Распахиваю дверь в раннюю осень, отскакиваю, когда вижу инспектора. Он входит в дом, я не могу его не пустить, не имею права не пустить. Надеюсь, что Ива успеет спрятаться, неважно, куда, неважно, где, черт… она даже не знает моего дома…
Черр-рр – т…
– Ива?
Они смотрят друг на друга.
Обнимают.
Меня передергивает.
Понимаю, кого и зачем искал инспектор…
…только сейчас вспоминаю, что у меня в руке кольт – когда спускаю крючок.
Тучное тело падает к моим ногам.
Ива поднимает кольт, я опережаю её – на доли секунды.
Выхожу в раннюю осень, спешу к самолету.
Сегодня не мой день.
Поэтому я сжимаю штурвал.
Крылатая машина рвется в небо, неуклюже покачивается, кувырка…
…понимаю.
Сегодня.
Мой.
День.
Якуб
А Кэтти улетает.
Ну, не сама, конечно. На самолете.
Якуб спрашивает, а может, не надо вот так?
Кэтти сама не знает, надо или нет.
Катит чемодан к стойке регистрации.
Уважаемые пассажиры, и все такое.
А может, не надо, спрашивает Якуб.
Кэтти думает.
Говорит – надо.
Прощаются.
Кэтти отворачивается, чтобы Якуб не видел слезы.
Навсегда же прощаются.
Самолет взлетает.
Исчезает в тумане неба.
Незнакомая женщина заливается плачем, у меня там сын, сын улетел…
Якуб осторожно спрашивает, а что бывает с теми, кто улетает.
На Якуба смотрят, как на психа, – кто ж знает-то…
Провожающие расходятся.
Якуб разворачивается, смотрит на стойку регистрации.
– А… а мне один билет, пожалуйста.
Держит билет, не понимает, что делать дальше.
Уважаемые пассажиры, просьба пройти…
Яукб проходит.
Якуб не знает, что будет с ним дальше.
Тише, не дергайтесь, Якуб смотрит ваше сознание, Якуб пытается выловить оттуда что-то… что его ждет.
Ага, спасибо.
Да, Якуб уже понял, что в вашем мире самолеты летят куда-то откуда-то, а не в никуда…
А?
Что думаете?
Что у Якуба забыли, как самолетами пользоваться, в небо отпускают – и всё?
Уверены?