Шедевремя

Шедевремя
Мария Фомальгаут

…когда в городе шел дождь – мы сидели по домам, глядя на непогоду за окном. На работу не шли, вместо нас шел дождь, раз все равно идет, пусть идет на работу. Когда в городе шел снег, мы сидели по домам, спали в синих рассветных сумерках, смотрели на кружение снегопада за окнами, на снег, который шел за нас на работу. Когда на город спускался туман, мы тоже пытались уговорить его ходить за нас на работу, но туман извинялся, что не умеет ходить, и нам приходилось самим идти сквозь пелену тумана.

Шедевремя

Мария Фомальгаут

Иллюстратор Мария Фомальгаут

© Мария Фомальгаут, 2022

© Мария Фомальгаут, иллюстрации, 2022

ISBN 978-5-0059-3530-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Книга по имени Книга

1

Вот по-хорошему я должна сейчас писать книгу, а не этот текст, но происходящее, честное слово, выбило меня из колеи, так что я уже вообще не знаю, что делать, мысли путаются. Это все издатель виноват, ну то есть, конечно, я виновата, что я кого-то в своих проблемах обвиняю, но все-таки и редактор тоже. Ну, он же позвонил утром, спросил, почему я до сих пор не сдала рукопись. Для тех, кто не знает – мы с ним договаривались, что раз в неделю новую главу рукописи я ему высылаю. Так что я понимаю его недовольство, претензии, почему я свою работу не сделала. Только как, спрашивается, я её сделаю, если рукописи нет?

– Что значит, нет? Вы её потеряли?

Да это не я её потеряла, это она сама себя потеряла, как ушла вечером в семь часов, так до сих пор и не вернулась, и что я должна думать? Что её ветром унесло куда-то в никуда? Что она ненароком попала в костер горящих осенних листьев? Вот вы сейчас будете мне говорить, что рукописи не горят, только мне от этого не легче, в голову лезут жуткие истории об улетевших и не вернувшихся рукописях. Уже в панике, не знаю, чем себя занять, по-хорошему надо бы занять себя как раз рукописью, но как я займу себя рукописью, если её нет?

2

И что вы думаете? Рукопись вернулась только ближе к полудню, а когда я начала её спрашивать, где она была вообще, она только отнекивалась. Но я-то сразу поняла, где она была, когда стала перечитывать – у меня был классический детективный роман, а теперь что это такое? Нет, это по-прежнему детектив, но с таким налетом мистики, что у меня просто нет слов. и что мне теперь прикажете со всем этим делать? У меня сейчас два варианта – или взять и вымарать эту мистическую составляющую начисто, как сделал бы всякий уважающий себя автор в старые добрые времена, или позволить моей книге быть такой, какой она хочет быть?

Нет, я пыталась поговорить с книгой, воззвать к её здравому смыслу, ведь должен же быть в моей книге хоть какой-нибудь здравый смысл, – все бесполезно, рукопись упорно твердит, что мечтает быть мистическим романом, ни про какой реализм даже слышать не хочет.

3

Вот многие читатели скажут, что я создаю проблему на пустом месте, что ничего страшного в этом нет, ну была книга детективная, теперь будет детектив с элементами мистики. Но беда-то в том, что это уже не первый раз, что книга уже неоднократно общалась с кем попало, и в детективной истории появились проблески любовного романа, которых раньше тоже не было. Сколько ни говорю рукописи, что ей надо общаться с себе подобными, она и слышать ничего не хочет, только отвечает – откуда ты знаешь, кто мне подобные?

Уважаемые писатели, если кто-нибудь сталкивался с похожими проблемами, прошу высказаться, может, вместе найдем решение. Должен же быть какой-то выход.

4

Вот те, кто мне насоветовал обратиться к книгологу – а вы сами-то часто к книгологу обращаетесь? Лучше бы я этого не делала, честное слово, только день потратила, лучше бы… лучше бы написала новую главу, вот что. Потому что то, что наговорил книголог, меня, мягко говоря, разочаровало. Вот теперь понятно, откуда ноги растут у всех этих книжных побегов и самостоятельностей – книголог только руками развела, ну а что вы хотели, вы что, хотите, чтобы было как раньше, когда авторы сами все писали, сочиняли историю от и до? Вам радоваться надо, что живете в те времена, когда книга сама себя пишет, вы только направляете. Вот-вот, ответила я книгологу, если бы я направляла, все было бы намного лучше, а так получается, я здесь вообще не при чем, и что из этой книги получится, неизвестно. А книголог опять за свое – да вы просто застыли в прошлом, и не понимаете, что книге нужно позволить быть такой, какой она хочет быть.

