Моё же сердце у тебя в груди

– Любовь не терпит унижения.

Она сперва не поняла, к чему он это сказал; потом в её мыслях всё сошлось, и она тут же и осознала, почему он злится – и начала злиться тоже, потому что она увидела в его позиции самоунижение. Ей показалось, что он недостаточно ценит самого себя и свою роль при ней, что он не понимает, сколь многое он делает и для неё, и для страны, что…

– Ну, знаете ли! – она отпрянула от него и в негодовании всплеснула руками. Затем, сверкая глазами весьма воинственно, принялась горячо и лихорадочно пояснять свою позицию: – Вы мой муж и соправитель, вы полноправный король-консорт Райанци, и это требует к вам особого отношения в том числе и с моей стороны!

Горячность эта очень шла к ней, оживляя дорогой парадный облик королевы красками жизни и эмоций. Он бы залюбовался ею, но вопрос казался ему слишком важным, чтобы оставить его без обсуждения.

– Я король-консорт Райанци, – возразил он, делая упор не на том слове, на котором сделала упор она. – И, оказывая мне королевские почести, вы тем унижаете себя.

Лицо его сделалось совершенно упрямым; он явно не намерен был уступать.

Кая, впрочем, тоже не собиралась сдавать свои позиции.

– Вы с ума сошли! – зло констатировала она и разъяснила: – Как то, что я признаю ваши заслуги перед страной и оказываю уважение вашему служению ей, может унизить меня?

Сложив руки на груди, он посмотрел на неё крайне недовольно.

– Вы королева, – напомнил он сухо.

– Предлагаете зайти на второй круг? – подняла брови она, имея в виду, что её ответ на это заявление уже прозвучал несколькими репликами ранее.

Осознав, что она не понимает того, что он пытается ей сказать, он потёр переносицу усталым жестом, потом принялся разъяснять:

– Вы наследница правящего дома Се-Ролов. Помазанница Божья. По факту – вы наместница Господа Бога на земле. Его законный представитель. Вы не должны склоняться ни перед кем, кроме Самого Господа, потому что над вами лишь Он.

Невольно метнувшись взглядом к ближайшей иконе в роскошном резном окладе, королева нахмурилась, чувствуя, что сейчас попадёт в какую-то коварную словесную ловушку. Муж не разочаровал:

– Если вы, будучи правящей королевой и помазанницей Господа, кланяетесь вашему консорту, вы тем самым ставите его наравне с Богом. А это, – казённым тоном заключил он, – на минуточку, полноценное нарушение второй заповеди!

Растеряно хлопнув ресницами, Кая не нашла, чем возразить. Его слова звучали, как всегда, исключительно логично. Она, впрочем, в поисках поддержки снова взглянула на икону – и ей почудилось, что взор Спасителя был весьма строг.

– Я уж молчу о том, – меж тем, продолжал наступление Канлар, – сколь сокрушительно вы рушите свою репутацию. Королева, публично пренебрегающая священностью своего статуса! Прилюдно нарушающая заповеди Божьи! – и вкрадчиво добавил: – Ах, как обрадуется такому промаху наша любезная оппозиция, и особенно все эти недремлющие сектанты, которые только и мечтают подловить вас на попрании нашей святой веры!

Растерянная и опрокинутая Кая осознала, что в этой битве ей никак не победить. На её лице выражение досады мешалось с огорчением, и она взглянула на мужа так открыто беспомощно, что сердце у него дрогнуло от жалости и нежности к ней. Особенно стыдно ему стало потому, что она ведь всего лишь хотела проявить свою любовь и уважение к нему – а он, он устраивает тут столь драматичные сцены!

Сняв перчатки и бросив их не глядя на столик, он сделал шаг к ней.

– Родная, – его пальцы нежно коснулись её скулы, – никакими словами не передать, как для меня важно, что вы замечаете и цените мои усилия соответствовать моему высокому статусу. – Свободной рукой он прижал её к себе за талию. – Для меня это бесценно, – заверил он, касаясь лбом её лба.

Она тихо вздохнула и подняла лицо, чтобы своими губами найти его.

После долгого мягкого поцелуя они обнялись крепче.

– Я, кажется, совсем вам вечер испортил, – с покаянными нотками в голосе отметил он и предложил: – Наверно, ещё не поздно вернуться? – имея в виду то, что из-за него она лишилась танцев, которые очень любила.

С тихим смешком она поинтересовалась:

– Вы думаете, мне теперь хочется возвращаться?

– Я так предположил, – отметил он, слегка отстраняясь, чтобы снова получить возможность погладить её по скуле и полюбоваться её глазами.

Она закусила губу, глядя на него лукаво и весело.

– Впрочем, – его глаза тоже засветились улыбкой, – думаю, мы найдём лучшее применение этому времени!

Согласно рассмеявшись, Кая снова потянулась за поцелуем – при всей её любви к танцам, в этот раз они всухую проигрывали открывшейся альтернативе.

1. И ты публично не выказывай мне расположения,

Чтобы оказанная мне честь не убавила чести у твоего имени.

Не делай этого; я люблю тебя так,

Что, поскольку ты моя, и твоя репутация – моя.

У.Шекспир, сонет 36

Раз нужно для тебя, нужней мне вдвое

The injuries that to myself I do,

Doing thee vantage, double vantage me.

Such is my love, to thee I so belong,

That for thy right myself will bear all wrong [1]

У Каи, совершенно точно, не было привычки рыться в вещах мужа без спроса. Но толстая книга в мягкой обложке без подписей на его секретере! Разве можно пройти мимо незнакомой книги, да ещё такой объёмной?

Она взяла. И открыла. И прочитала несколько строк.

…лицо её залило краской почти пунцовой. «Несколько строк» оказались откровенными до вульгарности!

Она наугад раскрыла книгу в другом месте и выхватила глазами ещё несколько строк… чтобы тут же зажмуриться с мыслью: «Зачем я это прочла??»

Чуть успокоив эмоции, Кая глубоко вздохнула и обратилась к титульному листу.

«Танец алых лепестков» – скандальный анжельский роман, вызвавший огромный ажиотаж детализированными и подробными описаниями интимной близости между персонажами.

Кая была совершенно уверена, что подписывала официальный запрет на печать и распространение этой книги в Райанци – однако экземпляр, который она сейчас держала в руках, был, определённо, пусть и напечатан в Анджелии, но переведён на райанский вполне профессионально.

У Каи появились к мужу многочисленные вопросы, которые она не замедлила озвучить, когда он вернулся из своего министерства.

– И как вы это объясните?! – встретила она его, с большим раздражением тряся в руках безнравственной книжкой.

Канлар поморщился, отобрал у неё книгу, раскрыл, проверяя, та ли эта, про которую он подумал, поморщился снова, тяжело вздохнул и уставился куда-то в пустоту, то ли придумывая ответ, то ли надеясь, что королева остынет и снимет вопрос.

Та не остыла и поторопила его ледяным: