Капитан Панталеон и Рота добрых услуг

– Я бы так из отеля и не выходила. – Поча навзничь ложится на постель, Поча потягивается. – Всё тебе сделают, ни о чем не надо беспокоиться.

– В таком вот отеле и заделать маленького Пантоху, кадета Пантоху, как ты на это смотришь? – Панта снимает галстук, сбрасывает рубашку.

– Кадета Пантоху? – Почита открывает глаза, Почита расстегивает блузку, приподымается на локте. – Ты серьезно? Теперь мы сможем себе это позволить, Панта?

– Я же тебе обещал – когда получу третью нашивку. – Панта расправляет брюки, Панта складывает их, вешает. – Пусть он у нас будет уроженцем провинции Лорето, согласна?

– Чудесно, Панта. – Почита смеется, Почита хлопает в ладоши, подскакивает на постели. – Какая прелесть, маленький кадетик, Пантосик Младший.

– Надо заняться этим поскорее. – Панта раскрывает объятия, Панта тянет к ней руки. – Чем скорее начнем, тем скорее он появится. Иди сюда, лапочка, где ты там прячешься?

– Что ты, что ты. – Почита соскакивает с постели. Почита бежит в ванную. – С ума сошел?

– Иди, иди сюда, займемся кадетиком. – Панта спотыкается о чемодан, Панта опрокидывает стул. – Прямо сейчас. Иди сюда, Почита.

– Что ты, Панта, в одиннадцать часов утра, что ты, не успели приехать. – Почита машет руками, Почита отстраняется, отталкивает его, сердится. – Пусти, мама услышит.

– Надо обновить Икитос, обновить отель. – Панта тяжело дышит, Панта пытается ее обнять, удержать, устоять на ногах. – Иди ко мне, любовь моя.

– Ну вот: за что боролись, на то и напоролись. – Генерал Скавино размахивает циркуляром, сплошь в подписях и печатях. – Вы тоже виноваты, майор Бельтран, полюбуйтесь-ка, что собирается организовать в Икитосе этот субъект.

– Ты мне юбку порвешь. – Почита прячется за шкаф, Почита обороняется подушкой, просит оставить ее в покое. – Прямо не узнаю тебя, Панта, такой всегда благовоспитанный, что с тобой? Ну пусти, я сама сниму.

– Я хотел врачевать, а не творить зло, – в страшном смущении читает и перечитывает майор Бельтран. – Кто бы мог подумать, что лекарство окажется злее самой болезни, мой генерал. Непостижимо, мерзко! Вы допустите этот ужас?

– Лифчик, чулки… – Панта переводит дух, Панта срывает, отбрасывает в сторону. – Тигр был прав: от этой влажной жары внутри все равно как огонь и кровь закипает. Ну, ущипни меня, как я люблю. За ушко, Почита.

– Мне стыдно днем, Панта. – Почита вздыхает, Почита забивается под одеяло. – Ты потом заснешь, а разве тебе не надо к трем в комендатуру? Ты всегда потом засыпаешь.

– Ничего, приму душ. Не разговаривай со мной, не отвлекай. Лучше ущипни меня за ушко. Ой, вот так. Умираю, лапонька; где я?.. кто я?..

– Кто вы, я прекрасно знаю, и знаю, зачем вы прибыли в Икитос, – рокочет генерал Висенте Скавино. – И с места в карьер скажу вам, что не испытываю никакой радости по поводу вашего приезда. Чтоб все было ясно с самого начала, капитан.

– Прошу прощенья, мой генерал, – лепечет капитан Пантоха. – Какое-то недоразумение…

– Я против роты, которую вы собираетесь сформировать. – Генерал Скавино подставляет лысину под вентилятор, прикрывает глаза. – Я был против с самого начала и сейчас считаю это чушью.

– И главное – нет слов как аморально. – Отец Бельтран в ярости обмахивается веером.

– Нам с майором пришлось замолчать, потому что приказы отдает начальство. – Генерал Скавино разворачивает носовой платок, генерал Скавино отирает пот со лба, висков, шеи. – Но нас не убедили, капитан.

– Я к этому проекту не имею никакого отношения, мой генерал, – стоит и потеет капитан Пантоха. – Когда мне сказали – прямо как обухом по голове, святой отец.

– Майор, – поправляет отец Бельтран. – Нашивок считать не умеете?

– Простите, мой майор. – Капитан Пантоха легонько щелкает каблуками. – Я в этом никакого участия не принимал, уверяю вас.

– Разве вы не один из великих умов Интендантской службы, которые замыслили это свинство? – Генерал Скавино берет вентилятор, генерал Скавино подносит его к самому лицу, к лысине, генерал Скавино откашливается. – Как бы то ни было, точки над i надо поставить. Я не могу этому помешать, но я сделаю все, чтобы это как можно меньше запятнало вооруженные силы. Никому не удастся подорвать авторитет, которого добились в Лорето сухопутные войска с тех пор, как я стою во главе Пятого военного округа.

– И я хочу того же. – Капитан Пантоха смотрит поверх генеральского плеча на глинистую воду реки, на лодку, груженную бананами, на синее небо, огненное солнце. – Я готов сделать все, что только можно.

– Стоит новости разойтись, как поднимется Воинство Христово. – Генерал Скавино повышает голос, генерал Скавино встает, опирается руками о подоконник. – Эти столичные стратеги сочиняют за своими письменными столами свинство, а расхлебывать кашу придется генералу Скавино.

