Кейта: Дочь Леса. Книга 2
– И ты решил ее убить, – не веря своим собственным словам, прошептала Кейта.
– Убить? – Эрлик нервно рассмеялся. – Как можно убить саму жизнь? Нет, милая, не совсем так. Ее нельзя убить, но можно поглотить. Впитать ее силу, стать новым Сердцем мира. И для этого мне нужны были дверь, катализатор и ключ…
Он подошел к ледяному трону и провел рукой по его поверхности.
– Сотни лет я ждал. Ждал, когда она снова спустится в этот мир, когда ее искра снова обретет плоть. И она это сделала. Ты, дитя Тэнгри – это дверь к ее силе. Сосуд, который я могу использовать, чтобы добраться до источника. – Эрлик повернулся, и его взгляд стал почти хищным. – Но чтобы открыть эту дверь, мне нужен был катализатор. Энергия, огромный всплеск негативных эмоций: отчаяния, ненависти, боли. И для этого идеально подошел мой старый друг Хулан. О, это был идеальный кандидат! Гордый, сломленный горем, жаждущий власти… Я лишь немного подтолкнул его. Нашептал ему пару идей. И он, как прилежный ученик, сделал все сам. Развязал войну, пожертвовал дочерью, предал сына… Он создал для меня идеальный котел, в котором закипела та самая энергия, что была мне так нужна.
– А Инсин? – спросила Кейта, ее голос был едва слышен. – Какая роль в твоей игре у него?
– И, конечно, Сын Степи! – Эрлик торжественно всплеснул руками. – Моя вишенка на торте. Я не планировал его, он буквально подарок судьбы. Пророчество, которое я сам же и исказил когда-то, чтобы сеять раздор, вдруг сработало! Идеально! – злой дух подошел к девушке совсем близко. – Он был нужен, чтобы пробудить тебя. Чтобы заставить твою божественную искру вспыхнуть. Ненависть, битва, страх за жизнь другого человека, а потом – мимолетная искра любви… Ах, все это, как меха в кузнице, раздуло твой внутренний огонь. Сынок хана был тем огнивом, что высек из тебя искру и блестяще справился со своей ролью, сам того не зная!
Эрлик замолчал, глядя на ее бледное, потрясенное лицо.
– Вот и все, моя милая, вся картина. Хулан – это мой меч, разрушающий старый мир. Инсин – мой ключ, открывший тебя. Ты – это моя дверь, через который я доберусь до Тэнгри. И тогда я стану будущим Богом этого нового, совершенного мира!
Злой дух протянул руку и коснулся щеки Кейты. Его пальцы были холодными, как лед.
– А теперь, когда вступительная часть закончена, пора приступать к главной части представления. Не волнуйся, это будет не больно. Ты просто уснешь, а когда проснешься, мира, который ты знала, уже не будет.
В тот самый момент, когда ледяные пальцы Эрлика коснулись Кейты, и она застыла, парализованная ужасом и осознанием своего бессилия, Азраил, до этого стоявший в стороне неподвижной тенью, сделал шаг вперед. Он больше не мог молчать. Сотни лет, по меркам Нижнего мира, он провел в этой темнице, наблюдая, как его хозяин играет с судьбами миров. Он видел сотни трагедий, читал тысячи неспетых песен. За это время в его душе выгорело все – надежда, вера, любовь. Остался лишь цинизм и бесконечная усталость. Но эта девушка… Что-то в ней было другим. Ее свет, ее упрямство, ее божественная искра, которую он, даже будучи падшим, не мог не почувствовать. Она была как первый луч солнца после долгой ночи. И мысль о том, что этот свет сейчас погаснет, что она станет просто еще одной куклой в коллекции Эрлика, пробудила в пленнике что-то давно забытое.
