Моя русская жизнь. Воспоминания великосветской дамы. 1870-1918

Я вернулась в свою гостиницу в состоянии сильного волнения и рассказала мужу все, что услышала. Было воскресенье, и мы с группой друзей отправились в русскую церковь в Ницце. По пути туда мы обсуждали происшедшее со всякой возможной точки зрения, и я, будучи не в состоянии забыть ужасный вид, в котором застала наших друзей у., была совсем не в радостном духе.

Когда мы возвратились домой, слуга моего мужа сообщил нам, что заходил попрощаться поручик X., заявив, что уезжает в Париж и что деньги от его матери пришли.

«Его правая рука была забинтована», – загадочно добавил Михаил (слуга).

М.Г., которого мы увидели позднее, получил письмо от поручика X. с сообщением о возврате занятых им ранее денег, что выглядело слишком поспешным с его стороны. Мой муж заметил: «Во всем этом деле есть какая-то тайна – где бы это он смог достать деньги в воскресенье?»

Так потом и ничего не прояснилось в этом деле об ограблении, и все еще осложнялось тем, что М.у. не мог дать точного описания вора. Тем не менее он утверждал, что, возможно, на него напал человек, которого он смог бы узнать, но обстоятельства дела не позволяли ему дать такое описание, по которому другие бы смогли опознать грабителя.

На следующее утро мы с мужем отправились к Гасту, у которого был магазин в торговых рядах Генриха IV, отдать в починку одно ювелирное изделие. Как только я вошла в магазин, он мне сказал: «Должен поблагодарить вас, княгиня, за то, что вчера вы прислали ко мне такого хорошего покупателя; он оставил у меня несколько тысяч франков». – «Какого покупателя?» – спросил мой муж. «Молодого человека около лет тридцати, который, похоже, очень торопился успеть к двухчасовому поезду на Париж; беднягу покусала собака, и у него была забинтована рука; он не назвал себя, но сказал, что приехал от князя Барятинского».

У меня появилось неприятное предчувствие, какая-то ужасная мысль промелькнула у меня в мозгу. Возможно ли это? Не поручик ли это X., ограбивший и чуть не убивший М.у.? В любом случае откуда у него все эти деньги?

Примерно в четыре часа муж мой получил письмо, в котором его просили немедленно прибыть в полицейский участок в Монте-Карло «по самому срочному делу».

«У нас для вас плохие новости, князь, – сказал инспектор полиции. – Мы поймали человека, напавшего на М.у. Это молодой человек, называющий себя Ивановым. Он был арестован по приезде в Париж, все улики против него. К сожалению, Иванов – вымышленное имя, но мы почти уверены, что это – поручик X. и что он сообщил вымышленное имя, чтобы уберечь от позора свою семью. Все указывает на то, что он – преступник, и я боюсь, что для него нет никакой надежды. Так как преступление было совершено в Монте-Карло, мы потребуем его экстрадиции, чтобы его судили по законам нашей страны, которые, к сожалению, очень суровы. Покушение на убийство рассматривается как убийство, и мы обязаны попросить вас не покидать Монте-Карло, поскольку хотели бы использовать вас в качестве свидетеля, когда придет время суда, зная, что поручик X. был в весьма дружеских отношениях с вами».

Муж вернулся очень расстроенным и взвинченным. Что касается меня, я была глубоко потрясена всем происшедшим и к тому же раздосадована тем, что приходится оставаться в Монте-Карло на неопределенное время. Увы, мои предчувствия полностью оправдались. Муж тут же уехал в Болье, чтобы переговорить с генералом Куропаткиным, получившим такое же извещение, предлагавшее ему не уезжать с Ривьеры, поскольку поручик X. был частым гостем в его доме. Генерал немедленно телеграфировал императору, сообщая об этой ужасной новости, и ввел его в курс дел, здесь происходивших.

