы этот ритуал приветствия стандартизирован, – вернулась к теме поцелуйных приветствий Николь. – Правая щека – левая щека. Или наоборот. Но все равно только два «кис-кис». А вот во Франции бывает два, а бывает четыре. И ты никогда не уверен, сколько будет на этот раз. Подставляешь щеку для третьего «кис», а тебя, оказывается, собирались поцеловать только два раза. Или, наоборот, ты думаешь, что только два, и уже направился приветствовать других гостей, а у твоего визави в планах, оказывается, было четыре поцелуя, и ты остаешься в невежливых чурбанах, особенно если он старше по возрасту и званию.
– Португальское «аманья» – это как португальское «саудады», – продолжил тему португальского стиля бытия Саймон.
– А что такое «саудады»? – спросила я.
– «Саудады» – это фундаментальное понятие португальского стиля жизни. Точнее, образа мысли. Его легче перевести, чем понять, а понять легче, чем объяснить.
Немка Хелена рассказала, что живет в режиме «шесть-шесть». Шесть месяцев там, шесть месяцев тут. То есть летом она живет в Португалии и работает гидом на яхте, а зимой – в Швейцарии и работает инструктором на горнолыжном курорте. Вот он, дауншифтинг в его классическом виде! Потому что сразу после окончания гимназии Хелена проработала несколько лет лаборантом в чем-то типа научно-исследовательского института. Но потом ей надоели колбы, пробирки и въевшийся в кожу запах детергентов, и она превратила свое хобби в стиль жизни.
Пинейру – хозяин квартиры и устроитель вечеринки – рассказывал, как он провел прошлый год в кругосветном путешествии по экзотическим странам. Бразилия – Боливия – Ботсвана – Буркина-Фасо и куча других стран на букву «Б» и другие буквы алфавита. В некоторых из них он останавливался на месяц и даже находил себе там работу (что-нибудь связанное с диджейством или смешиванием коктейлей), в других странах минимальный прожиточный минимум был настолько небольшим, что заработанного в предыдущей стране ему с лихвой хватало, чтобы как минимум пару недель вести бонвиванский образ жизни. Серфинг, местное пиво рекой и двухзвездочное бунгало со всеми удобствами.
Мне стало завидно. По-белому. Не по-черному, честное слово! Вот бы мне такие же роскошные волосы, как у Сабрины, и талант легко и непринужденно шутить, находясь под перекрестным огнем незнакомых глаз, как у Саймона. А главное, такой же авантюризм и расслабленное отношение к жизни! Как у них у всех, вместе взятых, не боящихся бросить все и уехать работать «спасателем Малибу», отправиться путешествовать на целый год, поменять работу и стиль жизни на сто восемьдесят градусов. Моя тетя Эльза назвала бы это безответственностью, но на мой взгляд – это высокий градус внутренней свободы. Свободы перемещения, свободы принятия решений. И страну для «Эразмуса» они выбирают с такой же легкостью, с какой я выбираю кафе, чтобы выпить кофе. Мне до них, как до Китая на велосипеде. Или на самолете? Ощущение внутренней свободы – это, наверное, и есть счастье. Или одна из его главных составляющих.
На выходных мы договорились с Николь съездить в Куимбру. Город не просто старинный, но и самый студенческий во всей Португалии.
Глава 24
Рано утром мы с Николь сели на поезд, который отходит от центрального железнодорожного вокзала Santa Apolónia. Через полтора часа приятной поездки (кофе, горячие булочки с джемом и сменяющие друг друга пейзажи за окном) нас приветствовала Coimbra, старинный город на берегу самой длинной португальской реки Mondego. У Куимбры богатая и интересная история: этот город даже успел побывать столицей Португалии с 1143-го по 1255 год.