Азраил понимал: если сейчас не остановить Эрлика, Средний мир обречен. Это не было преувеличением, это был абсолютный конец. Нужно было что-то делать, но что? Вступить в открытый бой? Глупо. Эрлик сотрет его в порошок, не моргнув и глазом. Нужен был другой, более хитрый способ. Обман. Идеальный обман, который позволил бы Кейте сбежать, а ему самому – выиграть немного времени. Азраил знал своего хозяина. Он знал его слабости, главной из которых была его непомерная гордыня и любовь к эффектным представлениям.
– Повелитель, – произнес Азраил, и его голос, обычно тоскливый, прозвучал неожиданно уверенно и громко. Эрлик медленно повернул голову, убирая руку от лица Кейты. В его глазах было холодное удивление. Его «шут» почти никогда не смел обращаться без приказа.
– Что такое, Азраил? – спросил злой дух с ноткой раздражения. – Я занят, как видишь.
– Прошу прощения за дерзость, – Азраил почтительно склонил голову. – Но ритуал… Вы уверены, что хотите провести его именно так?
– «Так»? – переспросил Эрлик, заинтересованный услышанным.
– Так… просто, – ответил Азраил, осторожно подбирая слова. – Вы – победитель. Вы переиграли всех: и хана, и шаманов, и саму Тэнгри. Ваша победа – абсолютна. Но какой в ней триумф, если ее никто не увидит?
Эрлик нахмурился, пытаясь понять, к чему он клонит.
– Вы заберете ее силу здесь, в тишине вашего тронного зала, – продолжал Азраил, и его голос стал вкрадчивым, как у придворного льстеца. – И старый мир просто погаснет. Это будет эффективно, но не эффектно. А ведь вы заслуживаете большего. Вы заслуживаете зрелища! – он поднял глаза, и в них горел огонь безумной, как казалось, идеи. – Представьте, Повелитель! Вы проводите ритуал не здесь, а там, в Среднем мире. На глазах у ее народа. На глазах у ее возлюбленного. Вы позволите им собрать все свои жалкие силы, выстроиться в боевой порядок, а затем, на пике их надежды, вы явитесь и, на их глазах, заберете силу их богини! Вы тогда не просто победите, а сломаете, уничтожите их веру. Превратите надежду в величайший кошмар!
Эрлик слушал, и на его лице медленно появлялась задумчивая улыбка. Идея ему нравилась. В ней был тот размах, тот драматизм, который он так ценил.
– И где же, по-твоему, – спросил он, уже входя во вкус, – лучше всего устроить такое представление?
– Там, где все началось, – не колеблясь, ответил Азраил. – У Скал Плачущей Верблюдицы. На границе двух миров. Пусть там соберутся все: народ лесов, народ степей. Пусть увидят, как их старый мир рушится, чтобы освободить место для вашего, абсолютно нового.
Это была отчаянная авантюра, но Азраил ставил все на одну карту. На тщеславие Эрлика. Он давал Кейте шанс не просто сбежать, а вернуться домой. Не просто вернуться, а знать, где и когда состоится решающая битва. Хранитель библиотеки давал ей время.
– А она? – Эрлик кивнул на Кейту. – Что делать с ней, пока я буду готовить сцену?
– А ее, мой Повелитель, – сказал Азраил с самым раболепным видом, – отпустите.
– Что? – Эрлик снова нахмурился.
– Отпустите, – чуть тише повторил Азраил. – Пусть бежит домой и расскажет всем о вашем великодушии. О том, что вы даете им шанс увидеть конец света собственными глазами. Пусть дитя Тэнгри сама соберет их всех для вас. Это будет еще более изящно. Ваша жертва сама приведет себя на алтарь.
Мужчина замолчал, ожидая решения. Это был самый опасный момент в его многолетнем заключении. Если Эрлик почувствует подвох, он уничтожит их обоих. Злой дух долго молчал, глядя то на Кейту, то на своего слугу. А затем он рассмеялся. Громко и искренне.
