Витольд слушает речь гида.
Не верит себе.
– Сейчас-то у нас туристов мало, а вот как сезон пойдет…
Это хозяин.
Откусывает от здоровенной кабаньей ножищи, довольно крякает.
Витольд осторожно спрашивает:
– А другие постояльцы наверху бывают?
– Да откуда им быть, дом-то проклят…
– …Иветта?
Нет никакой Иветты, привиделось что-то, пригрезилось, померещилось…
Витольд просыпается.
Смотрит на полоски света на мостовой, на темные силуэты с извилистыми рогами…
Спешно одевается.
Идет вверх по скрипучим ступеням.
Стучит в дверь.
Утро.
Лавочники открывают двери.
Витольд сонно продирает глаза, отчаянно вспоминает – был договор или не было. Нет, всё-таки был, вон, и печать на руке…
– Ну, сколько можно спать, так и всю жизнь проспишь…
Иветта?
Иветта чай заваривает, завтрак готовит.
– Ты же…
– Что я же? Уж не ты ли обещал весь мир к ногам моим положить, а теперь и завтрак сообразить лень:
Витольд молчит.
Украдкой потирает печать.
Наверху тихо, непривычно тихо.
Витольд догадывается:
– Съехали?
– Ага, свадьбу отыграли и всё…
– Десять золотых.
Это хозяин за стенкой. И тут же добавляет:
– Для вас бесплатно.
Звенят монеты, хозяин бормочет что-то, да что вы, да не надо…
Двери наверху открыты.
Витольд смотрит на постояльцев, он их по-другому представлял, с нимбами, а у этих нимбов нет…
Постояльцы Витольда приглашают с ними позавтракать.
Витольд делает шаг – печать больно обжигает руку.
Печать…
– Ты чего такой?
Это Иветта.
– Какой – такой?
Это Витольд.
– Ну, такой…
– Да не… ничего…
Украдкой потирает печать.
– А чего ты на свадьбу не пришел?
Витольд вздрагивает:
– Н-на к-какую свадьбу?
– На мою, на какую… ничего себе, внизу под нами жил, даже на свадьбу не зашел…
Витольд спотыкается о пустоту.