Кейта: Дочь Леса. Книга 2
– И что бы она сказала, если узнала, что ты бросил наш народ ради ее поисков?! – парировала Алани. – Кейта оставила нас здесь, чтобы мы защищали айыл! Это был ее приказ!
Перепалка учеников становилась все громче, привлекая внимание остальных соплеменников, которые лишь усугубляли общую панику. И в самый разгар их спора, в круг света от костра, бесшумно, как падающий снег, влетело странное существо. Это была большая полярная сова, ее тело мерцало и переливалось в свете огня, словно было соткано из лунного света. Все замерли – дух-иччи? Но таких духов в их лесах не водилось! Сова сделала круг над головами удивленных лесных людей и, игнорируя всех остальных, плавно спикировала вниз к общинному балагану. Судя по всему, она хотела обратиться именно к Саяну. Юноша, застыв от удивления, инстинктивно протянул руку к подлетевшему существу. И призрачная сова, не издав ни единого звука, опустилась на его кожаный наруч. В тот миг, как нематериальные когти коснулись его руки, мир вокруг Саяна исчез. Шум, огонь, лица людей – все растворилось. Перед его глазами, яркие, как вспышки молнии, замелькали видения.
Он увидел Инсина, сидящего в незнакомой обстановке, где-то далеко на севере. Воин не выглядел как пленник или предатель, на его лице можно было прочитать отчаянную решимость. Рядом с ним сидела девушка, светлые волосы которой были заплетены в две причудливые косы. Она словно обращалась к самому адресату послания, но речи ее не было слышно. Затем Саян увидел седобородого вождя, от которого исходила невероятная сила, картину подготовки к какому-то ритуалу у подножия гигантского, сияющего ледника. И последним, самым ярким образом, была незамутненная надежда в глазах Сына Степи, смотрящего куда-то вдаль. Видение длилось не более мгновения. Сова взмахнула своими призрачными крыльями, взмыла в воздух и растаяла в ночном небе, словно ее никогда и не было. Саян стоял, как громом пораженный, глядя на свою пустую руку.
– Что это было? – прошептала Алани, будучи ближайшей свидетельницей произошедшего.
– Он не предал нас, – выдохнул Саян, его голос был полон изумления. – Инсин ищет помощи на севере. Уверен, это как-то связано с Кейтой!
Он посмотрел на ученицу напротив, и упрямый огонь в его глазах не только не погас, а разгорелся с новой, осмысленной силой.
– Алани… – сказал Саян, его голос был тверд, как никогда. – Прости, ты была права. Мне не стоило принимать решения просто так, на горячую голову, еще и тебя обвинять. Но теперь все изменилось.
– Что ты имеешь в виду? – настороженно спросила девушка.
– Я знаю, куда идти, – ответил он. – Этот дух, он не просто принес весть, а показал мне путь. Клан Синего Нарвала.
Юноша решительно поправил походный мешок на своем плече.
– Но, Саян, ты же слышал меня! Айыл! Мы не можем оставить его! – взмолилась Алани, хватая его за руку.
– А я не могу оставить их там одних, – он мягко, но настойчиво убрал руку подруги, с улыбкой посмотрев на нее. – Ты остаешься за главную. Алани, ты ведь сильнее, чем думаешь. Вместе со старейшинами и дозорными вы сможете удержать оборону. А я нужен там. На Севере собираются проводить какой-то ритуал. И если это связано с Нижним миром… Если злые духи похитили еще и Кейту… Инсину определенно понадобится помощь. Ему потребуется тот, кто знает нашу предводительницу лучше всех. Тот, кто сможет, если понадобится, вытащить ее из самых недр земель абаасы за косу!
Саян усмехнулся своей обычной, немного грубоватой шутке, но сейчас она не звучала весело. Она звучала как клятва.
– Я отправляюсь, – спокойно резюмировал он. – Передай все, что я сказал, старейшинам.
