Девушка на виндсерфе
– Да не трусь ты так! Спасатель ведь дежурит. Видишь, вон сидит такой с биноклем? – попытался успокоить меня Андрей. – Если вдруг унесёт далеко или что-то сломается, или устанешь, садись на доску и маши. Только к яхтам не заезжай, туда, где мы с тобой познакомились. И к косе не подходи. Там риф коралловый: застрянешь в нём – не вылезешь.
Эти слова, скорее, ещё больше напугали меня, чем успокоили. И всё-таки я продолжила пытаться, раз за разом всё более успешно.
Наконец настал момент, когда я стояла на доске во весь рост, держала одной рукой мачту, другой – поперечную перекладину и неслась… куда – сама не знаю. Ведь поворачивать ни вправо, ни влево я пока что не умела.
– Парус бросай! – закричал Андрей с берега. – Обратно возвращайся!
Я вернулась, плывя на спине и таща за собой своё судно.
После этого Андрей повёл меня к тренажёру – своеобразному скелету доски с парусом, укреплённому на берегу, – и показал, как нужно разворачиваться на 180 градусов. Оказалось, для этого надо выполнить довольно сложный ряд манипуляций, который не так-то просто запомнить с первого раза. Несколько раз я повторила его на тренажёре и вроде как выучила. После этого Андрей велел пойти и сделать всё то же самое в море.
Я вскарабкалась на доску, встала ближе к центру, медленно разгибая колени, подняла парус. Встала в стойку и взялась за перекладину. Поехала. Так, нужно поворачивать. Пригибаем парус, обводим его справа вокруг себя, переходим на другую сторону… А дальше что? Забыв, что надо делать, я испугалась и бросила парус. Возвращалась снова вплавь.
Примерно так же кончилась и вторая моя попытка.
После третьей Андрей разозлился:
– Сколько можно трусить, а?! Если будешь сразу же сдаваться – только время потеряешь. И своё, и моё тоже, кстати!
Он ещё раз объяснил, как надо делать разворот, и я снова полезла на доску с твёрдым намерением показать, что чего-то стою. Надо было во что бы то ни стало развернуться в море на 180 градусов и сделать так, чтобы я вернулась на берег на доске, а не доска на мне, как обычно!
Всё повторилось: я выполнила половину разворота и затупила. Постаралась не паниковать. Вспомнила слова Андрея о том, что перед второй частью надо дождаться ветра в лицо и позволить доске сделать довольно большую дугу. Уговорила себя не обращать внимания на то, как сильно дует ветер и с какой скоростью несёт он моё судёнышко в неизвестном направлении. Повторяла про себя, что я не струшу… до тех пор, пока не поняла, что отплыла от берега на такое расстояние, которое вплавь мне уже не преодолеть.
Поворот я, кстати, сделала. Только он почему-то получился не полный, а на три четверти: нос доски смотрел не на берег, а вбок. А точнее, в ту сторону, где располагалась уже знакомая мне стоянка яхт и куда не стоило ездить даже профессионалам.
Я ещё раз попыталась развернуться. Безуспешно. Любые попытки как-либо скорректировать курс моего судна и заставить его ехать в ту или иную сторону приводили лишь к тому, что меня уносило всё дальше от берега. В конце концов, берег стал уже таким маленьким, что я больше не могла различить там Андрея.
Тут уже и правда стало страшно.
Чтобы не нестись по воле ветра куда попало, я опустила парус и села на доску. Что там говорили про спасателя? Руками помахать? Я помахала. И ещё раз помахала. Толку нет. Меня сносило всё дальше…
Нет, меня, конечно, ещё не унесло в открытое море. Я по-прежнему была в лагуне, в зоне катания. Вот какой-то пузатый мужик мимо едет:
– Что сидишь? Поднимай парус и выруливай!
Может, и правда ещё раз попробовать? Я села на корточки, потянула за верёвку, но тут же отпустила. Ветер дул в лицо и было ясно: если хоть немного приподнять парус над водой, он сразу же стукнет меня по башке и собьёт с доски.
Ну и что теперь делать?
Я снова уселась на доску и, отчаянно, хотя уже и без особой надежды, замахав руками над головой, принялась готовиться к смерти.
Мрачные размышления прервал звук мотора: около меня остановился катер. Смуглый парень подал руку и помог подняться на борт.
– What is your name? – спросил он.
Я сказала, что Люда. Спасателя звали Ибрагимом.
