– Счас… скажите, счас я приду…
Наскоро одеваюсь, черт, даже не спросил её, кто пришел, что надевать, а то там, чего доброго, Президент на огонек заглянул, а я тут в джинсах с футболкой вываливаюсь…
Вываливаюсь.
Смотрю.
Не Президент.
Завлаб. Бывший. Не знаю, кто он сейчас. Вроде не Президент.
– Ну, привет.
– Здрассьте.
– Ты меня убить должен был…
Вздрагиваю.
– И что? Х-хотите, чтобы я вас…
– Да нет. Ты хоть сам понял, что сделал, когда меня не убил?
– А что?
– А то… Они же теперь меня и не замечают… меня как будто и не существует вовсе…
– Так здорово же, теперь вся жизнь впереди сигналы расшифровывать…
– Это-то да, а кушать что? Зарплату мне теперь тоже никто не принесет…
– А, сию минуту… – хочу позвать служанку, чтобы принесла завтрак, понимаю, что не знаю, как её зовут, а вот уже сама катит тележку с полными тарелками, спасибо, большое спасибо…
Вспоминаю:
– Вы вроде записи какие-то делали… расчеты…
– Было дело.
Осторожно спрашиваю:
– А они… сохранились?
– Обижаешь, конечно сохранились… с собой ношу…
– Можно… взглянуть?
– Взгляните.
Открываю тетрадь.
Не понимаю.
Количество абонентов – 8
Количество вариантов состояний человеческой судьбы – 8
И всё.
– А чего у вас восьмерка набок свалилась?
– Какая восьмерка? Э-э-эх, сам ты восьмерка…
– А что?
– Что-что… знак бесконечности знаешь?
2016 г.
Я не отдам тебе память
Я плотнее закутываюсь в свою скорлупу и расправляю крылья
Понимаю, странно звучит – закутываюсь. В скорлупу. Но в голову пришло именно это – закутываюсь. В скорлупу.
И расправляю крылья.
Приближаюсь к шару, окутанному серым туманом, вращаюсь вокруг него – все ближе, ближе, ближе. Шар чувствует меня, шар хватает меня – на расстоянии, держит в поле гравитации, не отпускает.
Отбрасываю крылья – больше они не нужны.
Падаю.
Туман расступается, проглатывает меня, увлекает глубже, глубже, глубже, навстречу неизвестности.
Хочу выпустить парашют, не выпускаю, всё равно некуда падать, мягко парю в тумане.
Моя скорлупа касается почвы.
Еще раз проверяю всё от и до, еще раз взвешиваю все за и против – выхожу из скорлупы.
Это можно назвать вторым рождением.
Туман прикасается ко мне, думает, сжечь меня дочиста или нет. Наконец, осторожно обнимает, принюхивается, чуть расступается, когда я делаю шаг вперед.
Это моя память.
Только моя.