Несколько дней спустя муж узнал у полицейского инспектора детали преступления, так как поручик X. полностью в нем признался. Находясь в Монте-Карло без денег и увидев у М.у. в ночь преступления весьма крупную сумму, поручик замыслил ограбить этого человека. Ему удалось заранее проникнуть в спальню своей жертвы, взобравшись на крышу и спрыгнув оттуда на балкон. Потом он спрятался под туалетный столик, на котором было длинное покрывало. Из этого укрытия он увидел, как в комнату вошел М.у. и положил свою «кучу денег» в сейф. Мысль о физическом насилии в голову ему еще не пришла, но, когда зажегся свет, он подумал, что М.у. его обнаружил и узнал. И вот тогда, считая, что пропал, поручик X. набросился на хозяина…

И все-таки он ошибался, потому что М.у. никогда не обращал внимания на людей вокруг себя в игровом зале. Затем поручик X. взломал своей мощной тростью сейф и забрал все находившиеся там деньги. Оставив свою жертву лежащей без сознания на паркете, он удрал через то же окно, через которое и проник, и поспешил назад в Hotel de Londres, где снимал номер. Примерно в шесть часов утра он пошел к аптекарю и перевязал у него руку, заявив, что его покусала собака. Он попытался добраться до итальянской границы, но потерпел неудачу, и вот тогда он решился уехать в Париж, где, поскольку никто его не знал, рассчитывал найти убежище. Он был арестован, как только поезд остановился на перроне вокзала в Париже. Несколько дней спустя его фотография была послана М.у. для опознания, и они как будто оказались лицом к лицу; М.у. сразу же узнал в нем молодого человека, напавшего на него в ту ночь. Так что потух последний луч надежды, и в любой момент можно было ожидать фатальной развязки.

Она наступила быстрее, чем кто-либо ожидал. Поручик X., потеряв всякую надежду, уговорил какого-то посетителя достать ему яду. Это было сделано, и яд передали ему во время очередного свидания. Смерть X. была ужасна. Перед кончиной он попросил привести священника и умер как истинный христианин, полностью признавшись и горько сожалея о совершенном преступлении.

После сообщения о его смерти у меня стало тяжело на душе: кто знает, что могло привести его к этому преступлению? Говорят, что он был очень несчастлив в жизни. Мой деверь был у него в тюрьме за несколько дней до смерти, тогда поручик выглядел очень болезненно. На похоронах присутствовали только мой деверь и какой-то их товарищ.

Эта трагедия произвела на нас с мужем очень большое впечатление, и мы в самом деле были рады уехать из Монте-Карло, места, вызывавшего так много неприятных воспоминаний.

Летом 1896 года после коронации государя родители моего мужа пережили очень крупную семейную неприятность. Речь идет о тайном браке между их самым младшим сыном Владимиром и знаменитой актрисой Лидией Яворской – вопреки недвусмысленному нежеланию семьи. В то время он был очень симпатичным юношей двадцати лет и много моложе своей нареченной; но любовь слепа, а он был страстно влюблен в нее и не осознавал ни совершаемой ошибки, ни того, как это повлияет на его будущую карьеру. Он был морским офицером в гвардейском экипаже (шефом которого была вдовствующая императрица) на вахте на борту личной яхты его величества «Полярная звезда». Яхте было приказано отвезти ее в Копенгаген, где ее величество обычно проводила лето.

Мой свекор, состоявший в ее свите и всегда сопровождавший венценосную особу, был очень рад иметь своего сына под присмотром. До него уже дошли слухи об этих запутанных обстоятельствах. Им надлежало немедленно отплывать, и фактически они уже покинули порт, когда он спохватился своего сына. К его огромному удивлению, ему сообщили, что Владимир не прибыл на судно, но передал, что задерживается из-за болезни. Еще больше удивившись, отец воскликнул: «Какой болезни? Еще вчера, когда я с ним виделся, он отлично себя чувствовал. Что-то слишком быстро!» Мой свекор очень встревожился и тут же послал телеграмму императорскому врачу, доктору Хиршу, который уже несколько лет был его личным медиком, с просьбой выяснить, что случилось.