– Азраил, Азраил… А ты не так прост, как я думал. Работа в моей библиотеке не прошла даром, ты научился мыслить, как я. – он повернулся к Кейте. – Мне нравится его план. Он хорошо звучит. Так что можешь пока идти.
Он щелкнул пальцами, и Кейта почувствовала, как невидимые путы, сковывающие ее волю, ослабли.
– Беги же, дитя Тэнгри, – сказал Эрлик, и в его голосе звучала очевидная насмешка. – Беги и расскажи всем, что я иду. Собирай свою армию. Я даю тебе три дня до встречи у Скал. Надеюсь, ты не разочаруешь меня и устроишь достойное прощание со своим миром. Азраил, проводи нашу гостью, и покажи ей самый короткий путь на выход. Она, я думаю, спешит…
Глава 4. Ясный путь, туманный финал
Дочь Леса и пленник Нижнего мира снова шли по бесконечным коридорам дворца. Но теперь Кейта почти не замечала ни лиц в стенах, ни гнетущей архитектуры. Она была погружена в себя, в бездонный океан собственных мыслей. Что это был за фарс? Сначала Эрлик взваливает на нее непосильный груз правды, а потом так легко отпускает… Но страшнее всего были даже не его угрозы, а его слова – те, что касались Инсина.
«Он – мой ключ, открывший тебя… Ненависть, битва, страх за жизнь другого человека, а потом – мимолетная искра любви… Ах, все это, как меха в кузнице, раздуло твой внутренний огонь». Эрлик сказал это так просто, так обыденно, будто говорил о погоде. Словно чувства девушки, ее трепет в сердце, тепло, которое она ощущала рядом с Инсином, все это было не ее. Все было лишь частью плана, заранее подготовленным, ужасным сценарием.
…Но неужели все так и есть? Кейта вспомнила все – их первую встречу, полную необъяснимого притяжения и ярости, их сражение, больше похожее на танец. То, как ее сердце едва не остановилось, когда Инсин тонул, как она, забыв обо всем, бросилась его спасать. То, как девушка прихорашивалась перед зеркалом, надеясь ему понравиться. Все это казалось Кейте таким настоящим, таким… личным. А теперь Эрлик перечеркивает это все, обличая механизм пророчества, убеждает, что Сын Степи – лишь пешка в его игре, необходимая, чтобы пробудить ее силу. Кейта чувствовала себя безвольной пташкой в клетке. Неужели у нее не было выбора? Неужели вся эта влюбленность – не ее собственное сокровенное чувство, а просто еще одна функция, заложенная в девушку какими-то высшими силами?
– Это ложь, – вполголоса произнесла Кейта, обращаясь скорее к себе, чем к Азраилу. – Он бессовестно лжет! Снова!
Азраил, шедший рядом, бросил на нее короткий, сочувственный взгляд.
– Не забывай, дитя, что Эрлик-хан – отец лжи. Но его самое опасное оружие, это правда, смешанная с обманным ядом. Владыка Тьмы преподносит истину так, что она теряет изначальный смысл и становится фальшью.
Двое вышли из дворца на вибрирующий фиолетовый мост. Хранитель библиотеки вздохнул, снова обратив внимание на погруженную в свои мысли Кейту. Ему ли, прожившему уже столько лет в заточении и прочитавшему столько книг о человеческих судьбах, не знать, какая именно реплика его же Хозяина заставила девушку утратить всю свою уверенность.
– Тот юноша из пророчества… – начал Азраил, и Кейта даже не перевела на него взгляд, лишь едва заметно дрогнула плечами. – Ты действительно почувствовала к нему что-то?
Девушка шла рядом, поджав губы и глядя себе под ноги. Нет смысла подкармливать это погрязшее в обмане место очередной ложью – немного поразмыслив, Кейта молча кивнула.
– И это чувство помогло твоей силе пробудиться? – девушка снова кивнула, уже менее уверенно. Азраил по-отечески улыбнулся ей. – Вот видишь. Технически, Эрлик-хан не солгал, он лишь описал механизм. Но умолчал о главном – механизм не создает чувства, он лишь использует те, что уже есть. Ваша связь была предначертана, но то, чем вы ее наполните, ненавистью или любовью, это всегда ваш собственный выбор. Даже сейчас.
