Заклинательница бурь. Книга седьмая

Ах да, сирены. Что же, посмотрим, кто такие сирены и чем они отличаются от простых людей.

Похоже, мое «безделье» подходит к концу.

Два

Какими могут быть сирены? Этот вопрос иногда вклинивался в череду моих проблем и умозаключений, однако до конца так и не сформировался хоть каким-нибудь образом. И в тот момент, когда я их действительно увидела, я сразу вспомнила гениальную присказку: ничего не жди и ты не будешь разочарован.

Я, конечно, не думаю, что была бы разочарована, если бы представляла себе хоть каких-то сирен, но на деле все оказалось проще некуда.

Две девушки, которые приехали за Рокки, выглядели совершенно обычно. Правда, Рокки и сама не сильно выделялась из толпы (к счастью, о пантере теперь можно забыть), поэтому удивления не последовало.

За последнее время Рокки, казалось, научилась наслаждаться малыми дозами счастья. Иногда она замирала у окна с видом на восток перед рассветом, чтобы полюбоваться первыми лучами солнца; иногда с удовольствием смаковала вишенку на пироге, или, словно сомелье, с удовольствием потягивала апельсиновый сок. А уж как она любила есть вилкой или ложкой! И, конечно же, душ.

С тех пор, как она нашла рецепт от собственного проклятия, мы с ней особо не общались. Опять же – не было времени. Хотя нет, я могла бы его найти, но я, по-прежнему, считала себя не самым лучшим человеком на земле, чтобы притворяться, будто все хорошо.

Один раз мы пересеклись в коридоре и это была настолько неловкая пауза, что я после этого пылала раскрасневшимися щеками часа два.

Возникает вопрос: откуда я знаю обо всех ее похождениях, если не общалась? Проще некуда. Мы просто не оставались наедине, всегда находились в компании. В компании Оли, если быть точнее.

Если честно – с ним я тоже не то, чтобы наладила отношения. Он держался за Рокки, а я все никак не решалась его от нее уводить даже на пару минут, считая, что потом как-нибудь представится шанс. Ну, не люблю я извиняться, что тут сделаешь?

Но вот мы все собрались в главном холле вместе с прибывшими сиренами и вроде как надо прощаться. Девушки были на первый взгляд совершенно обычными: одна брюнетка с длинными волосами, вторая – блондинка. Обе милые, симпатичные и очень тихие. Предположу, это как-то связано с тем, что они одним своим визгом могут с легкостью разбить окна в помещении. И не одном.

В общем, когда Скарлет подошла с ними разговаривать, я вся напряглась и уже было собралась изображать расслабленность в прощании с Рокки. К счастью, Оли решил прощаться первым.

– Вот возьми, – поскольку мы находились в холле одни, было довольно сложно не услышать негромкий разговор между Скарлет и сиренами. Одна из них (та, что темненькая) протянула Скарлет какой-то шарик. Похож на елочное украшение, только мутный и без рисунка. – Ты знаешь, что делать.

Скарлет забрала шар и сложила руки перед собой. Улыбка на ее лице была такая, будто это она их директриса. Или куда именно едет Рокки? Я так и не поняла. Кто-то говорил про остров, где сирены обучаются своему искусству петь песни или вроде того, Скарлет мало делилась информацией, а расспрашивать ее это все равно, что просить расстрельный отряд зарядить еще одну очередь на случай, если приговорённому удалось все-таки выжить.

– Привет Идэе, – лишь произнесла Скарлет.

Несмотря на то, что девочки могли тут всем вены повзрывать своим убийственным пением, они смотрели на Скарлет с осторожностью, как будто боялись ее. Я знаю, ее надо бояться. Но была удивлена, что это делают сирены.

Впрочем, когда они расслабились, их улыбки показались вполне уверенными.

– Обязательно передадим, – кивнула темненькая.

– Вилу, – позвал кто-то, а я настолько растерялась, ведь совершенно не ожидала, что это будет Рокки.

Дернувшись, словно запуганный зверь, я чуть не сбежала, но в итоге попыталась изобразить приветливость и открытость. Не в том я была состоянии, чтобы что-то удалось, но все же.

Мы тихо отошли в сторону и замерли возле лестницы.