Вот сейчас думаю, может, я правда чего-то не понимаю, или мне все-таки стоит послать всех книгологов куда подальше и писать так, как я считаю нужным?

5

Вам, наверное, интересно, как у меня продвигаются дела с книгой. Мне и самой интересно, как у меня продвигаются дела. Потому что они продвигаются не пойми как. Началось с того, что я позволила рукописи шарить в интернете и самой искать для себя информацию. И что вы думаете? Пару дней рукопись честно искала подробности быта викторианской эпохи, легенды о призраках, фольклор Шотландии и Ирландии – а потом…

Я никак не ожидала, что так получится. Я жестко поставила рукописи условие, что она серьезно отнесется к написанию себя, и не будет придумывать каких-то абстрактных призраков и духов, а будет писать на основе легенд и мифов. И мы вроде с ней договорились, и все шло хорошо, но тут… Я перечитывала рукопись и наткнулась на… вы не поверите – оказывается, теперь действие происходит на другой планете в какой-то галактической империи под светом трех лун, и это не луны, а какие-то безумные часовые механизмы, как и сама планета. Да, признаюсь, не сдержалась, устроила скандал, это еще что такое – а рукопись мне опять отвечала то же самое, видите ли, чтобы я ей позволила быть такой, какой она хочет быть.

6

Подержите за меня кулачки, сегодня идем выбирать обложку. Вспоминаю, как мучились знакомые авторы, понимаю, что мне с моей рукописью будет сложнее в сто миллионов раз, начнется, это не хочу, это не буду, это не нравится, а что тогда нравится вообще…

…до сих пор трясет. Я, конечно, знала, что будет тяжело, но не предвидела, что будет так тяжело. Зная непростой характер моей рукописи, я уже думала, во сколько обойдется нанять художника, чтобы сделал обложку. И что вы думаете? Мой будущий шедевр на полном серьезе заявляет, что хочет просто чистый лист, и чтобы даже без названия!

Уважаемые авторы, у кого было подобное? Я просто не знаю, как реагировать, пытаюсь ей объяснить, что рукопись в таком виде ни одно издательство не возьмет, а в ответ слышу все то же – ты ничего не понимаешь, сейчас надо выделяться, чтобы заметили. Да уж, выделилась, дальше некуда… Может, у кого-нибудь есть на примете хорошие обложки для детектива с элементами мистики и фантастики, и капельку любовного романа? Еще надеюсь привлечь красивой обложкой, чтобы на ней что-то среднее между замком и викторианским домом, луны с циферблатами и часовыми механизмами, что-нибудь детективное, ну и намек на любовь, но чтобы не так в лоб, мужчина и женщина обнимаются, а тоже как-нибудь оригинально…

7

Сказать, что я в шоке, значит, не сказать ничего. Это же надо же было додуматься… Чем дальше, тем больше убеждаюсь, что я недооцениваю свою книгу, что она выкидывает такое, что мне и не снилось. Я же каждый вечер перечитываю написанное, и рукопись уже вроде бы не жалуется, что я ей не доверяю… А сегодня я обшарила ящики стола, и нашла что бы вы думали? надежно спрятанные фрагменты, благодаря которым история превращается… в хронооперу. И главное, как она ухитрилась все это спрятать, я бы в жизни не догадалась, что у неё такое есть.

Нет, конечно, я сама виновата, что давала рукописи слишком много свободы, надо было с самого начала загнать в жесткие рамки, а сейчас уже не знаю, что делать. Пригрозила рукописи, что если она не прекратит свои выходки, я её сотру, имею право, в конце концов.

8

Вот уж не думала, что может случиться такая катастрофа – меня до сих пор буквально колотит и трясет. После моих угроз рукопись опять пропала, а вернулась уже с… книжной опекой. Я уже собралась держать оборону, уже готовилась услышать про себя немало нелестных фактов, но на мое удивление сотрудник опеки оказался на моей стороне – он терпеливо объяснял моей книге, что с ней будет, если она не возьмется за ум и не напишет себя, как надо, рассказывал требования издательств, подчеркивал, что это не мы такие вредные, а есть вещи, которые нужно делать, хочешь ты или нет. А потом напомнил мне, что я не имею никакого права уничтожать рукопись, и за такие угрозы у меня и правда могут рукопись отобрать.

