Летописи Джампы

Глава вторая. Ночное нападение

Приближался праздник в честь рода Джампы. Дворец преображался в это время до неузнаваемости. Слуги повсюду развешивали флаги и герб рода Джампа, убирали во дворце и готовили самые вкусные блюда для знати и царской семьи. В день чествования царского рода все пели песни, посвященные Джампе, и восхваляли царя Джатху за его доброту и заботу о народе. В этот день даже охотники за кристаллами могли себе позволить отдохнуть и посвятить это время семье.

Мекаина в своей комнате выбирала платье, которое наденет на праздник. Ее смущало появление правителей соседних царств со своими сыновьями. Мекаине никто из будущих женихов не нравился. Все кандидаты в мужья, выбранные ее отцом, оказывались с изъянами. Эти цари начнут нахваливать родных отпрысков и сватать ее за каждого, кто решит жениться на ней, а сами юноши будут интересоваться лишь богатством ее отца и наличием слуг. Девушка поморщилась. Она была очень свободолюбивой. Но родителям хотелось видеть ее не только как правительницу, но и как жену и мать. Особенно отцу, считавшему, что женщина без мужчины не сумеет управлять царством.

Джатха отчаянно пытался сосватать дочь за юношей из джампийской знати, но пасовал перед строптивым характером Мекаины. Она не слушала его, считая собственный выбор более правильным. Но, видя, что дочь все больше отдаляется от него, Джатха попытался потихоньку смириться, поняв, что бессилен что-то предпринять по отношению к ней.

Тут в комнату вбежала Ориана и отвлекла Мекаину от мрачных раздумий. На ней было платье серебристого цвета, которое очень хорошо шло к ее миниатюрной фигурке.

– Мекаина, ты скоро выйдешь? Мне очень хотелось бы посмотреть сам праздник!

– Да-да, уже иду, – сказала Мекаина.

– Нас уже давно ждут в тронном зале, – сказала Ориана и прошмыгнула в коридор.

Ориана была сиротой – ее родители погибли при нападении ящеров на деревню. Она резко выделялась среди родни Мекаины и внешне, и по характеру. У нее были золотистые кудрявые волосы, серого цвета глаза и светлая кожа, да и внутренне сильно отличалась от любимой подруги, которая могла легко поставить человека на место. Мекаина была решительной и более жесткой, а Ориана – мягкой и нежной. Ориану власть в Джампе совсем не интересовала. У нее не оказалось амбиций Мекаины, желавшей изменить жизнь в Джампе и сделать ее лучше. Ориана воспитывалась при дворе вместе с детьми Джатхи. Мекаина с Орианой были словно сестры и почти одного возраста: Мекаине, Меджае и Авиру было по девятнадцать лет, а Ориане восемнадцать.

Зал, где собирались гости, был огромным и темным. Посреди него стоял старинный каменный стол, за которым сидели правители нескольких царств, сам Джатха и его жена Аола. Слуги подавали напитки и дымящиеся яства.

Появившись в тронном зале, Мекаина услышала голос отца:

– Присоединяйся к нам, мой милый чертенок! – Так Мекаину звали родные еще с детства за буйный нрав и смуглую кожу.

Мекаина и Ориана сели рядом с царем по имени Инра, правившим соседней страной, которая называлась Великим Запредельным.

– А разве твоя сестра Джана сегодня не посетит нас? – спросил Инра.

– Согласно моему приказу, Джана должна быть там, куда я ее отправил. Она родила дочь от неудачника, который оказался охотником за кристаллами. Чистота крови для меня превыше всего! – ответил Джатха.

– Я полностью согласен с тобой, Джатха, – сказал другой царь по имени Онар. – Эти охотники – как сорная трава. Вырвешь с корнем, и ее уже нет. Нет, эти охотники явно затуманили твоему сыну разум, а он послушался.

– Понимаю тебя, Онар, – сказал Джатха. – Сколько раз я пытался направить сына на правильный путь. Но это оказалось бесполезно. Он не намеревается править Джампой, а все его устремления направлены в сторону добывания кристаллов и жизни с охотниками в деревне.

Мекаина не могла сдержать гнева. Как отец и эти цари могли так говорить о людях, с трудом добывающих себе и родным пропитание, занимаясь тяжелой работой в пещерах? Она встала из-за стола и уже хотела что-то сказать. Все присутствующие смотрели на нее с неким любопытством на лицах.