Не слушая больше возражений, Саян развернулся и решительным шагом направился прочь из айыла, на север. Шел не спасать, а помогать спасать. И это меняло все. Юноша был уже не испуганным и безрассудным другом, а шаманом, идущим на подмогу своему союзнику в объединившей их беде. И пусть весь мир считал их врагами, Саян знал – сейчас, против общей Тьмы и преследуя одну цель, они были больше, чем кровными братьями.
Глава 3. Дверь. Катализатор. Ключ
Когда Азраил и его спутница вышли из ущелья-библиотеки, Кейта почувствовала себя так, словно вынырнула из глубокой воды на берег, где воздух был таким же безжизненным. История Айана тяжелым камнем лежала на сердце, но вместе с ней пришла и ясность – дитя Тэнгри знала, кто она такая и какая судьба может ее поджидать. Азраил шел впереди, не оборачиваясь, его потрепанная одежда не колыхалась в безветренном воздухе. Он вел девушку по узкой тропе, вымощенной гладкими, как черепа, серыми камнями, которая огибала подножие черной горы. Путь был долгим. Кейта не чувствовала ни голода, ни жажды, но ощущала, как ее сур медленно, но верно истощается, просто от пребывания в этом проклятом месте. Оно высасывало жизнь, как сухая земля впитывает воду.
Наконец, тропа обогнула последний скальный выступ, и они остановились. Перед путниками, до самого горизонта, простиралось новое препятствие. Это была бескрайняя, плоская равнина, покрытая низко стелющимся туманом. Туман был похож на море из ваты – неподвижный, густой, скрывающий под собой землю. Он не клубился и не двигался, из него, словно острова в мертвом океане, торчали верхушки иссохших деревьев, похожих на костлявые руки, тянущиеся к свинцовому небу в немой мольбе.
– Что это за место? – с настороженностью в голосе, прошептала Кейта.
– Хозяин называет его Морем Утраченных Голосов, – безэмоционально ответил Азраил, не сводя взгляда с тумана. – Он выращивает здесь отчаяние. Этот туман состоит из эха, из всех слов, что не были сказаны, криков о помощи, которые никто не услышал, признаний в любви, что застряли в горле. Он проникает не в легкие, а прямо в душу.
Мужчина повернулся к юной шаманке, в его печальных глазах впервые появилось нечто похожее на предупреждение.
– Как только мы войдем туда, ты начнешь слышать голоса. Они будут звать тебя, будут умолять, обвинять, соблазнять. Это будут голоса тех, кого ты знаешь и любишь, голоса твоих врагов, возможно, даже твой собственный голос. Они будут лгать, говорить тебе то, чего ты боишься больше всего на свете.
– И что мне делать? – Кейта вглядывалась в туман, словно пыталась «разглядеть» обещанные голоса.
– Не слушать, а главное, не слышать, – просто ответил Азраил. – Сосредоточься на одной-единственной мысли. На цели, на имени. На чем угодно, что связывает тебя с реальностью. Не вступай с голосами в диалог, не верь им и не останавливайся, что бы ты ни услышала. Потому что, как только ты остановишься, туман поглотит тебя. Твой кут запутается в эманациях сожаления, и ты станешь просто еще одним шепотом в этом проклятом хоре. Навечно. – Хранитель библиотеки строго посмотрел на нее. – Готова?
Кейта кивнула, хотя ее сердце сжалось от дурного предчувствия. Она сделала глубокий вдох, сосредотачиваясь на образе отца, и шагнула вслед за Азраилом в седую и холодную мглу. Первые несколько шагов были самыми страшными. Туман окутал их, липкий и холодный, словно паутина, видимость упала до вытянутой руки. Путники шли по чему-то мягкому, похожему на спрессованный пепел, что приглушало звуки их шагов. Сначала было тихо, даже пугающе тихо. Но обещанное не заставило себя долго ждать.
