И всё же иллюзия вытягивала много сил – не только магических, но и жизненных.
– Ладно, – сказала я сама себе, наполняя стакан водой. Руки тряслись так, что на скатерти расплескалась лужа. – Всё равно здесь никого нет.
Я отпила пару глотков обжигающе холодной жидкости (зачарованный стихийной магией кувшин не давал воде нагреваться) и прошлась по комнате взад и вперёд. Несколько замысловатых пассов вернули мне облик Нальси Фогель.
Иллюзии высшего порядка, натуральные и осязаемые, способные обмануть любого, удерживались сложными магическими ключами. Как и сокровищницы. Как и сундуки. Как и та шкатулка, в которую граф Пер Ланнер кладёт на ночь перстень Небесный глаз.
Тщательно отворачиваясь от зеркала, я прохаживалась по покоям и думала о предстоящем задании. Сегодня вечером мне должны передать приглашение на приём. Неизвестно, чьё имя будет указано в открытке. Возможно, придётся опробовать совсем новый образ, а на подготовку у меня будет не более двух-трёх дней. Нужно будет всё обсудить с Арио – мой наряд, порядок действий и путь отступления на случай провала.
В отличие от доктора, я не могла телепортироваться, у меня не было ни разрешения, ни кристалла, открывающего портал. Телепортацией в нашей стране имели право пользоваться лишь представители власти и целители, все остальные могли только ходить пешком и ездить верхом. Что за заклинание охраняет шкатулку графа? Как всё предусмотреть?
За раздумьями над всеми этими вопросами я незаметно отвлеклась от дурного сна и пришла в себя. Да, жизнь Виктории была временами опасной, но какой же яркой! Волнующие встречи с Арио, посиделки в закрытом клубе «Три совы», поручения Гильдии, требующие максимальной концентрации магических умений, мастерства и ловкости. И награды, несравнимые с жалкими грошами, которые зарабатывала Нальси, маскируя морщины высокородных старух.
– Небесный глаз, хм, – хмыкнула я, прикидывая, куда спрятать кольцо.
В том, что мне удастся им завладеть, я почти не сомневалась. Но этот перстень был непрост.
Миралит подавляет природный дар мага. И я понятия не имею, как он повлияет на иллюзионную внешность, если я к нему прикоснусь. Хорошо, надену перчатки или возьму с собой щипцы, после чего положу похищенное в кожаный кошель. А что если этот материал действует и на расстоянии? Если придётся удирать, то я не сумею открывать двери или прикрываться невидимостью без моего дара. Мне не хватало сведений, и я поняла это только сейчас. Эх, хорошо, что не в ночь приёма, а то иногда я вспоминаю о важной детали в самый последний момент!
Забывшись, я всё-таки посмотрела на своё отражение. Растрёпанная белокурая девушка взглянула на меня светло-голубыми глазами и пожала худыми плечиками. Она словно удивлялась тому, что я скачу по комнате и гадаю, что мне делать, вместо того чтобы пойти в библиотеку и найти как можно больше информации о миралите. Прямо сейчас.
– Ты права, время ещё есть, – прошептала я и взялась за расчёску. – Целый день впереди.
Было немного досадно, что идти надо в истинном обличье, но ничего не поделаешь: пропуск в Академию и читательский билет были выданы на имя Нальси.
***
Величественные залы и коридоры Академии магии были пусты. Приближался праздник летнего солнцестояния, почти все студенты уже сдали экзамены и разъехались по домам. Ступая по чисто выметенной лестнице из белого мрамора, я невольно погрузилась в воспоминания. Когда-то я так же тихо и неуверенно шла в академическую канцелярию, чтобы подать заявление на участие во вступительных испытаниях. Тогда я и подумать не могла о том, что, получив диплом, стану жить двойной жизнью. Магия восхищала меня. Единственное, о чём я мечтала, – изучить и подчинить себе дар, скрытый в моей крови.
«За всё нужно платить, юные волшебники, – произнёс на первом занятии учитель общей практики, господин Кориолис. – Чтобы образовался спелый плод или семена, прекрасный цветок должен увянуть. Чтобы получить сочную котлету, нужно для начала убить корову или свинью. Даже чтобы превратить свинец в золото, нам придётся пожертвовать куском свинца!»
«Невелика потеря, подумаешь, свинья или свинец!» – засмеялся кто-то.
«Магия всегда требует жертв, – не обращая внимания на смешки, продолжал учитель. – Чаще всего эта жертва – энергия вашего дара. Но существуют заклятия, требующие большего. Например, крови мага или даже его жизни. Я хочу, чтобы вы запомнили: никакая жертва не сделает вас сильнее, чем вы есть на самом деле. Будьте осторожнее с искушениями».
«Но ведь не обязательно тратить свою кровь или жертвовать собственной жизнью! Можно использовать чужую!» – снова весело крикнули в аудитории.
«Да, – со вздохом ответил учитель. – И для тех, кто так делает, существует Инквизиция».