– Мекаина, что ты делаешь? – спросила Ориана, хватая ее за руку.

Мекаина села, чувствуя неловкость. Как отец мог спокойно рассуждать о чистоте крови? Оставаясь любимой дочерью, Мекаина, конечно же, не знала всех скрытых планов отца. Он всегда представлялся ей идеалом правителя, на который надо равняться. Но сейчас эти мечты и представления об отце моментально испарились.

Вечерело. Почтенные гости благодарили Джатху и Аолу за теплый прием. Мекаина посчитала, что ей пора уходить. Она больше не хотела привлекать к себе внимание этих смазливых юношей из далеких краев. Вернувшись обратно в свою комнату, Мекаина еще долго раздумывала над словами отца и других правителей. Она порядком устала от пустых разговоров, сплетен и дворцовых интриг. Интриги были порой страшней орд ящеров. Мекаина разделась, легла и не заметила, как уснула.

Этой же ночью на семьи охотников, занимавшихся добычей кристаллов, напали ящеры. Проснувшись, жители деревень начали отбиваться от ящеров всем, что попадалось под руки.

Холод, голод и тяжелая изнуряющая работа были не единственными проблемами для бедных семей охотников. На царство Джампа часто нападали ящеры. Они забирали охотников в качестве невольников в подземные укрытия под лабиринтом среди пещер.

Женщины и дети со страху бежали, словно слепые котята, и натыкались на ящеров, не в состоянии толком разглядеть их в темноте. Когда наступило раннее утро, все хижины стали похожи на кучи мусора посреди заснеженных горных пиков.

Ящеров не брало оружие джампийцев. Они были такими же прямоходящими, как и люди, и передвигались на двух ногах. Конечности у них отрастали заново, если они теряли их или повреждали в схватке с людьми. Эти существа не носили одежды. У них были едва заметные мутные серые глаза, не привыкшие к солнечному свету, а рта почти не было видно. Зеленая кожа ящеров покрыта слизью, смертельной для людей, если случайно дотронуться до нее. Но когда ящеры не видели перед собой опасности в качестве людей, их кожа переставала быть ядовитой. Если людям удавалось убить ящеров, то их кожа становилась прекрасным ядом и оружием против них самих.

Эти обитатели подземелий не любили солнечный свет и потому вылезали наружу только глубокой ночью. Днем они выходили очень редко. Именно ночью они часто нападали на охотников за живыми кристаллами, когда те с семьями спали в хижинах.

Жители Джампы боялись этих существ, и построили еще на заре появления царства каменную крепость на вершинах предгорий, а обычные люди обитали в самом низу, где всегда существовала опасность нападения ящеров. Согласно указам Джатхи, слуги и простой народ не имели права на оборону и ношение оружия в случае нападений ящеров или армий других царств. Это право имелось только у знати и потомков царского рода.

Про нападение узнала вся знать, а позже и сам Джатха, от спасшегося охотника, сумевшего добраться до дворца. Сначала стражи его не хотели впускать, ссылаясь на то, что безродным бедным охотникам здесь делать нечего, но потом, когда услышали о ящерах, то, опасаясь за жизнь знати и царской семьи, все же открыли ворота.

Мекаина не догадывалась о ночном нападении на деревни охотников, продолжая мирно спать в своей постели. Проснулась она от воплей и криков матери, доносящихся из тронного зала. Сон как рукой сняло. Придя в тронный зал, она увидела отца и мать в подавленном состоянии.

– Что случилось? – спросила она отца.

– Сегодня ночью случилось нападение на деревни охотников. Многих из них увели в сторону пещер с кристаллами. Авир был вместе с ними, – ответил ей Джатха. Аола в это время билась в истерике и не замечала ничего вокруг себя. – Я пошлю гонцов, чтобы отыскать Авира. А я ведь говорил ему, что его увлечение добычей кристаллов, как и дружба с охотниками, ни к чему хорошему не приведет. И оказался прав.

Прошло несколько недель, а гонцы так и не возвратились, Джатха совсем отчаялся и уже начал привыкать к тому, что, возможно, сына он не вернет.