«Кейта…» Шепот был едва слышен, как дуновение ветра. Девушка вздрогнула. Это был голос ее отца.
– Не слушай, – глухо напомнил Азраил, шедший впереди.
«Доченька… почему ты оставила меня? Ты ушла, а он пришел… Мне было так больно…» Голос был полон такой обиды и страдания, что у Кейты защемило сердце. Она знала, что это ложь, иллюзия. Но слышать это голосом отца было невыносимо. Кейта сжала кулаки и ускорила шаг.
«Считаешь себя справедливой воительницей, лесная ведьма?» – прошипел у самого уха другой голос. Это был голос Бату. «Ты спасла его, моего брата… а моя кровь на твоих руках! Предательница!» Нет! Все было не так. Кейта не хотела намеренно наносить ему вред. Тем более, она имела полное право обороняться, это был противник из вражеского племени, с чего же теперь ее называют предательницей? Но голос был настойчив, он запугивал ее, заставлял почувствовать навязанную вину. А потом она услышала его. Голос, который меньше всего хотела слышать в этом проклятом месте.
«Зачем ты спасла меня, Кейта? Лучше бы я умер в том болоте. Из-за тебя погибла моя сестра… Из-за тебя мне пришлось предать свой род… Это ты виновата… во всем ты виновата!» Боль была острой, как удар ножа. Кейта споткнулась, едва не упав. Это была ее глупая, надуманная вина, которую девушка гнала от себя, и туман вытащил ее наружу, облек в голос Инсина и ударил по самому больному месту. Удаганка чувствовала, как холод пробирается все глубже, как тяжесть наваливается на плечи, заставляя ее сгибаться пополам. Каждый шаг давался с огромным трудом. Голоса становились все громче, сплетались в единый обвиняющий хор. Голоса друзей, старейшин, даже вовсе незнакомых людей. Они обвиняли ее в пропаже Алтана, в грядущей войне, в ее божественном происхождении.
«Ты не спасительница… ты проклятие, как и Айан… тебя убьют… предадут!» Кейта закричала, зажимая уши руками, но это не помогало. Голоса звучали не снаружи, а внутри ее головы. Она упала на колени в серый пепел, сотрясаясь от сдерживаемых слез. Девушка больше не могла идти. Отчаяние было таким густым, что его можно было пить, словно отравленный нектар. Может, они правы? Может, ей лучше просто остаться здесь? Стать еще одним тихим шепотом. Исчезнуть…
Азраил остановился и обернулся. Он видел, что гостья из Среднего мира буквально на грани. Но он не подошел – не имел права. Это было ее испытание.
– Вспомни, кто ты! – только и крикнул он ей сквозь туман. А кто она? Проклятие. Причина всех бед… Но тут, сквозь хор обвинений, она вспомнила другое – золотой свет, тепло, безграничную любовь в глазах сияющего оленя. «Мама…». Эта мысль, как искра, вспыхнула в самой глубине отчаявшейся души Кейты. Она вспомнила не только боль и страх. Девушка вспомнила тепло костра у ручья. Искренний смех друзей. Назидания ворчливых, но справедливых и мудрых старейшин. Заботу в глазах Инсина. Это тоже было частью ее жизни. Настоящей жизни!
Голоса были ложью, эхом страха, а не правды. Кейта медленно подняла голову. Слезы высохли, в ее сапфировых глазах зажегся новый, спокойный и несокрушимый свет. Девушка не стала кричать на голоса в ответ, не стала с ними спорить. Кейта просто перестала их слушать, девушка сосредоточилась на тепле внутри, на своей божественной искорке. И это тепло начало расти, разливаясь по телу, вытесняя враждебный холод. От ее кожи начало исходить слабое, золотистое сияние. И серый туман, полный отчаяния, начал отступать от этого света. Голоса стали тише, они потеряли свою силу, превратившись в невнятное бормотание, а затем и вовсе смолкли.
