Знаем ли мы все о классиках мировой литературы?

Однако жену Алексей Константинович себе выбрал под стать матери. Его избранницей стала дворянка из старинного, но обедневшего рода Бахметевых, жена ротмистра Миллера – Софья. Красотой она, правда, не отличалась и по чертам лица более походила на мужчину: тяжёлый волевой подбородок, высокий лоб… Но это была женщина большого ума, прекрасно разбиравшаяся и в литературе, и в музыке. Они встретились в январе 1851 года, ему было тридцать три года, ей – чуть меньше. Уезжая с маскарада, Алексей Константинович повторял про себя пришедшие вдруг в голову слова: «Средь шумного бала, случайно…» Так, по легенде, родилось стихотворение «Люблю ли тебя – я не знаю, но кажется мне, что люблю!..». На том же балу с Софьей Миллер познакомился и другой наш классик – Иван Сергеевич Тургенев, но не нашёл в ней ничего примечательного и вскользь заметил: «Лицо чухонского солдата в юбке».

После долгожданного развода Софьи с её ротмистром А.К. Толстой обвенчался со своей подругой в Дрездене в 1863 году. Софья Андреевна Миллер стала графиней Софьей Андреевной Толстой – именно она занимала позицию первой дамы золотого века русской литературы, пока её не сменила полная тёзка, «графиня Софья Андреевна— младшая», супруга Л.Н. Толстого, гостеприимная хозяйка Ясной Поляны и знаменитого пруда, в котором не раз пыталась демонстративно топиться.

«Старшая» Софья Андреевна не сохранила почти ничего из черновиков или дневников А.К. Толстого. Вместе с дочерью маникюрными ножницами они вырезали из писем то, что казалось им неподходящим для публикации. По воспоминаниям очевидцев, вдова А.К. Толстого письма сжигала пачками, отбирая для публикации совсем немногое, предварительно сократив и это немногое до минимума. Первое место по количеству сохранившихся писем среди адресатов занимает сама Софья Андреевна Миллер-Толстая. Она ничего не оставила из переписки Толстого с матерью и дядей А.А. Перовским, который называл Алексея Константиновича сыном, а тот его отцом – эти письма, по-видимому, смогли бы пролить свет на тайну происхождения писателя. Почти всё, что не успел опубликовать сам А.К. Толстой, утрачено или уничтожено руками его вдовы. Сохранились лишь две записные книжки, одна тетрадь и несколько отдельных листов. Верный семейным обычаям предков, Алексей Константинович не раз давал супруге повод для ревности, и исследователи склонны считать, что расправа с его наследием – месть обиженной женщины. Однако сама Софья Андреевна оправдывала свои действия завещанием А.К. Толстого, который просил не печатать того, что имеет «исключительно личный характер».

Если услышите романс на музыку Петра Чайковского

Средь шумного бала, случайно,
В тревоге мирской суеты,
Тебя я увидел, но тайна
Твои покрывала черты, —

вспомните, что его слова написаны не Пушкиным и не Лермонтовым, а Алексеем Константиновичем Толстым. Его же перу принадлежат множество баллад, сатирических стихотворений, исторический роман «Князь Серебряный», очень остроумные «мистические» повести «Упырь», «Семья вурдалака», «Встреча через триста лет», драматическая трилогия «Смерь Иоанна Грозного», «Царь Федор Иоаннович» и «Царь Борис», которая до сих пор стоит в репертуаре многих театров… Об остром саркастическом уме Алексея Константиновича свидетельствуют афоризмы Козьмы Пруткова – это общий литературный псевдоним Толстого и братьев Жемчужниковых, кстати, его кузенов:

• Не всё стриги, что растёт.

• Что имеем – не храним; потерявши – плачем.

• Никто не обнимет необъятного.

• Зри в корень!

• Если у тебя есть фонтан, заткни его; дай отдохнуть фонтану.