Зато горю обрадовалась его сестра Джана. Она узнала эту новость от молодой служанки, принесшей им с Меджаей обед на подносе. Джана считала, что Джатха, убитый горем по сыну, совсем забудет о власти и тогда начнется хаос и неразбериха по всей Джампе. Очень уж ей хотелось, чтобы брат почувствовал все то, что испытывала она сама, когда он запер ее в заднем дальнем крыле дворца девятнадцать лет назад. Власть в Джампе строилась в основном за счет авторитета царя. Все знали, что власть в Джампе неустойчива и неповоротлива, а знать – отживший элемент со времен первых царей. Но многие живущие здесь были давно безразличны к царской семье и самому Джатхе. Люди надеялись, что дети Джатхи станут править намного справедливее, чем их отец. Правда, не все положительно относились к тому, чтобы Мекаина или Авир правили Джампой. Среди таких недовольных властью людей была и родная сестра Джатхи.

Древний закон о казни, придуманный еще Джаредом Вторым, зачастую оказывался суров не только к простому люду, но также к знати и самим представителям царского рода. Любое неповиновение или возражение против правления царя превращалось в заключение в подвалы дворца до самой смерти. Бывали времена, когда цари Джампы сажали под арест тысячи невинно осужденных людей, вне зависимости от пола и возраста, за одно лишь неправильное оброненное слово в адрес правителей. Подвалы дворца быстро превращались в сплошные кладбища. Память об этом не смогла изгладиться у целых поколений охотников за кристаллами, давая о себе знать еще довольно долго.

Джатха, как и любой царь, всегда добивался того, чтобы власть в Джампе никогда не прерывалась. В его правление еда постоянно дорожала. Джатхе пришлось даже вводить налог на еду, доставляемую из других царств, так как на снежных горных пиках Джампы ничего кроме мелкой травы не росло. Голод для жителей был обыденностью, которая уже давно никого не удивляла. Джатха привык соблюдать традиции своих древних царственных предков, считая, что и остальные в его окружении тоже должны это делать. Однако сестра Джана смешала все его планы. Древний закон уже давно не применялся так ревностно, как это случалось в правление Джареда Второго. Но для Джаны и ее дочери Джатха решил сделать исключение. И поэтому он вспомнил о применении того самого закона, заперев беременную Джану в подвале, не чувствуя ни капли сочувствия или жалости по отношению к ней.

Глава третья. Беглянки

Мекаина видела, что отец закрывается от всех в спальне. Он почти не появлялся в тронном зале. Джатха не хотел слушать пустоголовые сплетни и слухи о нем как об убийце собственного сына. Авира охотники очень любили и уважали за трудолюбие и поддержку в любую минуту и потому стали ненавидеть царя. Джатха боялся, что его в любой момент сместят или, того хуже, – убьют. Аола сидела на кровати с печальным видом и смотрела в одну точку перед собой.

– Мой мальчик! – повторяла она постоянно, если речь шла о сыне.

И тогда Мекаина, смотря на страдания матери и отца, подумала, что брата, видимо, придется искать ей самой, но еще не представляла, как именно. Она решила посоветоваться с лучшей подругой.

– Я подумала и решила, что Авира надо найти, – сказала Мекаина. – Отец все равно теперь ничем не поможет. Его считают убийцей Авира. Он совсем потерял доверие и поддержку знати и всего народа Джампы, а мама стала безразличной ко всему. Пойдешь со мной, Ориана?

– Я немного побаиваюсь. Твои родители станут беспокоиться о нас, – ответила Ориана. – Может, нам лучше остаться во дворце?

– Я не могу остаться. Если гонцы моего отца так и не вернулись, кто еще станет искать Авира и других охотников? Ящеры могут сделать с ними все что угодно. Задерживаться здесь в таком случае нельзя. Наше промедление может стоить Авиру и остальным охотникам жизни.

– Но как мы выберемся за пределы дворца? – спросила Ориана. – Просто я ни разу в жизни не была в горах.

– Ночью ворота охраняются не так строго, и можно в любой момент проскочить. Ночью во дворце в основном все уже спят, и никто не спохватится.