Тяжесть ушла, Кейта снова могла дышать. Азраил смотрел на девушку, и на его лице впервые за долгое время промелькнуло нечто похожее на удивление. И, может быть, даже на слабую, почти утраченную надежду.
– Неплохо… – пробормотал он. – Для такого юного дитя Тэнгри.
Кейта подошла к мужчине. Она была измотана, но не сломлена. Девушка прошла свое второе испытание, встретилась со своими главными демонами, собственными страхами, и победила их! Путники вышли из тумана так же внезапно, как и вошли в него. И впереди, на вершине черного, как уголь, пика, они увидели дворец Владыки Нижнего мира.
Он был полной противоположностью тому, что Кейта могла себе представить. В древних олонхо говорилось о замках из костей и черепов, о башнях, объятых вечным пламенем. Но реальность оказалась куда более изощренной и ужасающей. Дворец стоял на вершине одинокого пика, чьи склоны, гладкие и отполированные до блеска, уходили вниз, в мутный поток пепельной реки, огибавшей гору со всех сторон. Дворец не был построен на горе, он словно вырастал из нее, являясь естественным продолжением. Архитектура дворца казалась невозможной – острые, как иглы, шпили вонзались в серое небо, но они изгибались под немыслимыми углами, нарушая все законы геометрии. Стены были сложены не из камня, а из какого-то черного, переливающегося материала, похожего на обсидиан или застывшую кровь, который поглощал тот скудный свет, что царил в этом мире. Не было ни окон, ни бойниц, лишь гладкие, монолитные поверхности, на которых время от времени, как рябь на воде, пробегали багровые, пульсирующие узоры, похожие на вены. Вместо моста через пепельную реку вела тонкая, дрожащая нить из света – не золотого и теплого, какие можно было встретить в Сердце Тэнгри, а холодного, болезненно-фиолетового, как свет гниющего дерева. Вся эта циклопическая, молчаливая громада внушала едва ли не метафизическое отчаяние – это было место, где умирала сама надежда.
Территория у подножия пика, перед рекой, была превращена в гигантскую стройплощадку. Это была та самая шахта, которую Кейта видела с другого ее конца, а теперь она могла рассмотреть ее вблизи, во всех жутких деталях. Здесь, в отличие от мертвой тишины остального мира, царил непрерывный шум. Десятки тысяч падших душ трудились здесь в вечном цикле – это была гигантская фабрика, производящая сырье для царства Эрлика. Одна группа душ, та, что работала кирками, откалывала от склонов горы огромные глыбы черного камня. Каждый удар их призрачных инструментов отзывался глухим, безнадежным стуком. Другая группа, волоча за собой тяжелые цепи, прикованные к запястьям, тащила эти глыбы к берегу пепельной реки. Их движения были медленными и мучительными, души скользили по земле, а не шли, и их прозрачные тела, казалось, вот-вот растворятся от напряжения.
У самого берега стояли гигантские, похожие на жернова, машины, сделанные из того же материала, что и дворец. Души-рабочие с невероятным усилием закатывали глыбы в эти жернова. Внутри раздавался ужасный скрежет, и из-под жерновов начинала сочиться густая, черная, как смола, жидкость. Эта жидкость стекала по специальным желобам в большие чаны, и уже оттуда другие души, с помощью черпаков из костей, выливали ее в реку, подпитывая этот вечный пепельный поток.
Азраил, видя изумленный и испуганный взгляд Кейты, пояснил абсолютно буднично:
– Камни, которые они добывают – это застывшие кошмары, кристаллизованный страх. А жидкость, которую выжимают – чистое отчаяние, эссенция боли. Рабочий выливает ее в реку, и испарения поддерживают существование этого мира, не давая ему распасться.
