А жизнь показывает фаллос.
И впереди еще покруче.
В порыве страсти губы стонут пеной
В порыве страсти губы стонут пеной
И дрожь в коленях затмевает разум.
Ты счел, быть может, это все изменой,
Раз так кричишь об этом раз за разом.
Лишь паранойя, лишь пустые думки!
А правда скрыта под покровом ночи
И разглядеть – мешают предрассудки,
Иль может сам увидеть ты не хочешь.
Нет, мое сердце занято. И мысли
Лишь об одном, что нет тебя роднее!
Но просто давит жизни коромысло
И мне от этого немножко, но, больнее.
Я дни и ночи напролет
Я дни и ночи напролет
Схожу с ума, стучу зубами
И в клочья тело мое рвёт!
Пытаюсь удержать руками.
А где-то там, за горизонтом
Моих страданий, адских мук,
Сатир размахивает понтом
И снова стрелы ставит в лук.
Стреляй! Не медли. Лишнее.
Меня давно уже страх давит
В своей невидимой клешне
И жизнь мою так явно травит…
Руби, тем жестче, на корню.
Я растворюсь, подобно пеплу.
Ведь сломлена. Но всё ж люблю.
Мотаю жизни киноленту…
Сиди голодной, самка богомола
Сиди голодной, самка богомола,
Желанья утолить свои не смея.
Сияй в отместку ядом феромона,
Как дальняя звезда Кассиопея.
Я стоном боли привлекаю сумрак.
Он ласково мою кусает шею,
Пытаясь в темный заманить проулок
И завладеть. Но вырваться сумею!
Расплавлены мозги потоком страсти,
Что вырваться не может на свободу.
Я лишь твоя. А ты – жестокий мастер,
Макающий меня в огонь и воду.
И связана невидимою лентой,
И крылья обломили за спиною…
Мотаю жизнь, застрявшей кинолентой,
А жизнь меня обходит стороною.
Пускай я странной кажусь столь многим