На краю Самхейна

Шеф жмет на кнопку с единицей. Никогда не замечал, чтобы кто-то жал на эту кнопку, она даже не поистерлась в отличие от других, стертых до блеска, до невидимости, до – догадайся сам, что за этаж.

Кнопки лифта отчаянно мигают в агонии.

Черт…

Башня раскачивается. Лифт замирает с предсмертным хрипом. Отчаянно колочу по клавише – открыть двери, не верю, что откроется. Створки нехотя раздвигаются, не выходим – вываливаемся из лифта в суету и неразбериху в коридоре. Кто-то сбивает меня с ног, хочу кому-то дать сдачи, не успеваю, снова накреняется башня…

Лихорадочно вспоминаю, где тут лестница, ничего не вспоминается, а может, я и не знаю ни про какую лестницу. Шеф мой с ума, что ли, спятил, распахнул окно, замер на подоконнике…

– Прыгай!

Не двигаюсь с места, жить мне, что ли, надоело…

– Да прыгай же, м-мать твою!

Спохватываюсь, вспоминаю про то, что у меня за спиной. Поднимаюсь на подоконник, смотрю вниз, в пустоту Улицы, понимаю, что не смогу.

Шеф тоже понимает, что я не смогу, сталкивает меня с подоконника.

Захлебываюсь криком.

Крылья расправляются сами собой, крылья сами знают, что делать.

Летим, подхваченные ветром.

Снижаемся.

Что-то с грохотом падает позади, сотрясая землю. Не оборачиваюсь. Некогда оборачиваться.

Медленно опускаемся на ковролин, странный, покрытый крупным зеленым ворсом. Мое лицо овевает ветер, не понимаю, откуда он дует, не вижу рядом ни одного кондишна. Что-то опускается мне на руку – плоское, зеленое с золотом по краям, чуть клейкое, пахнущее чем-то свежим, манящим.

Я еще не знаю, что это.

Мне многое еще предстоит узнать.

…вчера при столкновении нескольких реальностей погиб случайный прохожий. Очевидцы указали его имя – Ластик – и род занятий – он временно не работал в связи с увольнением. Судя по поведению, погибшего терзали очень яркие предсмертные видения, а возможно, виной тому были проблески иных реальностей…

– Отличное резюме! Еще вопрос: вы умеете водить машину?

– Да.

– А вы знаете, что такое машина?

– М-м-м… какой хороший вопрос, я обязательно узнаю…

– То есть, вы уверяете, что умеете водить машину – но при этом не знаете, что это такое?

– А в вашей фирме умеют задавать на собеседовании неожиданные вопросы.

– И все-таки о машине…

– Ну, я сказал так, потому, что это ритуал. Так положено на вопрос о машине ответить – да.

– Молодец, признались. Мы очень любим честных людей. Ну что же, вы знаете, чем занимается наша фирма?

Вариантами реальности.

– Очень хорошо, а вы знаете, что это такое?

– М-м-м… имею представление.

Вы в курсе, что недавно на семьсот двенадцатом этаже столкнулись несколько вариантов?

– Да.

– И сколько же?

– Все четыре.

– А вот и нет… их было пять.

– А какая пятая реальность?

– Вот это вам и предстоит выяснить. Что же… ненормированный рабочий день, оклад плюс премиальные…

Большой разрыв

Запасов воздуха – на 30 лет.

Воды – на 30 лет.

Биомассы – на 30 лет.

– Э-э-э… Вху ар ю ту дэй?

Говорю, так и слышу в ушах голосок Мариваны, тебе, Супов, медведь не то что на уши наступил, он на них отплясывал…

Ладно, сам знаю, что это про меня анекдот: англичане сами не знают свой родной язык, мой английский в Лондоне никто не понимает.

Стучу к Эльзе. Хоть имя помню, Эльза, Эльза… или Лиза? Вот, блин…

– Эльза… кэн ай гив ю э кап оф ти?

Вроде так… позвольте пригласить вас на чашку чая.

Тишина за дверью. Хоть бы крикнула что ли, ай донт андестанд, или еще чего. Или лихорадочно соображает, что я такое сказал.

Снова стучу в дверь.