Слова Хранителя библиотеки были как бальзам на рану. Но сомнения все равно остались. Как можно верить в чистоту своих чувств, когда знаешь, что они – часть чьего-то чужого плана?
– Я запуталась, – честно ответила Кейта, обхватив себя руками.
– Это абсолютно нормально, – ответил Азраил, понимающе кивнув головой. – Путаться в собственных чувствах и эмоциях, значит, быть живым.
Когда путники сошли с моста, пленник Нижнего мира остановился и повернулся к его гостье.
– Надеюсь, ты понимаешь, что Эрлик-хан отпустил тебя не просто так. Он использует твое смятение, он знает, что ты сейчас сомневаешься во всем, и пока ты будешь в этом состоянии, вы все будете слабы. – Азраил указал на неприметную расщелину в скалах. – Теперь ты можешь покинуть Нижний мир, эта погрешность между измерениями сможет вывести тебя к месту, где миры соединяются. Будь готова к любому повороту событий. Увы, даже я не могу предугадать, какой следующий шаг предпримет Хозяин. Могу лишь с уверенностью сказать, что ждать три дня он не будет. Это абсолютно не в его стиле. И перестань думать о том, что должно быть по пророчеству. Почувствуй, что есть на самом деле, только так ты сможешь отличить правду от лжи.
Хранитель библиотеки с какой-то опаской взглянул на зияющую расщелину, после чего отступил на шаг назад.
– Иди так быстро, как только можешь. Твоя настоящая гонка – не против других людей, а против сомнений, которые Эрлик-хан уже сейчас сеет в твоей душе. И я уверен, дитя Тэнгри, что твое хрупкое сердце, хранящее божественную искру, окажется сильнее яда его слов.
Кейте и самой хотелось уже поскорее покинуть это гнетущее место. Она уверенно направилась к указанному выходу, но в какой-то момент остановилась, обернувшись.
– А ты? – спросила девушка, заметив, что Азраил так и стоит на том же месте, провожая ее взглядом – Ты ведь тоже можешь вернуться, идем вместе!
На лице пленника снова появилась та горькая, печальная улыбка.
– Не имею права, дитя. Оковы в любом случае вернут меня обратно. За меня не переживай, я вернусь в свою библиотеку, буду читать. И с нетерпением ждать, чем закончится твоя песня.
Азраил развернулся и, не оглядываясь, пошел обратно, к безмолвному дворцу. Кейта смотрела ему вслед, а затем, стиснув зубы, бросилась в указанную им расщелину. Девушка бежала, как никогда в жизни. Обратно, в мир живых, в мир, где ей предстояло разобраться не только с врагами, но и с самой собой.
К тому времени, как Кейта, ведомая отчаянной надеждой, неслась по темным тоннелям обратно домой, в Среднем мире уже миновали сутки. Солнце клонилось к закату, окрашивая бескрайние северные снега в нежно-розовые и лиловые тона. На границе лагеря клана Синего Нарвала, у импровизированного поста, состоявшего из двух перевернутых нарт, разыгралась странная сцена. Из-за редкого, корявого лесочка, цеплявшегося за вечную мерзлоту, вышла одинокая фигура. Человек шел тяжело, спотыкаясь, его одежда была грязной и потрепанной долгой дорогой. Он был явно не из этих мест – слишком легкая по меркам северян одежда, слишком темные волосы, слишком отчаянный и загнанный вид.
Два суровых северных охотника, похожие на медведей в своих тяжелых меховых малицах, тут же преградили ему путь, выставив вперед длинные копья с наконечниками из моржового клыка.
– Стоять, – пророкотал один из них, окидывая взглядом незнакомца. – Кто такой будешь?