Друг Гёте и Шуберта

Наверно, нет в нашей стране человека, который не знал бы хрестоматийных строк:

Умом Россию не понять,
Аршином общим не измерить:
У ней особенная стать —
В Россию можно только верить.

Эти стихи нам оставил в наследство Фёдор Иванович Тютчев (1803–1873) – пожалуй, один из десяти самых известных в России поэтов.

Но мало кто знает, что в своё время Тютчев был не менее известным дипломатом. В 1822–1837 годах он – секретарь русской дипмиссии в Мюнхене, в 1837–1839 годах – поверенный в делах при дворе Сардинского королевства в Турине. Почти двадцать лет Фёдор Иванович прожил за границей, свободно говорил на французском – причём даже чаще, чем на родном языке. И внешне, по воспоминаниям современников, выглядел иностранцем. Но в нашем сознании это один из самых русских поэтов!

Впрочем, Фёдор Иванович был не только поэтом и дипломатом, но и одним из самых выдающихся мыслителей своего времени. Современный его биограф Вадим Кожинов говорит, что Тютчев «стремился прямо и непосредственно воплотить эстетически положительные качества русского бытия и в конечном счёте сотворить национальный образ прекрасного». И всё же устремления русского дворянина, поэта и дипломата лежали в области национального в контексте европейского.

Как у большинства значительных людей прошлого, в происхождении Тютчева есть свои тайны. Предки поэта всегда играли не последние роли в государственной жизни со времён героя Куликовской битвы Захария Тютыпова. Дед Фёдора, Николай Андреевич, был человеком неистовым. Выйдя в отставку после смерти Петра I, он со своими холопами рядился в разбойников и грабил проезжавших мимо его имения купцов – впрочем, без смертоубийства, исключительно от душевного томления. В молодости батюшка поэта был влюблён в знаменитую Салтычиху – изуверку Дарью Салтыкову, но даже он – при всём буйстве и жестокости характера – не смог смириться с её кровопийством. Фурия мстила ему за измену, да так, что он едва спасся. После того как Салтычиху заточили в монастырь, Николай Андреевич купил её подмосковное имение – надо думать, не без злорадства. Вот такие предки маячат за спиной утончённого поэта – поклонника Гёльдерлина и Новалиса, знакомого братьев Шлегель, Гёте и Шуберта.

Читатели, безусловно, ценят красоту слога и музыкальность его любовной лирики. Вот пример:

Последняя любовь

О, как на склоне наших лет
Нежней мы любим и суеверней…
Сияй, сияй, прощальный свет
Любви последней, зари вечерней!

Полнеба обхватила тень,
Лишь там, на западе, бродит сиянье, —
Помедли, помедли, вечерний день,
Продлись, продлись, очарованье.

Пускай скудеет в жилах кровь,
Но в сердце не скудеет нежность…
О ты, последняя любовь!
Ты и блаженство, и безнадежность.

О дипломатах как оно есть

Если заглянуть в советскую литературу, то и там отыщется дипломат. Савва Артемьевич Дангулов (1912–1989) – писатель, журналист, состоявший в 1944–1946 годах на дипломатической службе в качестве пресс-атташе посольства СССР в Румынии.

По происхождению Дангулов – кубанский казак.

С 1934 года он публиковался не только в местной, но и в центральной печати. Это были характерные для 1930-х очерки о героях первых пятилеток, о полётах всемирно известных лётчиков: В. Чкалова, М. Громова, В. Коккинаки, М. Водопьянова, В. Гризодубовой. Результатом журналистской работы Дангулова на строительстве Гизельдонской ГЭС в Северной Осетии стала первая книга рассказов. Во время службы в армии Дангулов писал для военных газет, в частности для «Красной звезды». После окончания службы был направлен в отдел печати Наркомата иностранных дел – это стало началом работы Дангулова в дипломатической сфере, которая и определила основные литературные интересы писателя. С началом Великой Отечественной войны Дангулов вернулся в «Красную звезду», в 1941–1943 годах был корреспондентом на Западном, Калининском, Южном и Воронежском фронтах.