Самой же жуткой была третья группа душ. Они не работали, а стояли на коленях вдоль берега, выстроившись в бесконечные ряды. Перед каждым лежал маленький комочек влажной глины. И они, своими прозрачными пальцами, лепили маленькие, уродливые фигурки – кричащих людей, искаженных животных, монстров. Движения были механическими, повторяющимися до бесконечности. Как только фигурка была готова, она тут же рассыпалась в прах, и душа начинала лепить заново.
– А это кто такие? – спросила Кейта.
– Это творцы, – проследив за ее взглядом, ответил Азраил. – Поэты, художники, музыканты. В наказание за то, что они пытались создать в Среднем мире красоту, здесь они обречены вечно создавать уродство, которое тут же превращается в ничто.
Кейта смотрела на этот адский конвейер, на этот гимн бессмысленности и вечного труда без результата. Это было не просто наказание, а сама философия Эрлика, воплощенная в реальности. Он не просто мучил души, а доказывал им и заодно себе, что все старания, все их мечты и вся жизнь в целом были абсолютно бессмысленны. И посреди всего этого ужаса, молчаливыми надсмотрщиками проплывали абаасы, похожие на раздувшихся медуз. Они просто висели в воздухе, и одного их присутствия, одной лишь ауры концентрированной ненависти было достаточно, чтобы заставлять этот механизм безропотно работать.
– Теперь ты видишь, – сказал Азраил. – Каков его мир. И сейчас мы пойдем прямо в его сердце. – Хранитель библиотеки Нижнего мира указал на вибрирующий фиолетовый мост. – Готовься, тронный зал ждет.
Кейта сделала глубокий вдох, собирая остатки своей воли в кулак, и шагнула на мост вслед за Азраилом. Мост оказался не твердым, под ногами ощущалась упругая вибрация, словно она шла по натянутой струне огромного инструмента. Он был узким, без перил, и с обеих сторон зияла пропасть, в которой медленно текла пепельная река. Казалось, один неверный шаг, одно дуновение несуществующего ветра – и можно сорваться вниз, в вечное забвение.
Чем ближе путники подходили к дворцу, тем сильнее становился тихий, низкий гул, исходивший от моста и от стен цитадели. Это был не звук, а скорее физическое ощущение, проникающее в самые кости, заставляющее зубы ныть, а сердце сбиваться с ритма. Кейта чувствовала, как ее божественная искра, ее связь с Тэнгри, съеживается под давлением этой давящей энергии. Она была как живой огонек, который пытаются загасить под толстым мокрым одеялом. Когда они наконец достигли другого берега, перед путниками выросла монолитная стена без единого входа. Азраил, не останавливаясь, подошел к ней вплотную и приложил свою ладонь к переливающейся поверхности. Стена на мгновение вспыхнула багровым светом, а затем прямо в ней, без малейшего звука, начал открываться проход, словно твердый камень расходился в стороны, как густой дым.
Кейта и Азраил шагнули внутрь. Если снаружи дворец внушал отчаяние, то внутри он морально подавлял. Их встретил не тронный зал, а бесконечный коридор, уходящий во тьму. Потолки были настолько высокими, что терялись во мраке, создавая ощущение, будто они идут по дну глубочайшего ущелья. Стены были из того же гладкого материала, и в их полированной поверхности отражались их искаженные, вытянутые силуэты. Единственным источником света были те же багровые, пульсирующие вены, что Кейта видела снаружи. Они змеились по стенам, полу и потолку, сходясь где-то далеко впереди, и их тусклый свет делал тени вокруг еще гуще и зловещее. Воздух был тяжелым, пахнущим озоном и холодной ночью.
