Не книжный переплет

– Зорин Павел Сергеевич. Он с недавнего времени является мужем Дианы Шатровой, богатой наследницы нефтяного магната Владимира Шатрова. Она держит в моем банке свои деньги, поэтому я и не хочу, чтобы мое имя фигурировало в этой грязной истории напрямую.

– Как вы сказали?! – воскликнул Артем Борисович и сел обратно в кресло. – Муж Дианы Шатровой?

– Да, а что вас так шокировало? – настороженно спросил банкир.

– Нет, нет, ничего, – торопливо сказал следователь и встал. – Спасибо за информацию, Армен Зурабович. Всего вам доброго.

Артем выскочил на улицу и закурил. Хитрая рыжая девчонка, похоже, обвила его вокруг пальца, состроив из себя наивную дурочку. Определенно не случайно она оказалась в это время у стоматолога! И подружка ее как-то странно себя вела. Тогда он списал ее нездоровую бледность на посещение зубного врача, но, возможно, ошибся. Было что-то необычное в ее поведении, внешности и одежде. Хотя с одеждой он мог и ошибаться. У богатых свои причуды. С жиру бесятся, не знают, чем себя занять. Взять хотя бы Зорина. Имея такую красивую и молодую жену, он завел себе любовницу. Вот он бы, Артем, на его месте… Вот как раз он-то на месте Зорина никогда не будет, поэтому незачем забивать себе голову разными глупыми фантазиями. Стоит лучше подумать над новыми фактами. Кажется, дело приняло неожиданный оборот. В памяти всплыло симпатичное личико Дианы Шатровой, и Артем улыбнулся. «Интересная предстоит задачка – охота на лис», – подумал он и вошел в здание прокуратуры. Навещать Диану Владимировну было рано. Перед визитом ему хотелось как следует подготовиться и навести справки о ее странной подруге Вере Петровне Ивановой, проживающей на Старом Арбате. Позвонив в отдел информации и дав указание выяснить все интересующие его вопросы, Артем Босяк заварил себе чайку и приготовился к долгому ожиданию. Однако телефон зазвонил спустя десять минут, и следователь радостно схватил трубку…

– Блин, – разочарованно сказал следователь и медленно повесил трубку на рычаг.

Вера Петровна Иванова не проживала на улице Старый Арбат, потому что на этой улице дома с таким номером никогда не было! Похоже, Веры Петровны Ивановой вообще не существовало в природе, несмотря на то, что женщин с таким именем в Москве проживало немало. Проверять всех Вер Ивановых никакого смысла не было – подружка Дианы Владимировны Шатровой, которая лечила зубки в кабинете милейшего Марка Семеновича, без сомнения, назвала ему первое попавшееся имя, которое пришло ей в голову. Если она это сделала, значит, ей было что скрывать. И что именно она скрывала, Артем Борисович собирался выяснить как можно скорее.

Телефонный звонок застал его около двери. Он вернулся и схватил трубку.

– Темочка, ну где ты? Я тебя жду, жду, – раздался нудный голос его подруги Даши.

– Ой, Дашенька! – виновато воскликнул Артем и посмотрел на часы. – Я уже вылетаю, ты меня в дверях застала. Через пять минут буду.

– Пожалуйста, Темочка, поторопись, а то галерея скоро закрывается, а эта выставка работает сегодня последний день. Жаль будет, если мы пропустим. Там такие интересные художники представлены! Вообрази только…

– Даш, ну если ты мне сейчас про этих художников будешь втирать по телефону, то мы точно никуда не попадем, – раздраженно прервал Дашу Артем.

– Хорошо, хорошо, котеночек. Жду, – нежно прощебетала в трубку Даша и повесила трубку.

– Котеночек, – хмыкнул следователь, мельком взглянув на свое отражение в шкафу. – Тоже мне, нашла котеночка, – недовольно возмутился он и выскочил на улицу.

Даша появилась в жизни Артема Босяка несколько месяцев назад. Они познакомились на улице в новогоднюю ночь, и это было очень романтично. Артем шел в гости к Сане Буранову, который пригласил его встретить Новый год в кругу своей семьи: мамы, папы, бабушки, старшей сестры и прочих многочисленных родственников. Артем, как всегда, опаздывал. Очень хотелось выпить и наконец пожрать. Еще он злился, потому что встречать этот праздник «по-семейному» просто ненавидел. Но другого выхода у Артема Босяка не было – не сидеть же в Новый год в гордом одиночестве! Так уговаривал себя Артем Босяк, пока шел, но чем ближе он подходил к дому Буранова, тем ярче становились воспоминания о его последних визитах в данное семейство и о некоторых членах семьи. Особенно ярко припомнилась сердобольная бабка Сани, которая считала своим долгом сосватать Артему сестру Буранова. В общем-то, против Саниной сестры – несомненно, женщины достойной и совершенной во всех отношениях – Артем Босяк ничего не имел, но при всем совершенстве и достоинстве у Анны Бурановой все же были некоторые «незначительные» недостатки: она носила одежду пятьдесят восьмого размера, была старше Артема на пятнадцать лет, страстно желала выйти замуж и активно поддерживала идею своей бабки.