– А я Коля, – сказал толстый мальчик, сидевший на краешке паруса от доски, которая волочилась за катером. – Вы откуда? А новости смотрите? Как текущую политическую ситуацию оцениваете?
Ибрагим приладил мою доску к катеру и тоже велел придавить попой парус. Через минуту, в течение которой Коля успел вывалить на меня кучу политинформации, мы уже оказались у берега.
– Ну, что? – спросил Андрей. – Не испугалась?
– Нет, – соврала я.
– То-то же! Теперь ты знаешь, что бояться нечего: Ибрагим тебя всегда спасёт, ему только надо время, чтобы тебя увидеть и доехать. А теперь иди и сделай разворот…
– А сколько времени?
Оказалось, без пятнадцати двенадцать. Я чуть не опоздала! Пришлось срочно прощаться с Андреем, благодарить и просить прощения за то, что заставляю его разбирать своё снаряжение. Чтобы договориться о времени следующего урока, мы обменялись координатами в социальной сети.
«А ведь и правда ничего страшного, – рассуждала я, идя в гостиницу. – Если подумать, то бояться там абсолютно нечего! В следующий раз обязательно буду смелее! Я не разочарую Андрея!»
Потом я задумалась о том, с чего это мне вдруг так важно не разочаровать совершенно незнакомого парня. Мы ведь всего только день с ним знакомы! Неужели мама всё-таки права и он мне нравится?..
Да нет же. Ерунда. Люблю я Жеку. А Андрей – это просто человек из другого мира. Он совсем не похож на меня и моих одноклассников. Слишком красивый. У него наверняка уже есть девушка!
Я вернулась точно в срок. Полуденное солнце так палило, что за пятнадцать минут моё платье полностью высохло, и объяснять маме, почему я купалась в нём, не пришлось.
После обеда я отыскала Андрея в социальной сети и добавила в друзья. В графе «семейное положение» у него значилось «в активном поиске».
Ишь ты! Нет девушки. Странно.
Хотя мне-то что за дело?
Я на первых встречных не кидаюсь. Я Данилова люблю!
Глава 6
Я влипаю в неприятности
Всё следующее утро я обдумывала, как бы так снова заговорить с мамой о виндсёрфинге и какие аргументы подобрать в его пользу. Планы пошли прахом после завтрака, когда мы лежали на пляже: в зоне нашей видимости, буквально перед носом, столкнулись два катающихся под парусом человека. Правда, ничего страшного не случилось: оба упали в воду, но тут же вынырнули, подняли паруса и поехали каждый своей дорогой. Но мама не преминула прокомментировать:
– Вон, видишь, как бывает? Не дай бог! Опасный спорт. А если б утонули?
Стало понятно, что просить отпустить меня по-хорошему смысла нет. Пришлось думать о плане побега. Перебрав множество вариантов, я не нашла ничего лучше, как пожертвовать обедом.
К началу второй трапезы я завалилась на кровать и уставилась в телевизор, делая вид, что ужасно интересуюсь белибердой, которую там показывают. Сама я никогда бы не поверила в то, что человек вроде меня способен смотреть ящик, если в двух шагах от него плещется море. Но мама-то была известной любительницей поглядеть телик и поэтому должна была купиться. На её слова «Пора обедать!» я ответила:
– Не буду. Не хочется есть на жаре. Ещё завтрак не переварился. И вообще – я уже вон как растолстела!
В общем, все эти слова были правдивыми, и после непродолжительных уговоров мама ушла в ресторан без меня. Я же, едва она скрылась из виду, помчалась на станцию. На кровати я оставила записку: «Пошла купаться, вернусь в час». Расчёт был на то, что около получаса мама проведёт в ресторане, наестся, как обычно, до отвала, а потом примерно столько же полежит на кровати, переваривая съеденное и переключая телеканалы. Этого времени мне должно было хватить, чтобы хоть немного позаниматься. В случае же если мама отправится искать меня, всегда можно будет ответить, что я была на дальнем конце пляжа и, по-видимому, плавала как раз в тот момент, когда она проходила мимо. Пляж длинный, полотенца одинаковые… Думаю, сработает.
В этот раз дела шли лучше. По крайней мере, на доске я держалась довольно уверенно и парус сумела поднять почти сразу. Страха тоже стало меньше: я ведь знала, что в случае чего могу положиться на Ибрагима. Ветер был слабее, чем вчера. Доску больше не несло с огромной скоростью не пойми куда, и это придавало дополнительной уверенности.
С первого же раза я сумела выполнить злополучный разворот на 180 градусов и наконец-то сумела вернуться на берег под парусом. Две следующие попытки сделать то же самое также оказались успешными. Потом Андрей научил меня управлять скоростью судна, двигая парус к себе или от себя. Маневрировать вправо и влево было вообще легко: для этого требовалось просто наклонять мачту в ту или иную сторону.
Разумеется, во время отработки этих новых элементов я раз пять плюхнулась в воду и раза три оказалась спасена Ибрагимом. Но это было, в общем, даже весело. Если вчера виндсёрфинг был для меня сущим мучением, то сегодня я даже начала получать от него удовольствие. И, как всегда, когда делаешь что-то приятное, время прошло очень быстро.
Наконец настало время закругляться. Я решила в последний раз сплавать туда-сюда, ещё разок насладиться своим новым умением и тогда уж отправляться восвояси. Отплыла немного от берега. Волноваться было не о чем, я ведь стояла на доске уже не первый день и могла развернуться когда угодно! В конце концов, чем дальше отплываешь, тем меньше народу толпится вокруг и свободнее себя чувствуешь. Кататься возле берега – скучища. А кстати, интересно, что получится, если подплыть к пляжу нашей гостиницы?..
За всеми этими размышлениями я не обратила внимания на то, как усилился ветер и как далеко от меня остался берег. Опомнилась только тогда, когда поняла, что коса уже прямо передо мной. А к ней ведь нельзя подплывать, здесь кораллы! Скорей, развернуться!
Не вышло.
Через несколько секунд я ощутила, как по дну доски что-то царапает. Пара мгновений противного скрежета – и остановка. Приехали. Судно застряло в кораллах.
Кстати, для тех, кто не знает, что такое кораллы. Это отнюдь не только красные штучки, из которых делают ювелирные украшения, как я представляла себе раньше. Прежде всего, это внешний скелет специальных морских зверей – коралловых полипов. И они (как я узнала от Мухтара) могут быть весьма опасны. Прежде всего, полипы могут ужалить: они ведь родственники медуз. Но даже если жители скелета уже умерли, прикасаться к нему не стоит, так как многие кораллы остры как бритва.
В общем, вышло так, что я застряла в нескольких шагах от суши, но дойти до этой суши можно было только по отравленным ножам. Взять бы где-нибудь обувь… Но нет, я была босиком.
Ибрагим подъехал почти сразу: похоже, увидел, что в этот раз я не просто струсила, а попала в настоящую переделку. Вот только забрать меня он не мог: между мной и его катером было несколько метров кораллов, преодолеть которые нельзя было ни с той, ни с другой стороны. Ибрагим стал что-то объяснять мне по-английски, но я знала этот язык очень плохо и ничего не поняла. Он перешёл на жесты – но и их я не могла уразуметь из-за волнения. Не помог и толстый Коля, вновь сидевший в лодке Ибрагима. Он только зачем-то сказал:
– Вы там крепко застряли! Ну прямо как наше правительство.
Потом приплыл Андрей. Он издали увидел, что я застряла, сразу же собрал себе доску и отправился мне на помощь. Ибрагиму велел отправляться восвояси, сказав, что спасёт меня сам. Когда катер уплыл, мой учитель скомандовал:
– Шверт задвинь, чтоб не цеплялся. А теперь ложись на доску животом и греби прочь. Только кораллы руками не трогай, порежешься.
Я так и сделала. Гребла, гребла, гребла… Но толку не было. Сколько б сил я ни прикладывала, у ветра их было больше: после каждого гребка меня несло обратно. Андрей плавал взад-вперед у кромки рифа, наблюдая за моими мучениями и не будучи в состоянии оказать помощь. Наконец он убедился, что всё без толку.
– Ладно, жди здесь, – сказал парень. – Я скоро вернусь.
Он уплыл.
Понятия не имею, сколько времени я прождала после этого. Пять минут, десять, двадцать? А может быть, час? Мне казалось, что много часов. Андрей не возвращался. Он забыл меня. А может, испугался. Просто кинул. Было полной глупостью довериться этому так называемому учителю, который, должно быть, и сам-то не больно кататься умел. Только такая дура, как я, могла заняться экстремальным видом спорта без страховки, в тайне от мамы да ещё и без нормального тренера!
