Сердца не покоряют силой

Исправлять что-то было поздно, хотя в её голове и мелькали мысли об обычном простецком побеге – но она трезво оценивала свои умения и перспективы. Первые отсутствовали напрочь, вторые рисовались в самом мрачном свете: неприспособленная к простой жизни принцесса попросту не знала, куда идти и где искать помощи, не говоря уж о том, что в Мариане у неё не было ни друзей, ни хотя бы знакомых.

Рэми не осознавала, что совершает ошибку, превентивно записывая всех знакомых марианцев во враги. Она могла поговорить с Эртаном, который по умолчанию счёл, что, раз уж она приехала, значит, согласна, – и Эртан бы, вместо того, чтобы направлять свои усилия на попытки сблизиться с нею, перенаправил бы их на поиск устраивающего обоих решения. Она могла бы обратиться к Рассэлу, который, без сомнений, выдал бы на-гора десяток безумных планов, если не решающих вопрос, то, по крайней мере, откладывающих свадьбу на неопределённый срок. Она могла бы рассказать о своей беде даже Лис, и та, ведомая своим чувством справедливости, подорвалась бы ажно в Ниию, чтобы лично решить этот вопрос с королём. Да что там Лис, даже слуга из холла придумал бы что-нибудь, по крайне мере, предоставив беглой принцессе кров и взявшись за роль парламентёра между ней и А-Ларресами!

Но Рэми, конечно, сразу решила, что все тут против неё, поэтому предпочла гордо вытереть слёзы и встретить свою ужасную судьбу, во всяком случае, с достоинством, которое полагается блюсти королевской дочери.

Со слезами она покончила вовремя, потому что вскоре к ней заявилась  более или менее приветливая Лис, уведомив, что слуги уже организовали всё для грандиозного банного дня, и все дамы жаждут привести свои кудри в порядок, но первую очередь в мыленку по праву отдают невесте. Пообещав не задерживаться, Рэми со вздохом принялась собирать банные принадлежности.

Мыться она предпочитала без помощи горничной, что в Мариане, видимо, было в порядке вещей, потому что ни одной служанки у девиц А-Ларрес замечено не было. Уже несколько привыкшая к самостоятельным передвижениям Рэми благополучно отправилась в мыленку в одиночестве – корсет домашнего платья был упрощённой конструкции, поэтому помощи в снятии не требовал.

Она как раз, достигнув места назначения, справлялась с этим самым корсетом, как вдруг дверь в мыленку приоткрыли, внутрь упихнули краснеющего Эртана под женский смех и довольный голос Лис:

– Не ралэсу нарушать вековые традиции! – и явно чем-то подпёрли с той стороны.

Придержав так и не снятый корсет, принцесса с недоумением попыталась прояснить ситуацию:

– Прошу прощения? – весьма вежливо потребовала она разъяснений.

Эртан потыркал дверь плечом, вздохнул, похмурился, ещё вздохнул и раскололся:

– Есть у нас в Мариане такая свадебная традиция, – пронзил гневным взглядом дверь, адресуя недовольство сёстрам, настоявшим на соблюдении обычаев. – Накануне свадьбы жених помогает невесте вымыть волосы. Ну, вроде как такой шаг к сближению, – хмуро пояснил он.

По его лицу было видно, что мыть Рэми волосы явно не входит в число его заветных желаний.

– Можно просто подождать, пока им надоест, – разумно предложила принцесса, которой традиция показалась весьма варварской и неприличной.

– И не надейтесь! – раздался за дверью хоровой смех сестёр.

– Если что, – вредно добавила Бени, – я согласна завтра и с грязной головой походить, так что сидеть вам там всю ночь!

– Присутствие при процессе веселящейся родни тоже входит в  традицию? – приподняла бровь Рэми.

Эртан снова глянул на дверь с гневом и пояснил:

– Зависит от родни. Иногда ещё и мать невесты участвует в процессе, чтобы убедиться, что… Ну, что дело ограничиться мытьём головы, – совсем уж смутился он.