Путники шли, и единственным звуком были их собственные шаги, которые гулким эхом отдавались от стен. Кейта была напряженная, как струна, ожидая нападения в любую секунду. Но ничего не происходило, не было ни стражи, ни ловушек. Эрлику они были не нужны – сам его дворец был ловушкой, оружием, которое давило на психику, высасывало волю, заставляло чувствовать себя ничтожной, заблудившейся песчинкой в этой бесконечной геометрии. Девушка заметила, что теперь стены не были абсолютно гладкими. Присмотревшись, она увидела, что вся их поверхность покрыта едва заметными, вплавленными в них лицами. Тысячи лиц с застывшими на них выражениями ужаса, боли и отчаяния. Они были похожи на застывших в янтаре насекомых. Время от времени, когда багровая вена пробегала рядом, одно из лиц на мгновение оживало, его глаза открывались, а рот беззвучно кричал, прежде чем снова застыть.
– Эти люди… – прошептала Кейта, не в силах отвести взгляд от увиденного кошмара.
– Самые сильные, – тяжело вздохнув, ответил Азраил, не сбавляя шага. – Те, кто пытался бросить вызов Владыке. Воины, шаманы, герои. Он не уничтожает их, а делает частью своей крепости. Вечными свидетелями его триумфа.
Кейта содрогнулась. Она неосознанно искала в этих стенах лицо своего отца, боясь его увидеть. Наконец, бесконечный коридор закончился, удаганка и Хранитель библиотеки вышли в огромный зал. И здесь, в самом его центре, на возвышении из черного, кристально чистого льда, стоял трон. А на троне, закинув ногу на ногу и подперев голову рукой, со скучающей миной сидел Эрлик. Он был все в том же облике светловолосого юноши, но теперь его красота была не просто холодной, а божественно-ужасающей. На Владыке Тьмы были изысканные черные одежды, которые словно были сотканы из самой беззвездной ночи. За его спиной медленно колыхались тени, но он не смотрел на них. Эрлик с видимым интересом разглядывал что-то, что держал в руке. Кейта присмотрелась и почувствовала, как кровь стынет в ее жилах. Это был бубен, расписанный знаками трех миров. Бубен ее отца!
Эрлик медленно провел пальцем по туго натянутой коже бубна, и тот издал тихий, жалобный звук. Владыка Нижнего мира поднял голову, и его светло-серые глаза, лишенные каких-либо эмоций, остановились на Кейте. Он улыбнулся, но эта улыбка не достигла глаз, она была лишь холодным изгибом красивых губ.
– А вот и она, – произнес блондин, и его голос, гладкий и мелодичный, разнесся по огромному залу, не создавая эха. – Долгожданная гостья. Добро пожаловать в мой скромный дом, дитя Тэнгри. Твое путешествие было не слишком утомительным? Азраил, ты был достаточно гостеприимен, я надеюсь?
Пленник, стоявший рядом с Кейтой, лишь молча склонил голову. Девушка же не ответила на приветствие хозяина этого места. Она смотрела только на бубен в его руках.
– Где он? – спросила Кейта, и ее голос, несмотря на страх и давление этого места, прозвучал уверенно. – Где мой отец?
– М-м? Ах, ты об этом… – Эрлик лениво покрутил бубен в руках. – Превосходный инструмент. Очень старый, очень сильный. Я всегда ценил хорошее качество вещей. А твой отец был великим мастером.
– Хватит игр, Эрлик! – выкрикнула удаганка, делая шаг вперед. – Ты обещал мне встречу с ним!
– Обещал? – злой дух склонил голову набок, как любопытная птица. – Разве? Мне кажется, я сказал, что «устрою вам встречу». А это, знаешь ли, можно трактовать по-разному. И потом, обещания, данные в Среднем мире… они так легко тают под давлением реальности Нижнего.
Эрлик с негромким утробным смехом положил бубен рядом с собой на ледяной трон.
– Скажи мне, милая, ты действительно думала, что я притащу его сюда? Алтана, самого сильного шамана, которого мне только удавалось встречать? В свое собственное логово? Это было бы так глупо, так неосмотрительно! Даже будучи пленником, он мог бы натворить здесь таких дел, что мне пришлось бы потом веками наводить порядок.
Кейта слушала его, и ледяное кольцо ужаса сжималось вокруг ее сердца.