Доктор Хирш для выяснения обстоятельств вначале отправился в дом моего свекра, и вышедший на стук в дверь привратник сообщил, что князь Владимир чувствует себя вполне нормально и что он распорядился все свои вещи перевезти на новую квартиру. Предыдущим днем он женился на мадам Яворской. Ошеломленный этой новостью, доктор поспешил в наш дом, где мы устраивали званый обед. Он прислал срочную записку моему мужу, что хочет немедленно видеть его по важному личному делу. Толи понял, что это что-то очень серьезное, иначе доктор не стал бы беспокоить нас посреди званого обеда. Он отсутствовал пять минут, когда прислал за мной. И он, и доктор выглядели смятенными и оцепеневшими.

«Как ты думаешь, что случилось? – спросил меня муж – Валя женился на этой Яворской». – «Боже мой! – воскликнула я. – Что же станет со стариками? Ведь это просто катастрофа!»

Мои мысли тут же обратились к родителям моего мужа. Я знала, как потрясены и расстроены будут они, а доктор Хирш чуть ли не заламывал себе руки.

«Как перенесет это ваша бедная матушка? – произнес он. – Она сейчас в деревне, здоровье ее ослаблено, и ей не следует об этом говорить, или я опасаюсь последствий для ее больного сердца».

«Хуже всего то, – рассудительно заметил мой муж, – что Валя покинул корабль без разрешения, что, как все мы знаем, равносильно дезертирству. Нет сомнения, эта глупая эскапада разрушит его морскую карьеру. Подумать только, – добавил он, – что мальчишка, которым родители так гордились, принесет им столько неприятностей!»

Я никогда не видела своего мужа в таком подавленном состоянии.

«Ладно, – произнес он наконец. – Тут мы бессильны. Остается дождаться, что скажет император, когда узнает обо всем этом».

Император был неприятно удивлен, когда мой муж пересказал ему обстоятельства дела. Муж добавил: «Я должен просить прощения у вашего величества за причиненное беспокойство, но брат сказал мне, что Яворская еще не развелась со своим нынешним мужем. По моему мнению, едва ли этот брак может считаться законным».

Император сказал, что пошлет за главой Синода и обсудит этот вопрос с ним, и попросил мужа позвонить великому князю Алексею, главнокомандующему флотом.

Великий князь уже получил официальное извещение о происшествии и объяснил моему мужу, что, поскольку мой деверь (будучи несовершеннолетним) женился без разрешения своего командира, он подлежит аресту за дезертирство, но добавил: «Поскольку я испытываю глубокое уважение к вашей семье, это дело следует замять, но он должен немедленно оставить службу, так как согласно правилам гвардейского экипажа ему не дозволяется жениться на актрисе».

Спустя несколько дней император известил моего мужа, что в соответствии с обрядами православной церкви этот брак считается законным, делом свершенным.

Мадам Яворская виртуозно владела своей профессией, и ее часто сравнивали с Дузе. Она была превосходна в ролях героинь Ростана, особенно в «Принцессе Грезе», и была хорошо известна в Лондоне, где пользовалась огромным успехом.

Через несколько лет семья простила моего деверя, но мадам Яворская так никогда и не была принята в эту семью.

Во время войны они по взаимному согласию разошлись. Он женился на другой актрисе, с которой был очень счастлив и имел двоих детей.

Третий муж мадам Яворской был господин Джон Полок. Она умерла в Брайтоне в прошлом году. Многие считали, что это я умерла, и так часто справлялись об этом, что моя дочь была шокирована.

Глава 6

Императорская семья. – Визиты к царю германского кайзера и французского президента. – Рождественская елка. – Визиты в Вогезы, Англию и Шотландию

В 1897 году наш император принимал с визитами коронованных особ или представителей различных европейских держав. Первым был старый император Австрии Франц-Иосиф, который, несмотря на свои годы, сохранял очень воинственный вид и вызывал во мне симпатию. Когда меня представили ему, он сказал: «Я не стану спрашивать ни кто ваш муж, ни кто был его отцом. Я слишком стар! Я только спрошу, кто был его дедушкой». Когда я ответила, что это князь Анатоль Барятинский-старший, он произнес: «О да, я хорошо его помню. Он умер в Вене».