В 1943 году Савва Артемьевич был отозван на дипломатическую работу. В послевоенные годы он служил первым секретарём посольства СССР в Бухаресте, затем – там же советником по прессе и культурным контактам.

В 1957 году на профессиональном материале им была написана повесть «Игнат Лоба в Румынии».

Более трёх десятилетий Дангулов вёл серьёзную литературно-организационную работу: сначала в качестве заместителя редактора журнала «Иностранная литература», затем – более двадцати лет – в должности главного редактора журнала «Советская литература», издававшегося на иностранных языках для зарубежных читателей.

Дангулов, пожалуй, единственный писатель-дипломат, творчество которого посвящено дипломатической службе. Его пьеса «Неподсудный Горчаков» (1973) – рассказ об истории дипломатии. Действие пьесы происходит в 1860— 1870-х годах, героями являются братья Б.И. и В.И. Чичерины, один из которых стал отцом видного советского дипломата Г.В. Чичерина, героя других произведений Дангулова. Главным действующим лицом, объединяющим, по мысли автора, два пласта времени, стал канцлер А.М. Горчаков, однокашник Пушкина по Лицею, упоминаемый поэтом в ряде стихотворений и писем.

Большинство дипломатических сюжетов Дангулова относится к становлению советской дипломатической службы. Изданный в 1966 году роман «Дипломаты» впервые рассказал о сложной работе вокруг заключения в 1918 году неоднозначного Брестского мирного договора. В интереснейшей трилогии «Кузнецкий мост» (1972–1979) писатель рассказал о дипломатическом фронте периода Великой Отечественной войны: становлении антигитлеровской коалиции, проблеме открытия второго фронта. Роман «Заутреня в Рапалло», увидевший свет в 1983 году, повествует о Генуэзской конференции 1922 года – одном из событий, положивших начало современному международному праву. Позднее, в 1983 году, писатель издал роман «Государева почта» о секретной дипломатической миссии, возглавляемой молодым американским дипломатом Буллитом. Это сочинение сравнимо с лучшими произведениями Валентина Пикуля.

Дангулов писал о собственном творчестве, об исторических разысканиях для своих книг, а также занимался литературной критикой. Итоговой в этом отношении стала его последняя книга «Художники. Литературные портреты», увидевшая свет в 1987 году. В ней содержатся редкие сведения о жизни советских и зарубежных писателей: М. Шолохова и А.Н. Толстого, К. Симонова и К. Чуковского, Р. Гамзатова и К. Кулиева, Б. Шоу, Г. Уэллса, Натали Саррот и других. В эту галерею вошли и несколько художников, таких как М. Шагал, О. Верейский.

Савва Дангулов всегда открывал новое в, казалось бы, хорошо известном, и поэтому его сравнительно невысокая современная популярность представляется несправедливой.

Брат знаменитости

Лоренса Джорджа Даррелла (1912–1990), английского писателя и поэта, большинство людей знает лишь как старшего брата писателя-анималиста Джеральда Даррелла, которому с известностью повезло гораздо больше. Лоренс в годы Второй мировой войны служил в должности пресс-атташе при английских представительствах в Каире и Александрии, позже – в посольстве в Белграде. Известность ему принесли вовсе не юношеские стихи и рассказы, хотя они и были опубликованы, а восторженно встреченная читателями и критикой тетралогия «Александрийский квартет», состоявшая из романов: «Жюстина», «Бальтазар», «Маунтолив» и «Клея». За «Квартет» Лоренс Даррелл был даже включён в список нобелевских кандидатов, но был отвергнут за «маниакальную приверженность к изображению сексуальных отклонений».