Я заплакала. Признаюсь, что в этот момент мне стало по-настоящему страшно. Не так, как вчера, когда Ибрагим спас меня в первый раз. Тогда я скорее воображала перед самой собой, рассуждая о том, что жизнь без Данилова не имеет смысла. Нет, теперь всё было по-другому! Мне было плевать и на Жеку, и на Андрея, и на всех остальных придурков из моего окружения. Я готова была не видеть их больше никогда в жизни, лишь бы спастись! А виндсёрфинг я вообще возненавидела. Вот клянусь, если выживу, больше не встану на чёртову доску! Но только бы выжить!
Наконец на горизонте появился парус Андрея. Он всё-таки вернулся, он не предал! Но как же он сумеет меня вытащить?
– Лови! – крикнул парень.
Тут же в меня полетел полиэтиленовый пакет. Я дёрнулась за ним, доска качнулась и я сразу же схватилась за неё, чтоб не упасть и не пораниться. Пакет упал в воду.
– Так и знал, – сказал Андрей. – Вот почему я положил их в пакет и привязал на верёвку.
Я была слишком напуганной, усталой и к тому же чувствовала, что начинаю обгорать, поэтому не стала спрашивать, кто это такие – «они»: просто равнодушно наблюдала, как Андрей тянет верёвку и спасает свой пакет.
Два следующих броска пакета тоже оказались неудачными. Наконец, на четвёртый раз я сумела его поймать. Внутри были коралловые тапочки – что-то вроде кедов без шнуровки для купания в Красном море. Я видела такие в лавке при нашей гостинице, но не считала нужным их покупать: во-первых, в пересчёте на рубли они стоили около тысячи, во-вторых, были уродливы, а в-третьих, на нашем пляже было вполне комфортно купаться босиком. А теперь такие тапки, только старые, дырявые и, судя по всему, мужского размера должны были стать моим спасением.
– Надень их, встань на риф и толкай доску! – скомандовал Андрей. – Только осторожно, на тёмные пятна не наступай, а то нога провалится!
Мне и самой хватило бы ума не совать ногу в зияющие чёрные пустоты между кораллами. Вытолкать снаряжение за пределы рифа было несложно. Но ведь это было только начало пути! Теперь предстояло встать на ноги, поднять парус и как-то добраться до берега. При этом ветер явно было сильней, чем час назад, а я, похоже, совершенно обессилела от страха и усталости.
Не помню даже, сколько раз я падала, карабкалась обратно, переваливала тяжёлый парус на подветренную сторону, чтоб не получить им по башке, когда достану из воды… и снова падала. Парус не слушался, доска не слушалась, я сама не слушалась Андрея, потому что очень плохо понимала объяснения. Один раз меня даже снова едва не занесло на кораллы. «Только бы выбраться, только бы добраться до берега!» – крутилось в голове. Я старалась как могла, собрала в кулак последние силы… Но это оказалось неправильно.
– Расслабься! – требовал Андрей. – Ну серьёзно, расслабься уже! А то толку не будет. Зачем в парус вцепилась и тянешь его на себя? Зачем зад оттопырила?
– Не знаю… Не могу… Не получается… – Я вновь расплакалась. – Слушай, Андрей, извини меня, ладно? Я тупая ученица. От меня одни проблемы. Обещаю, что больше не встану на доску. Вот честно! Мне лишь бы добраться до берега.
– Придумала тоже, – сказал парень мягко. – С чего ты тупая-то? Ты совершенно нормальная. Смелая, азартная, упорная… Думаешь, у всех так прямо сразу получается? Думаешь, другие не падают? Думаешь, меня на эти кораллы не заносило?
– А что, заносило?
– Три раза.
Андрей подплыл ближе и встал одной ногой на мою доску. Теперь получалось, что он едет сразу на двух, а я вроде как просто пассажирка на одной из них. И всё-таки расслабляться было рано: мой парус оставался в моих руках. Парень командовал, что с ним делать, но это от усталости и страха выходило у меня всё хуже и хуже: имевшиеся навыки забылись, начали путаться право и лево, а руки и ноги дрожали…
Любой другой учитель на месте Андрея, наверное, разорался бы и обозвал бы меня никудышной (как иногда это делал наш школьный физрук). Но Андрей не сдавался. Терпеливо повторяя одно и то же, ещё и успокаивал меня:
– Держись, держись. Уже почти приехали. Ты молодец, у тебя всё получится. Завтра вернёшься и будешь кататься опять. И с каждым днём у тебя будет получаться всё лучше и лучше.