Саян остановился, тяжело дыша и опираясь руками на колени. Он поднял на них усталые, но упрямые глаза.
– Мне нужен… Инсин, – выдохнул он. – Сын степного хана. Я знаю, что он у вас.
Охотники переглянулись.
– Что-то много вас тут, южан, развелось нынче, – пробурчал второй. – То один чуть лыжи не откинул, теперь второй на его смену пришел. Вам тут медом что ли намазано?
– Что здесь за шум?
К эпицентру разборок, легко ступая по снегу, подошла Лина. Она как раз возвращалась с обхода дозоров, щеки девушки румянились от мороза. Блондинка смерила пришельца своим холодным, оценивающим взглядом с ног до головы.
– Великий Нарвал, еще один? Из лесного народа, судя по одежке. Своих лесов мало стало, решили наши сугробы потоптать?
– Мне нужен Инсин! – повторил Саян, выпрямляясь. Он узнал ее. Светлые косы, пронзительные голубые глаза – девушка из видения, что принесла с собой Полярная сова. – Наша предводительница, Кейта-хотун… она ушла на север, и не вернулась. А потом и ушедший за ней следом степняк исчез. Я получил ваше послание, мне нужно знать, что здесь произошло!
Лина скрестила руки на груди, и в ее глазах блеснула насмешка.
– О-ля-ля, какие страсти! Значит, степной принц бегает за лесной предводительницей, а ты бегаешь за ним? У вас там на юге, я смотрю, весело. Не то что у нас – только тюлени да северное сияние. Как же много я теряю в этих забытых Небом землях…
– Дошутишься, северянка, – огрызнулся Саян, которого сарказм юной девицы начинал выводить из себя. – Где он, говори!
– Во-первых, южанин, остынь, – голос Лины стал заметно жестче. – Криком ты здесь только ворон распугаешь. Во-вторых, Инсин-нойон – почетный гость клана Синего Нарвала. Он никуда не исчезал, сейчас находится в лагере нашем. Готовится нырять в преисподнюю за твоей хотун.
Саян замер.
– Что?..
– Что слышал, – девушка подошла ближе, изучающе поглядывая на собеседника. – Наш степной товарищ пришел сюда, чтобы спасти Кейту. Сказал, что ее похитил Эрлик. А потом еще и оказалось, что он – ключ, чтобы открыть врата в Нижний мир.
– Спасти? – Саян хмыкнул. Его сердце металось между надеждой и все еще не до конца искорененным недоверием к степняку. – Это значит… погоди, как она вообще умудрилась угодить в лапы к Эрлику?
– А вот это, лесной человек, уже интересный вопрос, – блондинка склонила голову набок. – Потому что, по словам нойона, он собирается ее оттуда только вызволить. А как предводительница шаманов туда попала, да еще и одна, об этом история умалчивает. И тут, скорее, ты должен ответ знать. Что в вашем племени такое происходит, что привлекло внимание самого Владыки Нижнего мира?
Их взгляды встретились. Два упрямства, два недоверия. Лина с подозрением относилась ко всем гостям с юга, а Саян в целом никого слушать не желал, пока Кейта пребывала в опасности. Но они оба понимали, что им придется договориться.
– Сначала отведи меня к нему, – строго произнес шаман.
– Сначала расскажи, что произошло, – так же строго ответила северная ведающая. – Я не поведу к нашему главному козырю непонятного пришельца, от которого за целую лигу несет тревогой и старыми листьями. Вдруг ты – шпион этого самого Эрлика?
– Я? Шпион?! Да я… – Саян был готов взорваться, но, увидев холодную уверенность в глазах Лины, понял, что спорить бесполезно. Тяжело вздохнув, он сел прямо на припорошенную снегом землю. – Хорошо. Слушай, северная колючка. Я расскажу тебе все, чтобы ты поняла, почему я прошел пешком, кажется, полмира, чтобы найти этого степняка. А потом ты отведешь меня к нему. Идет?
