Тэ вежливо кивает.
Улыбается.
Отступает назад.
Подкарауливаю Тэ в коридоре, спрашиваю:
– А четвертая тебе чем не понравилась?
– Ты про что?
– Да про то… сам знаешь… про девчонку ту…
– Чего про девчонку, нормальная девчонка, классная…
Понимаю, что ничего от него не добьюсь.
Совсем.
Прохожу мимо зеркала, что-то настораживает меня, что-то не то, чего-то не хватает…
А.
Ну да.
Только сейчас понимаю, что он забрал свет и у меня.
Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три…
Антон ничего не заметил. Антон. Вроде его Антоном зовут.
Нет. Заметил, оглядывается, как всегда оглядываются люди, когда чувствуют, что у них что-то забрали, важное что-то.
Шагает ко мне, три шага, раз-два-три…
Спрашиваю как можно вежливее:
– Что-то потеряли?
– Верни… немедленно верни, с-сука…
– Что вернуть?
– А то сам не знаешь…
– Я у вас ничего не брал.
– Хорош придуриваться…
Выворачиваю карманы, бросаю на стол ключи, мелкие монеты, смятые бумажки…
– Вот, смотрите, ничего я у вас не брал… ну можете обыскать, да пожалуйста, только пока на меня наезжаете, вещь-то ваша не найдётся…
Кто-то трогает меня за плечо.
– Разрешите вас на два слова.
Оборачиваюсь, смотрю на крепкого парня за моей спиной, понимаю, что разговор будет серьезный.
Проскальзываю в неприметную дверь, по коридору, и дальше, на лестницу, к выходу, врешь, не возьмешь…
– Стой!
Бегу в темноту ночи, не на того напали…
– Стой!
Слышу, как взводят курок.
Там, за спиной.
Чер-р-рт…
Бегу (раз, два, три), ожидаю выстрела в спину.
Нет.
Никто не стреляет.
Не понимаю, как, почему, чего они испугались-то.
Никто.
Не.
Стреляет.
– Почему… почему вы не стреляли?
Полицейский смотрит на меня. Отрешенно.
– Это… это не то, что мы подумали.
– Что не то?
– Не то… никуда он не переправляет свет этот.
– Тогда…