– Ты… – прошептала она. – Обманул меня.
– Ой, ну какое грубое слово, – Эрлик скучающе цокнул языком. – Скажем так, я просто не договорил всей правды. Я действительно вырвал его душу из камлания. Точнее, он сам пожелал встречи со мной. Но держать такую душу здесь было бы непрактично, так что я просто… отпустил его.
– Отпустил? Но куда!
– Куда уходят души, когда их связь с телом прерывается так внезапно? – блондин пожал плечами с видом знатока. – Они блуждают, теряются, растворяются в бесконечном потоке Междумирья, как капля в реке. Алтан, скорее всего, уже даже не помнит, кто он. Просто еще один безымянный, испуганный огонек, который рано или поздно найдут и поглотят мои милые абаасы.
Кейта смотрела на Эрлика, и весь мир, который она с таким трудом удерживала внутри, рухнул. Отец не в плену, а… потерян? Растворился навеки? Это было хуже, чем смерть. Хуже, чем тюрьма подземного царства.
– Ты лжешь, – гневно выдохнула девушка, хотя знала, что это может быть и правдой. Ее собственная душа едва не потерялась там. А он, ослабленный долгим камланием… У отца не было ни единого шанса.
– Зачем же мне лгать? – искренне удивился Эрлик. – Правда, особенно горькая, всегда изящнее. Его здесь нет и не было. Я привел сюда только тебя, точнее ты сама пришла ко мне, по доброй воле. А ведь именно ты, моя дорогая, и была моей главной целью с самого начала. Старый шаман был лишь приманкой. Причем приманкой, которая сработала идеально! Хотя, в одном ты права…
Эрлик встал с трона и медленно, с грацией хищника, начал спускаться по ледяным ступеням.
– Я солгал тебе, чтобы привести сюда. Я солгал хану, чтобы он развязал войну и дал мне достаточно крови и энергии. Я лгу всем и всегда! Ха-ха-ха, да это же мое непревзойденное качество! И знаешь, что самое забавное? Люди так отчаянно хотят верить – в спасение, в чудо, в меньшее из зол, что они готовы проглотить любую, даже самую очевидную ложь.
Владыка Нижнего мира остановился в нескольких шагах от Кейты, и в его светло-серых глазах плясали холодные, насмешливые огоньки. Девушка стояла, оглушенная его словами, раздавленная тяжестью осознания. Эрлик медленно обошел ее по кругу, как ценитель, рассматривающий редкую статую. Он не угрожал, не нападал. Владыка этого места говорил, и его голос, спокойный и вкрадчивый, был страшнее любого оружия.
– Ты, наверное, до сих пор не понимаешь, почему именно ты, – начал он свой монолог. – Думаешь, все дело в старой вражде? Я против твоей матери, тьма против света, ночь против дня? О, это так скучно, так примитивно. Все гораздо прозаичнее.
Злой дух остановился за ее спиной, и Кейта почувствовала, как холод исходит от него, хотя он и не прикасался к ней.
– Видишь ли, этот мир, который вы так цените, он несовершенен. Он основан на вечной борьбе. Жизнь пожирает жизнь, чтобы существовать. Свет сменяется тьмой, тепло – холодом. Это вечный, бессмысленный цикл страданий. Я же хочу принести ему порядок. Покой и нерушимую стабильность. Мир, где не будет ни боли, ни радости. Ни жизни, ни смерти. Лишь совершенное, прекрасное… Ничто. – Эрлик снова вышел перед ней, и в его глазах горел огонь фанатика. – Но для этого мне нужна сила, абсолютная сила Творца. И вот здесь на сцену выходит твоя дорогая матушка, Тэнгри. Ведь она не просто богиня, она – источник и генератор жизненной энергии этого мира. Сердце, которое качает кровь по венам всего сущего. Пока она существует, мой идеальный порядок невозможен!