Странно, но вроде как все наладилось – я клятвенно пообещала не уничтожать и не забрасывать рукопись, рукопись вняла моим просьбам и убрала хронооперу. Надолго ли…

9

Без хронооперы у нас все-таки не получилось, но теперь я и сама вижу, что хроноопера очень органично вписывается во всю эту историю – безумную, причудливую, с налетами сюрного сюра, буквально выносящую мозг. Хотя чисто-белая обложка по-прежнему смотрится очень странно. Думаю, как поведу рукопись в издательство, что скажут…

…до сих пор не могу поверить, до сих пор не могу понять, что не так, почему не взяли, почему отказали, почему – неформат, и это – в четырех издательствах. Нет, конечно, можно пробовать еще и еще, но что-то подсказывает мне, что ничего путного из жтого не выйдет. Конечно, я руки не опущу, буду пробовать снова и снова, и книга тоже, она у меня молодец – но что-то подсказывает мне, что шансы ничтожно малы. Книга смотрит на меня большими глазами, спрашивает – что я сделала не так? почему так? – а что я ей могу ответить? Моя дорогая, ты сама во всем виновата, это исключительно твой выбор и твои проблемы? А ведь хочется сказать именно так, и понимаю, что это ни черта не поможет…

10

До сих пор не понимаю, что я сделала, вернее, не я, вернее, я, и в то же время не я. Книгу брать никто не хочет, в сети полтора прочтения, – и в то же время несколько по-настоящему восторженных отзывов от тех, у кого моя (я все-таки могу назвать её моей?) книга действительно перевернула жизнь. Вот я и думаю, и не могу понять, что же все-таки получилось, полная ерунда или шедевр, который понимают единицы? И где закончит дни моя книга, – в забвении, или войдет в историю?

Дождь идет на работу

…когда в городе шел дождь – сырой, промозглый, холодный – мы сидели по домам, спали допоздна, не торопясь завтракали в уютных кухнях, глядя на непогоду за окном. На работу не шли, на работу вместо нас шел дождь – мы договорились с ним, раз все равно идет, пусть идет на работу. Когда в городе шел снег, – холодный, колючий, – мы сидели по домам, спали в синих рассветных сумерках, пили чай с чем-нибудь летним, солнечным, смотрели на кружение снегопада за окнами, на снег, который шел за нас на работу. Когда на город спускался туман, мы тоже пытались уговорить его ходить за нас на работу, но туман извинялся, что не умеет ходить, и нам приходилось самим идти сквозь пелену тумана. Конечно, нам не оставалось ничего кроме как заблудиться, и мы оказывались в новом городе и новом мире, и мы ждали дождя и снега, чтобы договориться с ними…

Настоящее окно

…поднимаюсь по заснеженному склону, чуть поросшему чахлыми деревцами, вглядываюсь в темноту дымчато-сиреневой зимней ночи – думаю, зачем говорят ночи, как будто есть что-то кроме ночи, и зачем говорят – зимней, как будто бывают еще какие-то ночи. Бесконечно далеко на горизонте мелькает что-то, отдаленно напоминающее свет – но на деле это может оказаться никаким не светом, а тусклым отблеском не пойми чего. И все-таки я иду туда в надежде увидеть освещенное окно. Трескучий мороз пробирает до самого сердца, сковывает движения, как во сне – заставляю себя двигаться быстрее, быстрее, огибаю чахлую рощицу, соскальзываю с тропинки в снег, снова переступаю по снегу, скорее, скорее, пока огонек не погас – а вдруг и правда свет в окне, должно же мне вот так повезти хоть раз в жизни.

На снег падают янтарно-желтые искорки, – понимаю, что действительно вижу свет в окне, и само окно, вот оно парит над заснеженной равниной. Приближаюсь осторожно-осторожно, шепотом, да точно ли настоящее окно я вижу перед собой, да не обманку ли – нет, не похоже на обманку, да откуда я вообще знаю, как выглядит обманка. Думаю, что дальше делать с этим окном, из которого свет – мне говорили искать окно, а как поступить потом, мне никто не сказал. Подхожу к окну, чувствую исходящее от него тепло, пряно-приторный запах чего-то мясного в печи. Касаюсь окна – оно распахивается само, хватает меня, заглатывает, еще успеваю подумать, что обманка, – и еще успеваю спросить себя, каким должно быть настоящее окно, и бывает ли оно вобще…

Тропа

…ну

да,

тро