Лоренс Даррелл создал роман, в котором переплелось множество сюжетных линий, повествование ведётся то от третьего лица, то поочерёдно от лица нескольких персонажей. Три первые книги тетралогии содержат три разные точки зрения на события одного и того же отрезка времени, а в четвёртой книге события снова начинают развиваться и объединяют все предшествующие эпизоды в единое целое. Согласимся, что сама необычность построения романа выделяет его из моря качественной беллетристики.

Сегодня Лоренс Даррел признан классиком XX века. Но в начале карьеры его обвиняли в жалком подражательстве и словоблудии, а персонажей его книг называли шарнирными и неправдоподобными. Прошли годы, и время расставило всё по местам, не оставив сомнений в литературном даре писателя.

Родители Даррелла – ирландка-мать, Луиза Флоренс Дикси, и англичанин-отец, Лоуренс Самюэль Даррелл, – были, как это ни странно, уроженцами Индии. Там же родился и Лоренс и всю жизнь считал, что обладает «тибетским менталитетом». Счастье для мальчишки закончилось, когда ему исполнилось одиннадцать лет. Именно в это время его отправили на корабле в Англию, чтобы он смог получить полноценное образование. Историческая родина произвела на подростка угнетающее и мрачное впечатление. Стиль жизни местных жителей он окрестил «английской смертью». Даррелл не желал приспосабливаться к новым условиям, всеми силами сопротивляясь школьному распорядку. В результате ему не удалось сдать вступительные экзамены в университет, что, впрочем, нисколько юношу не огорчило. К этому моменту он уже решил сделать карьеру писателя. Пока родители присылали деньги, Лоренс вел бурную ночную жизнь. Но в 1928 году его отец умер, и юноше пришлось зарабатывать самому. Он тапёрил в барах, продавал недвижимость, собирал налоги…

И всё-таки мечта Лоренса сбылась. В 1932 году в Лондоне был опубликован его первый поэтический сборник «Причудливый фрагмент». На следующий год вышла в свет литературная пародия Даррелла на Бернарда Шоу – «Бромо Бомбаст». Это произведение он издал под одним из своих псевдонимов – Гэффер Пислейк. В 1935 году новоявленный писатель женился – его избранницей стала художница Нэнси Майерс. Получив от греческого издательства солидный гонорар, Лоренс с молодой женой переехал на остров Корфу. А вскоре в этом маленьком греческом «раю» воссоединилась и вся семья Даррелл – к Лоренсу приехала мать с его братьями и сестрой. На Корфу Даррелл придумал себе другой псевдоним – Чарльз Норден. Под этим именем он опубликовал свой первый роман «Гаммельнская дудочка любви».

В 1939 году Даррелл в качестве учителя английского языка стал работать в одной из греческих школ, находящихся на попечительстве Британского совета. Однако его педагогическая деятельность продлилась недолго. Уже в 1941 году, накануне захвата немцами Корфу, семейство Даррелл вынуждено было разделиться. Мать, взяв двоих младших сыновей, Лесли и Джеральда, отправилась в Англию. Марго, сестра Лоренса, изначально собиралась остаться на Корфу, но она, в чём практически нет сомнений, забеременела без мужа и, в связи с «внезапным ожирением», последовала вслед за матерью, чтобы, родив, отдать ребёнка на усыновление. Вообще, жизнь семьи Даррелл на Корфу рождала много неодобрительных пересудов. Говорили о том, что Лоренс и его жена Нэнси избавились от своего первого ребёнка и похоронили плод на берегу залива Калами. Лесли тоже отличился – от него забеременела служанка, Мария Конду, но молодой человек наотрез отказался жениться и обеспечивать их сына.

Сам Лоренс с женой и годовалой дочкой Пенелопой уехал на Крит, а затем в Каир. В Египте Нэнси бросила мужа и сбежала с ребёнком в Иерусалим. А Даррелл отправился в Александрию, где познакомился с Евой Коэн, которая стала его второй женой и прототипом главной героини книги «Жюстин».