Тайны Таймбурга

Однажды здесь сойдутся три человека, три путника, пришедшие за одним и тем же. Сцепятся в смертельной схватке, в которой не будет победителей.

Он ждет.

По ступеням храма поднимаются трое: изможденный лишениями египтянин в лохмотьях, старомодно одетый путник в монокле – он тяжело хромает, опирается на палку, видно, досталось ему в пути. С третьей стороны идет девушка, закрывает лицо от пыльного ветра.

Он смотрит.

Он знает, кому он достанется.

Читатель еще не знает. Читатель волнуется. Читатель за триста страниц уже успел полюбить всех троих героев, он не хочет, чтобы они умирали, а ведь всё идет к тому, что кому-то достанется золотое изваяние, а кто-то вернется ни с чем, если вообще вернется, или будет лежать мертвый на ступенях храма…

А кому достанется изваяние?

А всем.

В глубокой древности на ступени храма поднимается изможденный странник, бережно прячет изваяние на груди, идет назад. К вечеру он доберется до тибетской деревушки, где его ждет ужин и ночлег.

Семнадцатый век. Или какой там. Ну да. Семнадцатый. Наследник богатого рода поднимается по ступеням, берет золотое изваяние. У входа в храм его ждут проводники, проверенные люди, придерживают мулов. К вечеру путники доберутся до гостиницы, а дальше их ждет неблизкий путь в порт, откуда большой корабль доставит их в Лондон.

Девушка поднимается по ступеням того, что когда-то было храмом. К ней навстречу спешат торговцы, наперебой расхваливая свой товар. Туристка сразу замечает золотое изваяние монаха, тщательно сверяет по фотографии – верно, оно и есть, вынимает бумажник, торгуется для приличия, знающие люди говорили, надо торговаться, он говорит – сто, а ты говоришь – десять, а торговец кричит – ты хулиган! – а туристка смеется – я хорошая…

И всем будет хорошо. Золотой божок всё предусмотрел, разделил путников во времени. Много раз будут увозить божка, много раз он будет возвращаться обратно в тибетский храм.

Он молчит.

Думает.

Смотрит в будущее, в тот роковой день, когда уже не сможет развести трех путников, когда три последних выживших человека сцепятся в смертельной схватке, – божок видит их перекошенные яростью изможденные лица, чувствует чужую кровь на губах каждого…

Он видит.

И ничего не сможет изменить.

А?

Зачем трем заказчикам нужно было золотое изваяние?

Заказчиков было не три.

А один.

Нет, он не бессмертный… то есть, бессмертный, но не совсем. Нет, он не перемещается через время, он…

Впрочем, все по порядку…

(дальнейшая информация засекречена)

1%

Цок-цок-цок – навстречу каблучки.

Женщина в свете фонарей.

Приближаемся друг к другу, вижу, молодая, юбка чуть прикрывает колени, пуговица на блузке расстегнута…

Отчаянно прикидываю, что она сделает дальше.

С вероятностью девяносто два процента – пройдет мимо.

С вероятностью пять процентов спросит, который час. Или нет ли у меня десятки на проезд. или закурить. Или еще что-нибудь такое.

С вероятностью два процента – застрелит меня на месте.

Остается еще один процент, даже не один – полпроцента, не больше, что она кинется мне в объятия.

Вот сейчас и узнаю, в каком мире я нахожусь.

Если в реальном – женщина пройдет мимо.

Если в другом…

Шаг.

Шаг.

Еще шаг.

Цок. Цок. Цок.

Поравнялись с женщиной, тихонько расходимся каждый по своим делам…

…она оборачивается.

Хватает меня, обнимает – хищно, жадно, впивается губами в мои губы, морщусь от привкуса табака, н-д-а-а, надо будет сказать дамочке, если я ей так приглянулся, пусть с этим делом завязывает, мне пепельницу тоже не надо.

Девушка не отпускает меня. веду её прочь от фонарей в сторону маленьких беседок, на ходу расстегиваю остальные пуговицы на блузке.

Мысленно киваю себе.

Это мир нереальный.

Другой.

Это я сразу узнаю, если автор замутил непонятно что – значит, это мир автора, а не настоящий.

…неловко одеваемся, смотрим друг на друга.

Просчитываю, что будет дальше.