– Ты правда так считаешь?
– Ну, конечно. И ещё теперь ты знаешь, как спасаться из кораллов. Важный опыт!.. Только под ноги смотреть сейчас не надо! Видишь вон ту пальму на берегу? Зафиксируй на ней взгляд и просто плыви.
«Может, и правда не стоило так нервничать? – подумала я, когда мы оказались так близко к берегу, что до него уже можно было добраться вплавь. – Может быть, действительно приду сюда и завтра, покатаюсь?»
Но через пару секунд стало ясно, что нет. Не приду сюда завтра. И вряд ли смогу покататься в ближайшие годы.
Дело в том, что на берегу меня ждал неприятный сюрприз. Мама.
Её голос звучал на всю станцию:
– Как вы не знали?! Вы что тут, слепые?! Я не понимаю, здесь вообще всем плевать, что творится? Вы в своём уме?
– Женщина, следите за языком, – обиженно ответил маме дяденька, похожий на Андрея. Любопытно, что раньше я даже не задумывалась над тем, где тут его папа, а теперь узнала его с первого взгляда.
– А вы за детьми своими следите! – ответила мама, видимо, имея в виду моего самозваного учителя.
– Но вы же за своей не уследили…
– Если с ней что-нибудь случится, я вас по судам затаскаю, так и знайте! Оба сядете: и вы, и ваш сынок!.. Нет, это ж надо додуматься – отпустить ребёнка в море без согласия родителей, без нормального инструктора, без надзора… И главное, всем всё равно!
В общем, оказалось, что пока я с помощью Андрея выбиралась из кораллов и возвращалась на берег, история моя стала известна всей станции. Заждавшись меня, мама заподозрила, что искать меня надо именно здесь: я ведь рассказала ей и об Андрее, и о том, где работает его отец. Довольно быстро отыскав и станцию, и этого отца, мама закатила скандал. Меня и Андрея стали высматривать в море с помощью биноклей и фотоаппаратов с оптическим увеличением. Потом кто-то, видимо, вспомнил, что я здесь не первый раз, что видели, как Андрей учит меня кататься, что в списках официальных клиентов станции я при этом не значусь и ничего не плачу, хотя пользуюсь оборудованием. На землю я ступила уже местной знаменитостью: вся станция так и уставилась на девочку, которой скандалистка-мама не разрешает кататься, но которая при этом учится обманом у сына тренера. Мои приключения на рифе и по дороге от него тоже уже были общим достоянием.
Словно этого позора было мало, мама набросилась на меня с руганью, едва увидев. Андрею от отца тоже влетело. Потом мама продолжила ругать папу Андрея, тот «наехал» на меня, мама раскритиковала Андрея, мы с ним дружно нагрубили обоим взрослым. В общем, все стали ругаться со всеми. Если подумать, то у каждой стороны действительно был повод для претензий к остальным, и наше с Андреем поведение было столь же небезупречным, как и поведение взрослых. Но от этого было не легче. Я бесилась от мысли, что отпуск испорчен, от бессилия доказать свою правоту, от чувства унижения и стыда, что мой обман раскрыт.
Наконец, ещё раз пригрозив всем сотрудникам станции судом в случае, если они ещё раз допустят моё катание, мама потащила меня обратно в гостиницу.
– Зачем было при всех меня позорить? – стараясь не расплакаться, спросила я дорогой.
– Что?! Да это ты меня позоришь! У всех дети как дети, только я воспитала обманщицу! Интересно знать, что ты там ещё с этим Андреем делала, пока мать не видит?
– Ничего я с ним не делала! Катались мы!
– Единожды солгавши – кто поверит!
– А вот нечего было вынуждать меня обманывать! Отпустила бы по-человечески, и всё было бы нормально!
– Свернуть себе шею на этой доске – это, по-твоему, нормально?! А сбегать в чужой стране, общаться с кем попало, подвергать себя опасности?! Я думала, ты взрослая, а у тебя, оказывается, мозгов совсем нет! Глаз с тебя не спущу теперь! Будешь за ручку ходить и на пляж, и в ресторан!
– Да меня уже тошнит от этого пляжа! И от ресторана! И от всей этой гостиницы дурацкой! Лежишь тут как бревно… а жизнь проходит!