– Ну, тут-то мы спокойны, – прокомментировал пассаж голос Аркаста, видимо, имевшего в виду, что манера принцессы не вдохновляет на досрочное исполнение супружеского долга.

Здесь счёл необходимым встрять Рассэл, смягчив реплику брата:

– Вы не переживайте, ваше высочество! – крикнул он. – Эртан у нас воспитанный и вполне куртуазный, ничего лишнего себе не позволит! – тут дружно засмеялась вся семейка.

Стремительно краснеющее лицо принцессы вызвало у Эртана тревогу за сохранность собственной шкуры: как известно, находиться в замкнутом помещении наедине с рассерженной женщиной, имеющей доступ к кипятку и к кочерге – очень дурная примета.

– Ребят, – жалобно воззвал он к двери, – честное слово, мы всё сделаем, только давайте вы уйдёте, а?

За дверью зашептались и захихикали.

– Хорошо, – наконец озвучила общий вердикт Лис. – Но только из уважения к твоему слову, братец!

Послышались шумные шаги и удаляющийся смех – кажется, компания и впрямь ушла.

Рэми пронзила жениха сердитым взглядом.

– Я сама прекрасно вымою! – гордо задрала она подбородок.

Эртан судорожно обернулся на дверь, видимо, подозревая, что родичи могли кого-то и оставить, для контроля над ситуацией. Дверь подозрительно молчала.

– Я дал слово, – нахмурился он.

Принцесса слегка просчиталась – в одной рубахе, со сползающим корсетом и распущенными волосами, она не выглядела такой грозной и величественной, как обычно, поэтому её гордая независимая манера не производила на собеседника столь уж парализующего эффекта.

Судорожно хватая ртом воздух, Рэми раскраснелась ещё больше, от возмущения и смущения.

– Боже мой! – возвёл глаза к потолку Эртан. – Кажется, я начинаю понимать смысл этой традиции.

После этого он деловито перешёл к действиям, застучав кадками и ковшиками, чтобы намешать воду приемлемой температуры.

Рэми, стоя столбом посреди мыленки, машинальными движениями застёгивала корсет обратно. Её воля – она бы и подъюбник с верхним платьем снова нацепила, но это бы выглядело совсем уж жалко и трусливо.

Между тем, Эртан закончил с замешиваниями, и теперь с искренним интересом наблюдал за тем, как Рэми нервно теребит корсет в том месте, где закончились застёжки.

– Ты всё время в этой штуке ходишь? – с любопытством спросил он.

Опомнившись и опустив руки, она нахмурилась:

– Да, конечно.

– Неудобно, наверно, – посочувствовал он.

Она с удивлением разглядывала его лицо и не находила там никакой насмешки. Потом тихо ответила:

– Я с детства привыкла.

Он улыбнулся вполне дружелюбно, а потом подбодрил:

– Ну, иди же, а то вода остынет. Я не кусаюсь, правда!

Пришлось подходить – показывать страх принцессе точно не пристало!

С ловкостью, говорящей о некоторой сноровке в этом вопросе – сёстрам он помогал мыть волосы в глубоком детстве, но навык никуда не делся, – он устроил её между кадок вполне удобно и принялся за дело.

– Вода нормально? – первым делом уточнил он температуру.

– Д-да, вполне, – прикрыла глаза не столько от воды, сколько от смущения Рэми.

Ей совсем не нравилось, когда ей мыли голову слуги, поэтому вот уже много лет она предпочитала справляться с этим делом самостоятельно, без чужих рук, неприятных прикосновений и прочих сложностей подобного процесса. Перспективы доверять свою голову и волосы Эртану её не вдохновляли, и она невольно постоянно ожидала подвоха. В конце концов, не было бы ничего странного, если бы в отместку на все сказанные ею гадости он надумал отыграться на её волосах – всегда же можно списать на вполне естественную неловкость и неумение!

К её недоумению, он действовал аккуратно и бережно. Его пальцы ловко распутывали пряди, не дёргая и не вырывая волос. Намыливал корни он мастерски, мягко массируя кожу и следя за тем, чтобы в глаза и в уши не попало.