Визит императора Франца-Иосифа ничем особенным не был отмечен. Больше можно рассказать о следующем визите – приезде кайзера Вильгельма II, которого сопровождали супруга, принц Генрих Прусский (чья жена была сестрой царицы) и большая свита. Император приветствовал гостей в Кронштадтской крепости, где стала на якорь германская императорская яхта «Hohenzollern». Из Кронштадта вся группа проследовала в Петергоф, наш русский Версаль, летнюю резиденцию императора.

Был один курьезный факт, вызывавший определенные толки в то время (учитывая германское происхождение нашей императрицы): многие в царском окружении носили немецкие имена, хотя говорить по-немецки не могли; в это же время в свите Вильгельма II был некто по имени Белов, имевший русскую родословную.

На следующий день после прибытия германского кайзера в Петергофе гостям был дан грандиозный обед, на который были приглашены и мы с мужем. Перед обедом нас представили венценосным супругам. В этот раз я впервые увидела их обоих так близко. Кайзер был взволнован, много жестикулировал и казался самодовольным и самоуверенным. Он вспомнил, что встречал нескольких членов семьи Барятинских, включая фельдмаршала. Я рассказала ему, как, будучи ребенком пяти лет и после смерти отца живя в Висбадене у моих дяди и тети, я видела, как император Александр II и кайзер Вильгельм I проезжали через город в ландо. Во втором экипаже сидели знаменитый граф Бисмарк и брат моей бабушки генерал-адъютант князь Суворов. Мой маленький брат был так рад, что выкрикнул: «Дедушка! Дедушка!» Император Александр II повернулся в его сторону и улыбнулся, а потом сказал моему дедушке:

«Почему этот мальчик не в школе?» В результате того отдали в Пажеский корпус.

Германская императрица показалась нам добросердечной и мягкой женщиной, но ее представления об этикете были слишком резко выраженными, как это докажет случай, который будет вскоре описан.

После обеда в Петергофе был устроен великолепный и уникальный спектакль. Это изумительное место, известное своими каскадами фонтанов и прекрасным видом на море. В парке были пруды, посреди которых возвышались многочисленные островки, покрытые живописными руинами и павильонами. Некоторые из деревьев и растений были доставлены сюда из тропиков и цвели здесь, как на своей родной земле. Острова были соединены друг с другом и с сушей мостами. На главном острове по этому случаю была построена сцена, декорации для которой создала сама природа. Над водой на цепях висело огромное зеркало, так что возникала иллюзия, что балет происходит на самом озере. Знаменитая балерина Кшесинская как будто скользила по воде. Зрелище было очаровательное и восхитительное, и каждый, кому была дана привилегия созерцать это, приходил в восторг.

На следующее после этого представления утро наш государь организовал для кайзера и его супруги поездку в Красное Село. Перед ним и его высокими гостями прошли строем войска, а среди них – два полка, почетным командиром которых был сам кайзер. Вечером в маленьком императорском театре было дано представление – оперетта Оффенбаха «Великая герцогиня Геролыптейнская». В ней один из персонажей – старик, который не может ни двигаться, ни говорить, если его не заведут ключом. Это напоминало пародию на старого канцлера Гогенлоэ, который сидел и дремал в первом ряду в партере.

Актеры говорили на ломаном русском, с немецким акцентом, как и принято в спектакле. Хотя это не было намеренным проявлением неуважения, все же пьеса вряд ли была уместна в данном случае. Хуже того, мадемуазель Муге, французская балерина, выдала экспромт, танцуя рискованное па-де-де в чересчур короткой юбке. Германская императрица поднялась со своего места, сделала знак своей фрейлине и покинула театр. Наша государыня была вынуждена последовать за ней, и занавес резко опустился. Тогда этот случай вызвал в Германии большой скандал, и германские газеты ему уделили очень много места. Промах был допущен неким полковником Крыловым, который временно руководил театром и не сумел предвидеть, как неверно может быть понят спектакль. Главнокомандующему, великому князю Владимиру пришлось приносить извинения за личный недосмотр.