– Ты избегала меня последнее время, – заметила Рокки, я лишь нервно улыбнулась и шаркнула чуть назад. – Я понимаю, почему ты это делала. Думаю, будет лучше, если мы больше не будем притворяться, будто между нами дружба.

Когда она все это высказала, я испытала мгновенное облегчение, но потом на душе стало горько. Да, я понимаю, я не пример для подражания, но я все-таки тянула эту лямку… Ладно, гордыню надо двигать капитально, а то это уже настоящий Парфенон.

Я подняла глаза и впервые за последние полторы недели смогла разглядеть Рокки повнимательнее. Она изменилась. Глаза стали яснее, волосы обрели блеск и стали более мягкими, лицо посвежело, исчезла та ожесточенность и ненависть, выражение, будто весь мир ей должен. Одним словом – свет ей к лицу.

Впрочем, вместе с тем, как ушли одни эмоции, все же никуда не исчезла ее холодная отстраненность. Выглядела она так, будто вела деловую беседу с коллегой. Обидно, ведь я считала себя больше, чем просто коллега.

– Мне жаль это слышать, – неожиданно даже для себя сказала я.

Рокки смотрела на меня с одной стороны беспристрастно, но с другой – как будто бы даже выпытывающе.

– Мне казалось, ты не хотела общаться, – можно сказать, почти безразлично пожала плечами она, но в голосе слышалась даже претензия.

– Ты исключила меня из своей жизни, – спокойно напомнила я ей.

Рокки помолчала, некоторое время заглядывая мне в глаза.

– Хочешь сказать, я не права? – Почему-то уточнила она.

Я сделала глубокий вздох и на мгновение опустила глаза.

– Рокки, ты уезжаешь, неизвестно, когда теперь вернешься, я бы не хотела с тобой выяснять отношения сейчас. Ты всегда казалась мне наиболее взрослой и рассудительной из всех, кто меня окружал. Я рада, что ты, наконец-то, избавилась от проклятия и теперь едешь в место, где тебе помогут стать по-настоящему сильной. Я желаю тебе удачи.

Решив, что ответа я не дождусь, да и не особо хочу его дожидаться, я просто обошла ее и отправилась к Скарлет. После нашего разговора я даже нашла в некоторой степени спасение в моем живодерском учителе магии.

Забавно было то, что к Рокки зачем-то подскочил Оли и что-то ей шепнув, поменял ее настроение. Она снова зашагала ко мне и остановилась, ничуть не смутившись Скарлет.

– Спасибо тебе за все, Вилу, – поблагодарила довольно искренне она. – Думаю, без тебя бы я не справилась.

– Мне не нужно благодарности, – покачала головой я.

– Я знаю. Но ты права: я тоже не хочу ссориться.

Скарлет недовольно вздохнула.

– Такими темпами мы мир сами уничтожим унылыми разговорами, – закатила глаза она.

Ее слова подействовали и Рокки, наконец-то, отправилась к сиренам. Те приняли ее с улыбками, обняли на ее же смущение, а потом ушли. Оли пошел следом и некоторое время наблюдал за тем, как они покидают территорию. Даже куртку не накинул, выскочил на улицу. Да, любовь всей его жизни направлялась в неизвестность, нужно было урвать последние мгновение, прежде чем она исчезнет навсегда.

Когда есть чувство, мгновение и есть навсегда.

Жаль только, что Рокки, по-прежнему, не проявляла к нему ничего, кроме дружеской симпатии.

– Ты же говорила, что уезжать студентам из академии нельзя, – напомнила я Скарлет, пока Оли мерз на холоде.

– Смотри, какая смышленая, – ухмыльнулась Скарлет. – Во-первых, если она не уедет, она нам всем будет только помехой. Я отправила ее обучиться азам. Когда она всему научится, она вернется.

– Правда? – Материализовался откуда не возьмись Оли. – Вернется?

– Это обязательное условие. Как только научится контролировать свою безудержную силу.

Я сделала глубокий вздох и подумала: надеюсь, ее тоже будут заставлять бегать по двадцать кругов вокруг острова. Так хотя бы легче, хоть не одна страдаю.

– Итак, что же мы будем делать? – Спросила я у Скарлет.