Срастаются неправильно.
Я бьюсь с разбега и со злости
В тупик мой каменный.
Тюремной камеры ловушка,
И замурован выход мой.
Для этих стен я лишь игрушка,
Заглохший в чёрной бездне вой.
Ни спички нет здесь, ни свечи,
Лишь холод стен пустой.
Мрак хочешь посмешить – кричи
И в битых стёклах стой.
В промозглой тьме не приютиться,
Суставы выбиты из плеч,
Но продолжаю колотиться
И позволяю крови течь.
Внутри всё сломано, разбито,
Но нет и вмятины в стене.
Здесь моей кровью всё залито,
И я скольжу на липком дне.
И свод, нависнув, шепчет душно:
"Смирись, ты вырваться не в силе".
И собирает равнодушно
В углы комки кровавой пыли.
"Ты света больше не увидишь,
Нет выхода, но есть секрет:
Живой отсюда ты не выйдешь,
Но смерти тебе тоже нет".
II
Признав бессмысленность сражения,
Я в сердце тьмы остановлюсь.
Здесь мы друг друга продолжение,
Её я больше не боюсь.
Не стану впредь вовне ответа
Искать и мрак окрестный клясть,
Берёт начало здесь путь к свету,
Извечная он света часть.
Теперь я знаю, где затеряна
К свободе дверь. К ней подступить
Смогу, найдя в душе растерянной
Любви серебряную нить.
Ханбину
Мой друг поэт, ты мной гордишься?
А отчего тогда не снишься?
Мои угрюмые стихи тебе подстать,
Я глядя на тебя их начала писать.
Мой грустный друг, твоей улыбки ради
Я исписала все свои тетради,
Так улыбнись мне хоть разок всерьёз,
И пусть не будет больше в твоей жизни слёз.
«Я сама себе Солнце зажгла…»