Девушка мгновение подумала, а затем кивнула.
– Валяй. У нас как раз есть время, пока в лагере заваривается уха.
Лина села напротив, поджав под себя ноги. Сидя на холодной земле, под низким, серым небом, Саян говорил и говорил. Он рассказывал так, как не рассказывал, наверное, никому, кроме Кейты. Словно другу, которому можно доверять. Возможно, на него так повлияла усталость. А может, отчаяние, в котором уже сложно было разобрать, кто друг, а кто враг, и оставалось лишь цепляться за единственную цель – спасти Кейту. Саян рассказал о том, как пропал Алтан, их великий шаман и вождь. О том, как эта потеря обезглавила и напугала их племя. Рассказал о пророчестве, связавшем его подругу и степного принца, о ее шаманской болезни, чудесном исцелении и о том, как она, узнав о похищении отца, в одиночку бросилась в степь, чтобы найти Инсина и просить его о помощи. А потом и о том, как девушка собралась проводить ритуал, но из-за отсутствия важного ингредиента ей пришлось отправиться на север, на поиски торгового каравана. Лина слушала, не перебивая. Ее обычная насмешливость ушла, сменившись напряженной, сосредоточенной серьезностью. Она была ведающей, привыкшей к странным историям о духах и магии. Но эта история была другой. В ней сплелись воедино судьбы богов, демонов и простых людей, и от этого сумбурного клубка зависело слишком многое.
Когда Саян закончил свой монолог, Лина долго молчала.
– Понятно, – наконец произнесла девушка. – Выходит, что ваша хотун сама угодила в расставленный на медведя капкан, пытаясь спасти своего отца. Весело, ничего не скажешь.
Северная ведающая поднялась, стряхивая рыхлый снег со своей многослойной одежды.
– Ладно, лесной человек. Ты прошел проверку. Пойдем, тебе нужно, как минимум, поесть и отдохнуть. Ну и со степнячком своим побеседуешь.
Когда на темно-синем бархате неба зажглись первые, по-северному яркие и холодные звезды, небольшой отряд прибыл в основной лагерь клана Синего Нарвала. Саяна, измотанного долгой дорогой, сразу же поразила основательность и спокойствие этого места. Здесь царил ровный, размеренный ритм жизни людей, привыкших к суровым условиям. У большого центрального костра, пламя которого взмывало высоко в морозный воздух, сидел Инсин. Он сейчас выглядел гораздо лучше, чем в тот день, когда его нашел дозор. Сытная и жирная пища северян делала свое дело – с лица пропала болезненная осунутость, а в глазах снова появилась былая сила. Он разговаривал с вождем племени, судя по всему, они нашли общий язык. Увидев Лину, а за ней – знакомую, хоть и нежданную в этих краях фигуру, Инсин прервал разговор и поднялся на ноги. Он понял – Полярная сова достигла своего пункта назначения.
– Саян? – в его голосе было неподдельное удивление. Инсин не ожидал этого – юноша думал, что его послание просто успокоит шаманов, даст им надежду, заставит ждать. Но он не думал, что тот, которому послание предназначалось, бросит все и отправится за ним в этот долгий и опасный путь.
– Это и есть твой лесной друг? – низким голосом спросил Торвальд, смерив Саяна тяжелым взглядом.
– Да, – кивнул Инсин. – Самый верный друг предводительницы шаманского племени.
Саян спешно подошел к ним. Он посмотрел на Инсина, в его взгляде больше не было надуманных подозрений, в глазах юноши царила общая на двоих тревога.
– Я получил твою весть, – просто сказал лесной шаман. – И решил, что сидеть и ждать в такой ситуации – это не по мне. Я… мы не можем оставить Кейту в беде!
Два юноши из двух враждующих миров, такие разные, но объединенные одной целью и одной тревогой за ту, что была им обоим дороже всего на свете. В их молчаливом взгляде родилось то, что было важнее любых слов – союз, скрепленный не договорами, а общей бедой и надеждой.