– Значит, завтра на экскурсию поедем, – заключила мама.
В её устах это прозвучало так, словно экскурсия будет не для того, чтобы посмотреть что-то новое, а чтобы наказать меня за плохое поведение. Желания куда-либо поехать мне это, разумеется, не прибавило.
Пообщавшись с Мухтаром и выяснив, на какие экскурсии можно поехать, я окончательно поняла, что уж лучше ещё один день поваляюсь на пляже, чем буду трястись по жаре в раскалённом автобусе много часов, чтобы увидеть какой-то каньон с разноцветным песком, монастырь или стойбище бедуинов. К тому же не с кем-то, а с мамой, которая так меня опозорила и лишила мечты стать виндсёрфером. Я бы ещё подумала, если бы моим спутником на экскурсии стал Андрей… в смысле, Жека… да, впрочем, Андрей бы сгодился! А при существующем раскладе все эти поездки были бы для меня сущим наказанием, да ещё и за немаленькие деньги.
Мама настаивала на экскурсии к горе Моисея, хотя раньше никогда не проявляла религиозности; я твёрдо заявила, что никуда не поеду. В общем, мы опять переругались и весь вечер провели не разговаривая друг с другом. После ужина мама отправилась на дискотеку, а я засела в Интернете, поочерёдно набирая в поиске Яндекса фразы «Я всех ненавижу», «Всё бесит» и «Почему я так одинока».
На следующий день мама пропала. Я оставила её за завтраком в ресторане, а потом не нашла ни на пляже, ни у бассейна, ни даже у массажистов, к которым она собиралась сходить хоть разок. Неужели мама вышла из гостиницы?! Но как это могло быть, ведь она всего боится?! И мне ничего не сказала… А что, если маму похитили?
Я дважды обежала территорию гостиницы и, ничего не добившись, была уже готова разрыдаться и звать полицию, когда мама вдруг обнаружилась в нашем номере. Она сообщила, что и не думала никуда исчезать, а просто сходила к Мухтару ещё раз узнать про экскурсии. Я ещё раз повторила, что не поеду, и уже была готова к новой склоке, когда мама вдруг сказала:
– Ну и ладно. Я завтра одна съезжу.
Такое разрешение конфликта меня обрадовало. По маме тоже было видно, что настроение у неё улучшилось по сравнению со вчерашним. Мы помирились и провели день в приятном пляжном безделье, обе предвкушая, как назавтра друг от друга отдохнём.
Глава 7
Я переживаю нечто особенное
Наступило восьмое мая – последний день, который нам предстояло провести в Дахабе. Казалось бы, только вчера мы испуганно озирались в незнакомом аэропорту, искали свой багаж, тряслись в автобусе, разглядывая горы… Сколько дней прошло с тех пор, как мы впервые переступили порог своего номера? Всего семь. Так много – и так мало. А уже завтра мы переступим этот порог в последний раз.
Вкусив наш последний в Дахабе обед, мама стала собираться на свою экскурсию, а я снова полезла в Интернет. Кстати, нам повезло: вай-фай в этой гостинице был не только бесплатным, но и ловился прямо из нашего номера. Дела мои в Сети были обычными для туристки: выложить «ВКонтакте» фотки с пляжа, послать пару сообщений одноклассницам, узнать новости с Родины. Только среди всех этих занятий было ещё одно, о котором моей маме знать не полагалось, – переписка с Андреем. Если честно, оно было основным. Остальные – просто для прикрытия.
«Мама уезжает на экскурсию, – писала я. – До вечера. Прикинь!»
«Надо же. Я думал, она тебя теперь до самого отъезда за ручку будет водить», – ответил Андрей.
«Я тоже так думала».
«Видимо, она решила сжалиться».
«Наверно. Или просто поняла наконец, что я взрослый самостоятельный человек».
«Ну, это вряд ли. Скорее всего, она просто решила отдохнуть от тебя хотя бы полдня».
«В любом случае, я рада. Можно будет мне сегодня покататься?»
Мама приблизилась ко мне, и я торопливо закрыла окно сообщений, принявшись выкладывать фотки на фоне моря.
– Твои друзья обзавидуются, когда увидят, – сказала мама, заглянув на экран моего ноутбука.
Я ответила «угу», решив не распространяться о том, что друзей-то у меня толком и нету – одни приятели.
– Чем займёшься? – продолжила мама.