Отречение

Аня вздрогнула.

Сергей, появлявшийся прежде каждый вечер, не приходил уже три дня…

Она остановилась и обернулась назад, к подъезду.

Да что же это, в самом деле?

Подхватив на руки Надю и едва толкая коляску, Аня бежала обратно.

Остановившись перед дверью соседской квартиры, она жадно хватала ртом воздух, звоня к Зайцевым – и одновременно к себе.

Шорох за дверями отдавал тревогой – дни были непростые, и мало ли что мог означать звонок в дверь поздним утром шестого октября…

– Что такое? – Юля с Андреем выросли вдвоём перед нею, заслоняя проход в глубину.

– Где Серёжа? – спросила Аня, не узнавая своего голоса. – и это… фамилия его как?

– Какой Серёжа? – не сразу понял Андрей. – А, твой, что ли, Лосев? Так не знаю, после третьего октября не видели его…

Но Ане этого было достаточно.

Ещё несколько дней назад у неё была единственная любовь – Максим.

И вот она померкла… Но Аня всё равно не думала, что её настолько зацепит трёхдневное отсутствие былого ухажёра, что она будет отчаянно выяснять его фамилию…

Лосев, значит… Сергей…

Вооружившись телефонным справочником, Анна выясняла наличие Лосева Сергея в больницах Москвы.

Гражданин Лосев С.И. лежал в институте Склифосовского с огнестрельным ранением ноги, полученным в районе Останкино.

В неумело наброшенном на плечи халате девушка вошла в палату – и остановилась.

Увидев её, Сергей приподнялся на локтях и попытался неловко сесть, но мешала зафиксированная нога.

– Не надо, не надо, лежи, – быстро сказала Аня.

– Я не думал, что ты придёшь, – ответил он.

– Вот… пришла… – проговорила Аня, присаживаясь на край железной кровати, и замолкла. Сергей тоже молчал, не зная, что сказать. Потом спросил, понижая голос и косясь на соседей по палате:

– Наши все живы?

Аня прикусила губу.

– Артёмкиного приятеля убили, – сказала она шёпотом, – а остальные все… вернулись. Артёма милиция матери вернула.

Сергей поморщился, словно от боли.

– Мальчишек-то какого чёрта туда понесло, Ань? Эх… – он снова попытался придвинуться к девушке.

– Мальчишки ж… – эхом ответила она.

* * *

Свадебные торжества, назначенные на девятое октября, были отменены. Обстановка не располагала. Ни у кого не было настроения ни гулять, ни веселиться. Юля и Андрей шли в ЗАГС в повседневной одежде, в сопровождении только близких родственников да пары-тройки друзей из разгромленной оппозиции, шли, словно исполняя тяжёлую, но необходимую обязанность.

У соседнего дома, рядом со школой, ещё лежали несколько сломанных цветков – седьмого числа там хоронили ребёнка.

Было уже довольно холодно, облачно, и злой ветер срывал с деревьев листья и бился в ткань курток.

Расписались по-скромному, почти формально, выслушав дежурные поздравления от сотрудницы ЗАГСа.

Дома накрывала на стол Матрёна Петровна, а помогал ей Юозас, который все эти дни не покидал пределов двух квартир на лестничной площадке – никто из чужих не должен был знать о появлении постороннего человека.

Свадьба свадьбой, а чрезвычайное положение и комендантский час никто ещё не отменял.

Возле подъезда в сторонке стояли дети – обычно для них разбрасывали мелочь и конфеты, но подойти они не решались и шептались поодаль.

Шептались о том, что во время «путча» убили рыжего Мишку из углового дома, и ребята постарше знали – шила в мешке не утаишь – что классная руководительница хотела поставить на первом этаже школы фотографию в чёрной рамке, но директор строго запретил, велел завести новый классный журнал посреди первой четверти и пересадить учеников за другие парты.

Как будто и не жил такой человек на свете целых одиннадцать лет.

К ребятам подошёл Николай Зайцев.

– Держите, – он протянул им несколько зелёных тысячных купюр. Те сперва засмущались, но, как только первые ладошки потянулись за бумажками, осмелели и остальные. – И дуйте отсюда. Купите себе сникерсов и жвачек. И чтобы здесь я сегодня никого не видел, ясно?

Старший мальчик кивнул. Вслед за ним остальные развернулись и потихоньку пошли прочь, в сторону палаток.