Ориана с Мекаиной, собрав вещи и тепло одевшись, вышли за ворота дворца. Не было ни одного человека, ни одной живой души, кто смог бы остановить их безумную выходку. Каменная лестница, ведущая вниз, была очень крутой. С такой лестницы можно легко упасть и свалиться вниз. Стояла ночь, и лестницу практически невозможно было разглядеть в непроглядной тьме. Ступени со временем стали очень гладкими и покатыми от постоянного трения подошв обуви о камень. На черном ночном небе сверкали яркие звезды, но девушкам было некогда ими любоваться. Когда наступило утро, подруги были уже далеко от дворца. Они обернулись и посмотрели в сторону дворца, который теперь, издалека, казался им игрушечным домиком. Мекаина боялась показаться на глаза охотникам в деревне, не желая предстать дочерью убийцы.

Предгорная Джампа вся утопала в снегу. Снежные лавины были частыми спутниками горной страны. Мекаине и Ориане приходилось останавливаться на ночлег и зажигать костер при первом удобном случае. Порой такие походы за дровами заканчивались печально, подругам приходилось несладко. Снежная лавина могла завалить девушек заживо в любой момент их путешествия. Дул сильный ледяной ветер, из-за чего девушкам постоянно доводилось поправлять свою хлипкую палатку, состоящую из старой одежды и рваных тряпок.

После изнеженной жизни во дворце они оказались не готовыми к трудностям, в отличие от Авира. Им с Орианой никогда прежде не доводилось преодолевать такие огромные расстояния. Их ноги постоянно утопали в глубоком снегу. Мекаине и Ориане пришлось переходить ближайшую реку, аккуратно проходя по тонкому льду. Ноги их все время были мокрыми от снега, а руки невыносимо мерзли. Подруги старались поддерживать друг друга, как могли.

Места, куда шли девушки, были совершенно им незнакомы. Деревни охотников остались уже давно позади. Они теперь находились среди редких засушливых скелетов деревьев и кустов. В первые дни бегства Мекаину и Ориану одолевал страх – они не знали, куда идти дальше. Боязнь за собственные жизни преследовала подруг на протяжении многих дней. Ложась спать, каждый вечер Мекаина страшилась того, что они могут не выжить и погибнуть под тяжелой снежной лавиной. Все их злополучное приключение могло в любой момент закончиться, так и не начавшись.

В голове Мекаины появлялись мысли вернуться обратно в Джампу. Ориана отговаривала ее от безумного поступка, так как, вернувшись домой, Мекаина могла и вовсе проститься с жизнью. Законы Джампы, придуманные ее далекими предками, суровы к изменникам, несмотря на близкое родство и знатное происхождение. Изменников ждало теперь не вечное заключение во дворце, а наоборот, страшное и позорное изгнание из Джампы. Этот закон появился незадолго до рождения отца Мекаины, в правление ее дедушки Сарата. Зная о постоянных нападениях и захватах ящеров, немногие осмеливались нарушить законы. Помня высказывания своего отца об охотниках на празднике чествования царского рода, Мекаина решила повременить с возвращением в Джампу.

– Я боюсь не за себя, а за брата, – сказала Мекаина в очередную их ночевку.

– Не бойся, Мекаина, – подбодрила Ориана подругу. – Мы еще вернемся в Джампу. А твой брат после тяжелой жизни с охотниками нигде не пропадет. Я в этом уверена.

Мекаина вспоминала предания, что рассказывала бабушка каждый вечер ей перед сном, и на душе на время становилось спокойнее. Ориана слушала подругу с большим интересом, укутавшись теплым тулупом и коротая вместе с ней однообразные серые дни среди гор и снегов.