– Что ж, – произнес вождь Торвальд, поднимаясь во весь свой рост. – Раз уж отряд спасателей в сборе, пора обсудить детали нашего плана. Садитесь, – голос мужчины был подобен рокоту лавины, сходящей с далеких гор. Он указал на толстые шкуры, расстеленные у огня. Инсин и Саян сели, а Лина осталась стоять рядом со своим наставником. Вокруг костра собрались и другие ведающие клана – суровые, молчаливые мужчины и женщины, чьи лица были похожи на карты древних земель. Торвальд взял со стоявших рядом нарт большой, пожелтевший от времени свиток из тюленьей кожи.
– Подготовка почти завершена, – сказал он, обращаясь к обоим юношам. – Ритуал состоится послезавтра на рассвете. В день, когда Великая Ночь начнет уступать свои права первому лучу зимнего солнца. – вождь развернул свиток. На нем были начертаны сложные руны и схема какого-то ритуального круга. – Я открою врата. Но, как я уже говорил, – он бросил взгляд на Инсина, – лишь провожу до порога.
Торвальд ткнул пальцем в центр карты.
– Мы пойдем к Великому Леднику. Это священное место, сердце наших земель. Там граница между мирами истончается, особенно в этот день. Именно там я смогу пробить брешь в ткани реальности. – вождь поднял свои ледяные глаза на присутствующих. – Ритуал будет сложным и потребует всех наших сил. Ведающие клана создадут круг, мы будем держать портал открытым, используя нашу общую энергию. Но держать его долго мы не сможем. У вас будет времени примерно до заката. Один ночной цикл Нижнего мира, ни минутой больше.
Он посмотрел на Инсина.
– Твоя кровь, Сын Степи, будет ключом. В нужный момент я подам знак, и ты окропишь ей центральный рунный камень. Твоя кровная связь с тем, кто сломал печать, обманет стражей врат. Они примут тебя за «своего» и позволят пройти.
Затем Торвальд перевел взгляд на новоявленного Саяна.
– А ты, лесной человек… твоя задача будет другой. Ты не сможешь пройти через врата так же легко. Твоя душа чиста, и стражи почувствуют в тебе чужака. Будешь нашим якорем.
– Якорем? – хоть и понимая, что имеет в виду вождь северного клана, решил переспросить шаман.
– Да. Мы дадим специальный амулет, связанный с нойоном. Ты останешься здесь, в Среднем мире, в центре круга. От тебя требуется держать с Сыном Степи духовную связь, будешь его маяком. Если он заблудится, если Тьма начнет поглощать его разум, ты должен будешь звать его. Твои воспоминания о предводительнице и искреннее стремление вернуть ее будут той нитью, что не даст нойону раствориться во тьме. И, что самое важное, – Торвальд сделал паузу, – ты почувствуешь, когда им понадобится помощь. Когда придет время возвращаться. Но помни – если к закату они не вернутся или если почувствуешь, что нить оборвалась… подай нам знак. Врата нужно будет закрыть, даже если они еще будут внутри.
От последних слов по коже Саяна пробежал мороз. Вот они какие риски, значит… его подруга и степной воин могут и вовсе застрять в Нижнем мире. Неужели это единственный способ ее вернуть?
– Мы не можем позволить, чтобы через открытый портал в наш мир хлынули орды абаасы. – видя смятение на лице шамана, добавил Торвальд – Лучше пожертвовать двумя, чем погубить всех.
– Я понял, – отрезал Саян, хоть и понимание это тяжело давалось. Его роль была не менее важна и не менее опасна.
– Когда ты пройдешь через врата, Инсин-нойон, – обратился к сидящему рядом с лесным шаманом вождь, – ты будешь один. Мы не знаем, куда именно ты попадешь, Нижний мир огромен. Ты должен будешь найти предводительницу лесного племени, ее отца. И выбраться к точке выхода до заката.