– Ничего не было.
Киваю:
– Не было.
– Совсем ничего.
Киваю:
– Ничего-ничего.
И надо обернуться, и страшно обернуться, и домой, бегом-бегом-бегом…
Я жду.
Я даже приглушаю пламя в камине, она не любит пламя.
Я жду.
Она придет.
Я знаю.
Придет.
Она появляется без пяти минут полночь – появляется мертвая, ну, еще бы не мертвая, когда это видано, чтобы она была живая. Я вижу её – мертвую, сшитую из кусочков.
Мне не страшно.
Я опускаюсь на колени.
Я задаю свой вопрос.
Она думает.
Она подбирает ответ.
Наконец – отвечает.
Я сомневаюсь – и в то же время запрещаю себе сомневаться, ведь она не может сказать неправду.
Я поправляю её – готовую развалиться на части – я скрепляю швы…
Я покажу её тебе, говорит мне Салли.
Я обнимаю Салли.
Думаю, что если кто-то узнает, что мы встречаемся, нас казнят.
Думаю, кто казнит – мои или её.
Я тебе её покажу, говорит Салли. Хочешь?
Хочу, говорю я.
Она мертвая, говорит Салли.
Знаю, говорю я.
– Откуда?
– Ну как же… наша тоже мертвая. Все они мертвые… Мне Дэн показывал, у них тоже мертвая в деревне…
Кулаки сжимаются сами собой:
– Это что за Дэн?
– Да ну, дурак он…
– А про меня потом тоже скажешь, что дурак?
– Да ну тебя совсем… Пойдешь ты смотреть?
Иду смотреть. На неё, которую хочет показать мне Салли. Она действительно мертвая, ну еще бы она была живая, они живые не бывают.
Задаю вопрос.
Просто так.
Проверить.
Она отвечает.
Вздрагиваю.
Наша бы так не ответила.
Ну, на то она и есть не наша, чтобы не так отвечать….
…иду домой.
Через лес.
Салли, говорю себе, Салли. Если бы не Салли, в жизни бы не поперся туда, в глухую деревушку, в жизни бы не поперся назад по бездорожью, по беспросветью леса…
…замираю.
Вижу его.