– Поверьте, я с вами полностью согласен, – молит капитан Пантоха и потеет так, что намокают рукава мундира. – Я не просил этого назначения. Оно так непохоже на то, чем я всегда занимался, что не знаю, справлюсь ли.

– Из дерева было ложе, на котором отец с матерью соединились, чтобы зачать тебя, и дерево было под той, что дала тебе жизнь, когда в муках раздвинула ноги, чтобы произвести тебя на свет, – грохочет и завывает где-то наверху, в темноте, брат Франсиско. – И дерево ощущало ее тело, дерево окрасилось ее кровью, напиталось ее слезами, увлажнилось ее потом. Дерево священно, дерево дает нам здоровье и силу. Братья! Сестры! Следуйте мне, раскройте объятья!

– В эту дверь войдут десятки людей, кабинет засыплют протестами, коллективными письмами, анонимками. – Отец Бельтран распаляется, отец Бельтран ходит взад-вперед по кабинету, раскрывает и закрывает веер. – Вся Амазония встанет на дыбы, и все будут думать, что автор скандала – генерал Скавино.

– Я уже слышу, как этот демагог Синчи станет изрыгать в микрофон клевету по моему адресу. – Генерал Скавино оборачивается, меняется в лице.

– Я отдал распоряжение, чтобы рота действовала в строжайшей тайне. – Капитан Пантоха отваживается снять фуражку, провести платком по лбу, промокнуть глаза. – И я ни на минуту не ослаблю внимания, мой генерал.

– А как унять людей, какого черта тут можно придумать? – Генерал Скавино кричит, генерал Скавино ходит вокруг стола. – Они там, в Лиме, подумали, какую роль придется играть мне тут?

– Если хотите, я сегодня же попрошу перевода в другое место, – бледнеет капитан Пантоха, – лишь бы доказать вам, что лично мне нет никакой корысти от роты, от Роты добрых услуг.

– Надо же, какой эвфемизм подыскали эти гении. – Отец Бельтран, стоя к ним спиной, щелкает каблуками, отец Бельтран смотрит на сверкающую реку, на хижины, на поросшую деревьями долину. – Добрые услуги, добрые услуги.

– При чем тут перевод? Не пройдет и недели, как мне пришлют другого интенданта. – Генерал Скавино снова садится, генерал Скавино опять берется за вентилятор, вытирает лысину. – От вашего поведения зависит честь сухопутных войск. Одно неверное движение – и вулкан проснется.

– Вы можете спать спокойно, мой генерал. – Капитан Пантоха выпрямляется, капитан Пантоха отводит плечи назад, ест глазами генерала. – Больше всего на свете я уважаю и люблю армию.

– Лучшая услуга армии – держаться вам от нее подальше. – Генерал Скавино смягчает тон, генерал Скавино строит любезную мину. – По крайней мере, пока будете командовать этой ротой.

– Простите, – хлопает глазами капитан Пантоха, – как вы сказали?

– Я хочу, чтобы ноги вашей не было ни в штабе, ни в казармах Икитоса. – Генерал Скавино подносит ладони к невидимым жужжащим лопастям. – Вы отстраняетесь от участия в официальных актах, парадах, молитвах. И в форме не ходите. Только в штатском.

– И на службу – в штатском? – продолжает хлопать глазами капитан Пантоха.

– Место вашей службы будет находиться далеко от штаба. – Генерал Скавино смотрит на него недоверчиво, генерал Скавино смотрит на него со смущением, с жалостью. – Не будьте наивны. Вы полагаете, что контору по этим делам можно открыть прямо здесь? Я отвел вам помещение в предместье Икитоса. Ходите только в штатском. Никто не должен знать, что это заведение имеет хоть малейшее отношение к армии. Понятно?

– Слушаюсь, мой генерал. – Капитан Пантоха, не закрывая рта от изумления, опускает голову, капитан Пантоха вскидывает голову. – Такого я, по правде говоря, не ждал. Право же, это все равно что стать другим человеком.

– Учтите: вы находитесь под наблюдением Службы безопасности. – Майор Бельтран отходит от окна, майор Бельтран приближается к Пантохе, отпускает ему благосклонную улыбку. – Ваша жизнь зависит от того, насколько вы сумеете быть незаметным.

– Я постараюсь, мой генерал, – лепечет капитан Пантоха.

– В военном городке вам жить тоже нельзя, придется подыскивать квартиру в городе. – Генерал Скавино проводит платком по бровям, по ушам, по губам, по носу. – И прошу: никаких контактов с офицерами.

– Дружеских отношений, вы имеете в виду, мой генерал, – окончательно запутывается капитан Пантоха.

– Не любовных же, – не то хохочет, не то хрипит, не то кашляет отец Бельтран.

– Я понимаю: это жестоко, вам будет нелегко, – любезно соглашается генерал Скавино. – Но другого пути нет, Пантоха. По долгу службы вам придется иметь дело со всей Амазонией. И не причинить ущерба институту вооруженных сил вы можете только одним-единственным способом – принеся в жертву самого себя.

– Короче говоря, я должен скрывать, что я офицер. – Капитан Пантоха различает вдали на дереве голого мальчишку, розоватую цаплю на одной ноге и заросли до самого пылающего горизонта. – Одеваться как штатский, общаться со штатскими и работать по-штатски.