Он уже тянулся к кодовому замку и даже набрал одну цифру, – но тут неожиданно личико и некоторые другие части тела сестренки Буранова так колоритно встали у Артема Босяка перед глазами, что следователь одернул руку от замка, круто развернулся в сторону своего дома и тут увидел ее – красивую высокую девушку с длинными темными волосами. Она стояла у соседнего подъезда, смотрела на небо и была так несчастна и одинока, что он не выдержал и подошел к ней.

– Жаль, что звезд не видно, – начал он издалека. – Вы смотрите на небо, потому что хотите увидеть там падающую звезду и загадать желание?

– Я хочу, чтобы моя тетка не застукала меня с сигаретой, у нее окна на эту сторону выходят, – сказала девушка, вытащила из-за спины сигарету, сделала торопливую затяжку и вновь спрятала ее за спину. – Черт меня дернул приехать к ней на Новый год, она страшная зануда. Ненавижу отмечать этот праздник «в узком семейном кругу», но мама, отец и брат уже там – не справлять же Новый год в гордом одиночестве! Стою тут уже час, злюсь и курю: выкурю сигаретку, подожду, когда запах табака выветрится, только соберусь в подъезд войти – опять злюсь, и опять курить хочется. Потом опять жду. Положение совершенно безвыходное. У вас жвачки случайно нет?

– К сожалению, нет, – рассмеялся Артем. – А знаете, мы с вами очень похожи.

– Чем же? – улыбнулась девушка.

– Я тоже курю, когда злюсь, у меня нет жвачки, я терпеть не могу справлять Новый год в кругу семьи, и у меня есть шампанское, – сказал Артем и вытащил из кармана бутылку «Советского» полусладкого.

– Последний пункт не соответствует вашей версии относительно нашей похожести, – кокетливо возразила девушка. – Ух, ну я и выдала, – добавила она и расхохоталась.

– Так давайте исправим это несоответствие, к тому же до двенадцати осталось всего пять минут, – заявил Артем и откупорил бутылку.

В гости они так и не пошли. Волшебная новогодняя ночь так быстро сблизила их, что Даша не побоялась пригласить его к себе уже через полчаса после знакомства.

Кто знает, как сложились бы их отношения, если бы они встретились в другое время и в другом месте, но Даша решила, что это знак судьбы, и постоянно твердила ему, что они просто созданы друг для друга. Она была так убедительна, что на некоторое время Артем ей поверил. Целый месяц он думал, что страстно влюблен, но потом вдруг понял, что отсутствие жвачки у него в кармане и нелюбовь к празднованию Нового года в семейном кругу – это единственное, что было между ними общего. Даша оказалась восторженной романтической натурой со всеми вытекающими из этого последствиями – она напрочь замучила его, постоянно таская за собой по выставкам, музеям и театрам… А совсем недавно решила, что Артему непременно нужно посетить консерваторию – чем добила его окончательно. От консерватории ему отмазаться удалось с большим трудом, но вот как отмазаться от самой Даши, Артем Борисович пока не знал и терпеливо посещал вернисажи.

«Сегодня последний раз сходим на выставку, и я ей все скажу, – думал Артем, подруливая к Центральному дому художника на Крымском валу. – Последний раз на выставку, а потом в постельку», – решил он, заметив Дашу в ярко-красном облегающем платье. Даша подошла к его машине, подождала, пока он выйдет, и поцеловала его в губы. «Ну, может быть, еще пару раз в постельку, а потом… а потом посмотрим…», – обняв Дашу за тонкую талию, подумал Артем и хмуро поплелся осматривать галерею.

Глава 8

Благотворительность

С утра погода испортилась: небо затянуло серыми рваными облаками, стал накрапывать мелкий моросящий дождик, сад потускнел, лишь белоснежные цветы водяных лилий теперь казались еще ярче на фоне темной воды пруда. Легкий ветерок погнал по воде мелкую рябь, и кувшинки ожили, покачиваясь, как крохотные лодочки с парусами.

– Диана Владимировна, к вам пришла Елена Райская, – сообщила Марина, заглянув в ее комнату.

– Да, да, я буду через минуту, проводи пока гостью в мой кабинет и приготовь нам кофе, – попросила Диана, зевнула, одернула штору на окне и постаралась настроиться на деловой лад. Дождливая погода всегда вгоняла ее в меланхолию, но разговор предстоял серьезный, необходимо было сосредоточиться и взять себя в руки. Девушка умылась холодной водой, глубоко вздохнула и бодрой походкой покинула комнату.