– Задолго до появления людей мир Джампы представлял собой огромное яйцо. Оно раскололось, и из него вышел Первозмей Аджна, – начала свое повествование Мекаина. – Он был первым существом, которое осознавало эту реальность. Именно он стал первым творцом мира Джампы. Он же разделил небо и землю. Когда Первозмей вышел из своего яйца, то стал образовывать воду, воздух и огонь. Первым, а точнее, случайным творением Первозмея был лесной дух. Дух посчитал, что именно он – творец всего сущего, и просто-напросто поссорился со своим создателем и со злости больно укусил его. Из слез Первозмея возникли ящеры и кристаллы. Ящеры построили специально для него подземный Лабиринт со множеством туннелей и узких ходов. Никто из людей не догадывался о существовании этого Лабиринта, если не натыкался на него случайно. Люди практически не видели Первозмея и, не зная, как он выглядит на самом деле, считали его всего лишь частью джампийских сказок и легенд. Сам же Первозмей охранял созданный им мир и защищал родные творения, и людей в том числе, от лесного духа. С тех пор Первозмей и лесной дух состояли в вечной вражде друг с другом. Первые ящеры тоже думали, что они творцы, и стали осваивать все вокруг себя. Так появился будущий мир. Люди, жившие в Джампе, не догадывались, что живут с ними, и посчитали, что этот одинокий мир принадлежит только им. Когда они только появились в этих местах, то понятия не имели, что их здесь ожидает. Многие погибали в этих местах, сгинув в темных болотах и подземельях Лабиринта. Ящерам кристаллы давали долгую жизнь и власть над миром Джампы. Эта подпитка давала неограниченное количество энергии для постоянного захвата новых кристаллов. Людей кристаллы не одаривали ни долголетием, ни вечной молодостью. Но именно от силы кристаллов зависела жизнь ящеров. Они думали, что Первозмей наделил их кристаллами, и благословляли его за это. Он считался для них создателем, а лесной дух – его полной противоположностью, сеющим хаос и раздор. Люди боялись ящеров и терпеть не могли их неожиданные появления у себя в Джампе. Все эти создания для людей – всего лишь конкуренты за власть в мире Джампы.

– Ого, я никогда не слышала эту легенду, – сказала Ориана. – Твоя бабушка, оказывается, очень мудрая женщина.

– Все эти древние легенды передаются лишь устно. Моя бабушка знает многие из них. Они нигде не записаны. – Немного помолчав, Мекаина продолжила: – Я пыталась ради интереса поискать в библиотеке отца книги, где упоминались бы легенды древней Джампы. Но, к сожалению, книги, которые есть у нас, восхваляют только первых царей и сам джампийский род. Видимо, за многие поколения цари не раз уничтожали книги или меняли историю Джампы. Грустно осознавать, что ты так ничего и не узнаешь.

Однажды подруги случайно наткнулись на толпу ящеров возле их маленькой стоянки. Девушки недолго думая побежали в ближайшие пещеры. Переведя дух, Мекаина и Ориана вышли и обнаружили, что место их ночлега превратилось в лежащую на снегу кучу рваных тряпок, а личные вещи разбросаны.

Следующей ночью, когда Ориана уже давно спала, Мекаина сидела, задумавшись, перед костром. Ей не спалось. Она продолжала думать об участи родителей и родного брата Авира. Сердце колотилось от постоянной тревоги и страха за брата.

Вдруг она заметила уродливые черные фигуры, приближающиеся к ним. Это оказалась целая толпа ящеров. Проснувшись от непонятного шума, Ориана громко вскрикнула. Запах ящеров был просто отвратителен – словно из сточной канавы, непереносимый для обоняния человека. Недолго думая, Мекаина взяла палку, которую она использовала для разведения костра, и стала отбиваться от ящеров. Ориана же лежала, остолбенев от страха, и старалась не высовываться из теплого тулупа. Один только вид ящеров заставлял Ориану содрогаться от жуткого зрелища.

Мекаину и ее брата учили многим наукам, правда, Авира, как и других юношей из знати, обучали военной науке. Мекаина тоже не отставала от брата в военном искусстве. Во время занятий Авира сестра тайком от отца смотрела, как брат отрабатывал приемы для отражения борьбы. Поэтому неудивительно, что Мекаина так ловко оборонялась от ящеров. Однако ящеры намного сильнее любого крепкого мужчины, что уж тут говорить о хрупкой девушке.

– Пошли все вон! – кричала Мекаина ящерам.

Тут она ощутила невыносимую жгучую боль в области спины. Зубы ящеров, как и кожа, были ядовитыми и оставляли глубокие кровавые порезы. Но продолжила отчаянно обороняться. Послышался громкий звук, сопровождаемый криками существ – странной смесью детского плача, воя и лая собак. Видя, как с их сородичами нещадно расправляется человек, резко почуяв власть над ними, ящеры разбежались во все стороны, превратившись в удаляющиеся жуткие серые тени в ночи.

