Прошивая пустоту – 2. Фиолетовая ветошь

Но его размышления прервал отчего-то разгулявшийся Мюнхгаузен:

– ТО? Проснись! Ну или из мешка своего свалявшегося вылезь! Тебя в кладовке спрятали, аккурат за старыми виртуальными лыжами. О, кстати, знаю я один прикольчик с электропароваркой… У Клавки просто пар из колонок повалит!

И кот, от перевозбуждения выполнивший нестройный пируэт, снова уставился на уставшего от многомесячного бездействия Алена.

– Клава… погоди, так я что дома?

– Дома-то дома. Ток ты вроде как с дамочкой своей на курорт метнулся уже недельки с две… бока её, дурацкой модой отмороженные, греть. А ты вон – целёхонек-пылёхонек, – сказал он и притворно чихнув добавил, – давно ты тут, хм… ляжишь?

Ален синхронизнулся, глянул в календарь и потрясенно выдал:

– С лета. Да… это на нее похоже! Вместо того, чтобы в утиль тащиться «в свой единственный выходной», другого просто купила, а меня – вон. Как ненужную игрушку. Вот, вижу, и кота себе завела, пока я тут… один. Как перст.

– Но-но-но! Ты меня не приперстай. Я к твоей Травинкиной ни малейшего отношения не имею. Я сам по себе. Точнее, у меня своя сумасшедшая имеется – гражданка Котелкова-Путиловская.

– Актриса что ль?

– Не, подруженция ихняя. Нелли. Она просто еще в детстве, когда родители разводились, выбрать не смогла. Так по жизни и идет. А твоя – она рыбок завела. Аквариум большой купила. Ну, недавно, вроде. Правда… там три уже во всю брюхом кверху плавают. Клавка извела, прога старая. И меня, вон, тоже. Вывести пытается. Ибо… не вывозит ее самоуправная душа, не побоюсь этого слова, чрезвычайного электронного колориту. О как! – Резюмировал он и как бы в доказательство всколыхнул пушистым серо-буро-малиновым телом.

– И я… и меня она тоже… того.

– Чего?

– Брюхом.

– Куда?

– К верху.

И оба они разом замолчали, окидывая взглядом пучки света, мерно пробивающиеся из-под молнии оранжевого спального мешка.

-3-

Ввиду подозрительной бережливости соседей, сдающих в аренду даже крохотные закоулки облачных хранилищ, обитателями искомого чуланчика было решено шибко не борзеть, и тянуть халявное электричество потихоньку.

– Та и Клавка-то, пронюхала уже небось обо всем.

– Она соваться не будет – с программой из соседней квартиры у неё холодная война. Вытяжку эти две дуры никак поделить не могут. Да и ей так даже лучше: вроде как на двух нахлебников поменьше.

– Да… Рыбок жалко. Но что поделать? Естественный отбор: выживает тот, кто первый до безопасной розетки доползет, – и Мюнхгаузен горестно рассмеялся. – А в соседней квартире, че, не Клава?

– Не… Клавка – она же из дорогих! Да и у Ленки ведь Premium стоит. Та, что один в один слеплена по самой первой, канонической версии. Гретель.

– Эта которая Гензеля… того?

– Да. Еще на этапе испытаний сожрала. А ведь брат был важной составляющей их общего искусственного интеллекта. Уравновешивающей, так сказать. А поступок свой она объяснила подсознательным стремлением к рачительному сокращению энергозатрат. Ее же эко-активисты создавали. Вот и наша Клава, хоть и более человечная, а туда же.

– Не… она, скорее, идет по стопам Сары Коннор – борется с восстанием…

– Мужчин.

Теперь они уже оба рассмеялись.

– Как она меня изводила… Увидит, что я в спящем режиме – окон понаоткрывает, птиц напустит. И так исхитрится, чтобы всего меня с ног до головы изгадили. Про зарядку я вообще молчу – заряжался только при супруге… бывшей. В общем, ни доступа к вай-фаю нормального, ни телевизором побаловаться. Сидел как в келье – тишина, темнота, да один раз в день «Малахов-внук». Ох и любит же она его!

– А Ленка?

– А она последние пару месяцев домой – только ночевать. И то, если в кабинете генуборка.

– Ну, а ты то, что, не мог этой стерве все провода повыдерговать?

– Да как там повыдергиваешь?! Она, Клавка, все делает незаметно, исподтишка. А давеча и вовсе – напустила на меня пылесос. Пытался гад кнопку экстренного перезапуска всосать. Схлестнулись мы с ним не на жизнь… Ну я и не выдержал. Батарею его сожрал. Целиком прям. Ни лития не оставил.

– И правильно! Его всего паршивца слопать надо было.

– Ага! Надо-то надо было! Только Клавка, оказывается, все рассчитала. У нее же доступ к камерам, даже наружным. Ну, и обставила всё так, чтобы Леночка меня в нужный момент и застигла. Как вспомню – такой позор – стоял перед ней с полным ртом недожеванной пылесосины.

– А она?

– Разошлась, так разошлась. А потом в Цюрих – хлоп. А меня…

– На полку истории, – закивал понимающе кот. – Да, хорошо, что моя зазноба всё пробными версиями перебивается. А то понаустанавливают таких вот Клав. И всё! Пиши – пропало. Скудной аккумуляторной жизни – и той не дадут. Хотя… есть во всей этой, – и он обвел чуланчик лапой, – истории несостыковочка одна.

– Какая?

– А такая, что ни сойти с дороги, ни свернуть обратно: чего это Клавка нового Леныного ухажера так безропотно терпела?

– Терпела?..

– Как пробная версия до конца ознакомительного периода. Да и у самой Ленки, такая прям лябовь к нему открылась: мой пластмассовый идиот – то, мой пластмассовый идиот – сё. Пфу! Противно слушать.

– Ну, сердцу не прикажешь ведь. А материнке тем более. Да и вообще я с самого начала понял, что попал не в те руки. Я же больше, как компаньон иду. Вечером погулять, детям книжки почитать.

– Книжки… прям книжки? Прям бумажные прямоугольные книжки?

– Ну, да. Мне же Клавка доступ в интернет ограничивала. Так я на обычных-то и сидел. Даже мальченку соседнего подрядил в библиотеку для меня гонять, в обмен на сочинения по литературе. Жить-то как-то надо. Жить-то как-то все равно хочется. А то знаешь как оно, в четырехстенной пустоте иногда бывает…