Райская, полная женщина неопределенного возраста с усталым одутловатым лицом и беспокойными глазами, неуклюже топталась посреди кабинета, пытаясь куда-нибудь пристроить мокрый разноцветный зонтик, с которого капала вода на светлый пушистый ковер. При виде Дианы Райская вздрогнула и попыталась засунуть мокрый зонтик в карман своего старого поношенного плаща.

– Марина! – взревела Диана, чем напугала Райскую еще больше, и та попятилась назад и побледнела. Горничная влетела в кабинет и вопросительно уставилась на Диану. – Забери, пожалуйста, у уважаемой Елены Ивановны плащ и зонт. И где наш кофе, в конце концов? – сквозь зубы процедила она и с улыбкой обернулась к своей гостье: – Прошу вас меня извинить, Елена Ивановна. Пожалуйста, раздевайтесь, присаживайтесь.

– Спасибо, Диана Владимировна, – поблагодарила Елена Ивановна, неловко стянула плащ, отдала его вместе с зонтиком горничной и плюхнулась на стул. Диана села напротив. Избавившись от плаща и зонта, Райская почувствовала себя более уверенно и первой начала беседу: – Признаться, ваш звонок меня удивил, Диана Владимировна. Насколько я помню, мы планировали продолжить наш разговор в середине августа, так как вы собирались на отдых в Италию.

– Поездку пришлось отменить. Напомните мне, на чем мы в прошлый раз остановились, – уточнила Диана.

– Как я уже объясняла вам, наш благотворительный фонд «Дети без семьи» очень нуждается в деньгах.

– Так кто же нуждается в деньгах, ваш фонд или все же дети? – насмешливо спросила Диана.

– Конечно, дети! – всплеснула руками Елена Ивановна и обиженно засопела.

– Не обижайтесь, Елена Ивановна. Вы должны кое-что уяснить для себя. Ко мне часто приходят люди за спонсорской помощью, и я очень часто эту помощь оказываю. Мой отец был известным меценатом, и после его смерти эти обязанности я взяла на себя. Учитывая мою неопытность в этом вопросе, я сделала несколько ошибок, которые повторять больше не намерена, – сказала Диана.

– Я не совсем понимаю вас, Диана Владимировна, – удивилась Райская.

– Все вы понимаете, – жестко сказала Диана. – Деньги, которые я перечислила в несколько подобных фондов, так и не дошли до своих адресатов, а были совершенно наглым образом потрачены на личные цели учредителей. Дети остались ни с чем, зато их так называемые опекуны теперь катаются на иномарках и строят свои собственные виллы. Больше я этого не допущу. Я понятно все объяснила, Елена Ивановна?

– Поверьте, Диана Владимировна, каждый рубль, перечисленный на счет фонда, будет истрачен на детей! – воскликнула Райская. – Ну как мне вам это доказать?

В кабинет вернулась горничная, поставила на стол поднос с чашками и кофейником, разлила кофе и тихо отошла к стене, ожидая следующих указаний.

– Это очень просто, Елена Ивановна. Вы должны разработать определенную схему и представить ее мне. В ней должен иметься поименный список детей, которым конкретно планируется оказывать помощь, и указано, какого рода помощь эта будет. То есть определенный индивидуальный план по каждому ребенку. Если эта схема меня удовлетворит и убедит – вы получите деньги. Мало того, вы получите гораздо больше денег, чем попросили.

– Но это очень сложно, Диана Владимировна. У нас столько детей! – попыталась возразить Райская.

– Для меня важно, чтобы хотя бы кто-то из этих несчастных детей получил то, что ему причитается. Возможно, кому-то повезет больше, кому-то не повезет совсем. Но в этом случае вероятность того, что мои деньги бесследно пропадут, будет сведена к нулю. Если у вас больше нет вопросов, прошу меня извинить. Марина проводит вас.

– Я представлю вам эту схему, Диана Владимировна, – решительно сказала Райская и, сделав последний глоток из чашки, встала. – Спасибо вам огромное!

Елена Ивановна вышла за дверь, Диана задумчиво посмотрела ей вслед. Райская ей нравилась. Она разительно отличалась от всех просителей, которые, как коршуны, начали виться вокруг сразу после смерти отца. Диана еще после первого разговора тщательно навела о фонде и о Елене Ивановне справки. Фонд «Дети без семьи» был один из немногих, который реально что-то делал. Однако подстраховаться было необходимо – вопрос шел об очень крупной сумме, с которой Диана планировала расстаться, поэтому девушка разговаривала с Райской достаточно холодно и выставила ей жесткие условия.

В кабинет заглянул муж.

– Рыжик, если ты закончила с делами – спускайся вниз. В гостиной вас с Верой ждет частный детектив.