Мекаина, чувствуя боль в теле и тяжесть в руках, бросила палку и присела. Она сразу поняла, как ошибалась, идя в одиночку и потащив за собой Ориану по незнакомым диким местам посреди гор, среди которых находилось множество незаметных укрытий ящеров. Казалось, что ее бунтарский дух куда-то на время испарился, она почему-то ощущала себя не победительницей, а слабой девушкой, которую надо оберегать. Она вдруг осознала, что без понимания действовать лишь насилием по отношению к ящерам нельзя.

Глава четвертая. Лесной дух

Чем дальше они отдалялись от последних владений Джампы, тем теплее становился воздух. Подругам пришлось сбросить с себя тяжелые тулупы с башмаками и пойти босиком. Мекаина старалась не замечать невыносимой боли, продолжая идти. Ориана смотрела на Мекаину с неким опасением – ей в любой момент может стать плохо от воспалившейся раны.

Девушки натыкались на заросшие поля высокой травы, которые простирались всюду на огромных пространствах. Заметив питьевой источник в виде бурной быстрой реки, подруги оставались здесь на ночевку для дальнейшего восстановления сил.

Мекаина с Орианой встречали странные места, где время и пространство искажались до неузнаваемости. Они видели длинные темные коридоры прямо в воздухе, но не могли понять, что это означает. Они наблюдали и за тем, как Джатха пытался их искать. В какой-то мере Мекаине было жалко родного отца.

Однажды Мекаина увидела рядом с собой незнакомого молодого черноволосого человека с полноватым лицом. Мекаина хотела дотронуться до него, но видение юноши постепенно исчезло. Она решила не придавать этому значения. Ориана верила этим видениям. Мекаина же решила, что это просто игра воображения, а не видения.

Бывало день или ночь длились очень долго либо же, наоборот, быстро чередовались. Видения дворца и деревень Джампы быстро менялись и пропадали. Ориана потом и вовсе подумала, что это место показывает только то, что хочет показать. Девушки не знали, что находились среди многочисленных подземных залежей кристаллов, благодаря которым и появлялись эти видения. Это место могло светиться ночью так же, как и днем, за счет излучения кристаллов. От этого у подруг болела голова, все кружилось перед глазами.

Обойдя многочисленные залежи живых кристаллов, Мекаина с Орианой заметили чернеющую полоску леса и направились туда. Как только они оказались в лесу, сразу же хлынул холодный дождь. Дожди в этих местах никогда не прекращались, наверное, еще с основания Джампы. Лес был заполнен высокими кривыми деревьями, их корни переплетались между собой. Тут всегда было темно, даже днем, свет практически не проникал в это царство мрака. Ориана не хотела отставать от подруги и все время держалась за ее руку, дабы не затеряться посреди одинаковых стволов. И тут они оказались рядом с трясиной.

– Мне это место совсем не нравится, – сказала Ориана.

– Мы находимся во владениях лесного духа, и нам надо действовать очень осторожно, – проговорила Мекаина. – Говорят, те, кто случайно попадает сюда, больше не возвращаются назад. Даже не представляю, как выглядит этот лесной дух из легенд. Кто знает, может быть, пока мы с тобой сейчас разговариваем, он уже увидел нас?

Лесной дух не имел собственного тела и потому мог выглядеть как змея или как лист дерева, на котором обозначались зачатки лица с человеческими чертами. Лесной дух обосновался посреди болот и топей, после того как поссорился со своим создателем Первозмеем. Первозмей не мог его достать, так как дух менял обличие, а мог и вовсе не проявлять никакой телесной формы. Этот дух любил испытывать путников с помощью загадок. Если человек не смог отгадать, то сразу проваливался в болото, и его быстро засасывало.

– Где же он? – спросила Ориана.

Не успела Мекаина ответить, как они услышали легкий треск и шуршание. Обернувшись, девушки увидели перед собой длинное зеленое туловище гигантского чудовища с желтыми клыками, с которых капал яд. Ориана со страху закрыла глаза и старалась не шевелиться. Она еще не отошла от шока, который испытала при встрече с ящерами в горах.

– Что таким одиноким хрупким девушкам понадобилось в моем лесу? – спросило чудище.

Его голос звучал как эхо.

– Мы ищем моего брата. На него, как и на остальных охотников за кристаллами, напали ящеры, и потом он пропал вместе с остальными, – ответила Мекаина.