Годы спустя я создала Викторию и несколько других великолепных образов, но пожертвовать первоначальной сущностью, которую звали Нальси, так и не решилась. Арио предлагал мне. У Гильдии была возможность обстряпать на бумаге несчастный случай с одиноко живущей в квартире тётушки волшебницей. Но я не смогла. Нальси продолжала жить. Вопреки всему. Она мешала мне, причиняла боль своими воспоминаниями, она была неудобной, из-за неё мне приходилось каждый год обновлять проклятущую лицензию…
Я остановилась у кабинета ректора, когда за моей спиной раздался торопливый топот каблучков.
– Вы что-то хотели, госпожа?
Я развернулась. Передо мной стояла круглолицая рыжеволосая женщина с большой папкой на согнутом локте.
– Нет, я просто… шла мимо, – тихо ответила я, узнав в секретаре канцелярии бывшую однокурсницу по имени Софи.
– Нальси, неужели это ты? – изумилась Софи. Её милый маленький рот округлился под стать лицу, и это было так смешно, что я невольно улыбнулась. – Сто лет тебя не видела!
С этими словами она бросилась меня обнимать, как будто мы были когда-то лучшими подругами. Я помнила только, что Софи была жуткой хохотушкой и заводилой в общежитии, но это было так давно… десять лет назад.
– Пойдём, напою тебя чаем, поболтаем! – весело затараторила она и потащила меня за руку в приёмную. – Всё равно посетителей сейчас нет.
– Честно говоря, я шла в библиотеку, – промямлила я, но круглощёкий (и весьма круглобокий) ураганчик было не остановить.
– Ты всегда любила книжки, помню, – звонко сказала Софи, ловко расставляя чашки и вазочки с помадками и печеньем. – Надо сказать, ты прекрасно выглядишь, молодец! Как тебе удаётся?
– Что… удаётся? – оторопело спросила я.
На мне было скромное льняное платье, подхваченное кожаным пояском, и розоватые бусы из мелкого жемчуга. Виктория расхохоталась бы над этим «нарядом» деревенской простушки, но Софи, похоже, говорила совершенно искренне.
– Ну талия, конечно же! – Она ткнула в мою сторону ложкой для варенья. – Моя вот куда-то подевалась, каждый день её ищу, но не нахожу. Трое детей, Нальси, трое! А у тебя?
– Нет, у меня никого нет. – Я посмотрела в чашку, где в золотистом напитке плавали нежные лепестки ромашки. Не хотелось, чтобы Софи начинала расспросы, поэтому я спросила сама: – Как же ты успеваешь работать, если у тебя столько детей?
– Ох, да я здесь просто отдыхаю! – рассмеялась она, развалившись в кресле напротив. – Работаю на полставки. Дома слишком шумно. Ну и не хотелось бросать старика, сама понимаешь.
Она имела в виду, конечно же, ректора.
– У меня есть помощница, но пока она освоит всю канцелярскую науку, мои дети вырастут и поступят в Академию.
– Не думала, что после факультета мистицизма ты останешься работать секретарём, – заметила я и только потом сообразила, что это могло прозвучать обидно.
Добродушная Софи ничуть не огорчилась.
– Ты хочешь сказать, у меня мало поводов для применения заклинаний? Вовсе нет. Каждый день я открываю и закрываю сейф. Замок высшего уровня! Плюс копии документов, запись информации на кристаллы памяти, проверка телепортов преподавателей. Магии выше крыши, дорогая Нальси!
Я с удивлением обнаружила, что бывшая однокурсница ничуть не раздражает меня. Даже наоборот. Как бы ни было мне неуютно в шкуре Нальси Фогель, сидящая напротив женщина симпатизировала мне. Она непринуждённо смеялась, и её смех будто бы разлетался во все стороны веером оранжевых брызг. И немножко оживлял меня. Меня настоящую.
– Расскажи о себе! – взмолилась Софи, коснувшись моей руки. – Никто так и не понял, почему ты ушла из нашей группы после первого курса. Все гадали, строили предположения.
При упоминании тех времён сердце тронул колючий холодок: я не хотела, даже мысленно, возвращаться в своё неудавшееся семнадцатилетие. Это до сих пор причиняло мне боль. К счастью, моя собеседница тут же спасла меня, подкинув версию, до которой я сама вряд ли сейчас додумалась бы.
– Говорили, что ты уехала в родной город из-за семейных проблем, – наморщив лоб, вспоминала Софи. – Что ты сильно влюбилась или даже забеременела. Что заболела…
– Да, да, я заболела, – прервала я её. – Но это было давно, ни к чему сейчас об этом.
– Жаль, – сочувственно сказала она. – Тебе пришлось потом учиться с чужой группой, а самое веселье было, разумеется, у нас.
Я согласно кивнула и уткнулась в чашку с чаем. Больше мне говорить почти не пришлось. Следующие полчаса я слушала историю Софи. О том, как она познакомилась с будущим мужем, как они ездили в путешествие в столицу и видели короля с королевой, как собирали ракушки на берегу моря и родили сначала двух мальчиков-близнецов, а затем девочку.
– Ох, совсем я заговорила тебя, прости! – спохватилась Софи, когда часы в кабинете ректора пробили двенадцать раз.
– Ничего, я не слишком торопилась. Спасибо за чай. – Я улыбнулась ей, и она снова обняла и расцеловала меня в обе щёки.
– Заходи ещё. Приём студентов пока не начался, работы немного.