После отъезда венценосной четы император со своей обычной добротой утешил великого князя Владимира и актеров, посетив представление той же самой пьесы, на этот раз в одиночку, и не нашел при этом ничего шокирующего! Конечно, он хотел положить конец этому инциденту.

Позднее трагический случай произошел с мадемуазель Муге. Она путешествовала в одном экипаже с князем Витгенштейном и еще одним господином, и последний был очень груб по отношению к ней. Князь Витгенштейн вмешался и встал на ее сторону, что привело к дуэли, на которой несчастный князь был убит. В то время я вместе с мужем находилась в Гамбурге, куда мы приехали тем утром. К моему огромному удивлению, я прочла в «New York Herald» сообщение: «Потрясающая сенсация: Витгенштейн убит князем Барятинским на дуэли из-за мадемуазель Муге!» Этот слух, естественно, был немедленно опровергнут. Но любопытно, что какая-то сравнительно неизвестная женщина стала причиной такой трагедии.

После германских императорских гостей приехал президент Французской Республики г-н Феликс Фор, в чью честь был дан большой обед, а после него – гала-концерт в театре Петергофа. Программа театрального представления была не очень тщательно продумана, поскольку были даны две пьесы на русском – в котором президент не знал ни слова, – а потом балет, хотя он и был восхитителен. Во время начала представления с места, где я сидела, мне плохо было видно императорскую ложу и президента Фора, которого, очевидно, тянуло ко сну (похоже, переход морем в Кронштадт был не очень приятным). Император и императрица изо всех сил старались не дать ему уснуть, но голова его то и дело кивала. Было так смешно, что я не сдержала улыбку, а потом просто открыто рассмеялась. Мой муж как флигель-адъютант был при императоре и находился позади него, а потом сделал мне выговор.

Во время визита президента произошел забавный эпизод. В его честь был устроен смотр войск в Красном Селе. Когда я приехала на плац, то услышала, как в публике обсуждали, появится ли сам принц Луи Наполеон, чтобы приветствовать французского президента. Принц, как, вероятно, знают мои читатели, был братом принца Виктора Наполеона, бонапартистского претендента на французский трон и мужа принцессы Клементины, дочери Леопольда, короля бельгийцев. В то время принц Луи командовал гвардейскими уланами, полком, чьим шефом была императрица Александра Федоровна. Поэтому его обязанностью было пройти во главе уланов. Что же он будет делать, когда дойдет до места, где надо отдавать салют, перед глазами французского президента? Ранее было замечено, что он извинился за отсутствие на смотре перед кайзером.

Принц скоро рассеял все сомнения. «Я – офицер, командующий российскими войсками, – заявил он, – и мой долг требует, чтобы я приветствовал президента Французской Республики. Я поступлю, как поступил бы любой другой русский офицер». Поэтому он, как и положено, салютовал президенту – поступок с его стороны, которым многие восхищались. На нем был орден Почетного легиона, унаследованный им от Наполеона III, двоюродного брата его отца.

Я живо припоминаю еще один маленький инцидент, который произошел с принцем Луи Наполеоном в Красном Селе. Мы с мужем были в театре, а после представления отправились на ужин к великому князю Владимиру и его супруге, где среди гостей был и принц Луи. После ужина они вдвоем с мужем вышли на балкон, а так как становилось поздно, я пошла позвать мужа. К моему удивлению, я застала их за ожесточенным спором, и оба держались за одну шпагу, не отпуская, и каждый настаивал, что эта шпага – его, что он признал ее по изображению волка, выгравированному на рукоятке, датируемой временами Генриха I, короля Франции и Польши.

Я поняла, что они оба все более возбуждаются, сочла за лучшее оставить их одних и послала мужу записку о том, что жду его. Посыльный взял записку и тут же вручил мужу его шпагу, оставленную им в карете и позабытую там. Естественно, мой муж был очень смущен и стал приносить бесконечные извинения. Они сравнили обе шпаги и обнаружили, что они были точная копия одна другой. Оказалось, что оба получили их в качестве подарка от одного и того же лица, брата моего мужа, который служил офицером в том же полку, что и принц Луи на Кавказе. Впоследствии мы часто смеялись над этим маленьким эпизодом.