Красные волки, красные гуси (сборник)

Чем все кончилось, думал я, темной захламленной квартирой около базара? Ковриком с оленями? Кислым клоповьим запахом? Пыльными формулярами, клеенными корешками никому не нужных книг? Я же был уверен, всегда уверен, что мне уготована иная, яркая, замечательная жизнь! Это у них, у них у всех будет все как обычно, потому что они сами этого хотят. Потому что они этого заслуживают. Тогда как у меня…

Ничего, утешал я себя, стиснув зубы, это ненадолго. Теперь ненадолго.

И тогда я увидел ее – белая блузка светилась в темноте, вывеска отбрасывала на белые руки, на лицо рубиновые пятна света.

Она шла под руку с каким-то моряком и смеялась.

Я отступил в тень, потом несколько раз глубоко вздохнул и вышел им навстречу.

Они шли, не замечая меня. Просто попытались обогнуть, как огибают неодушевленный предмет вроде тумбы с афишами.

В горле у меня пересохло.

– Лиля, – выдавил я.

– Чего тебе, мальчик? – равнодушно спросила она.

– Я подумал… мы можем…

– Отвали, пацан, – сказал моряк.

– Но я только…

Я отведу тебя к морю, хотел сказать я, я покажу тебе, какое оно, ты, наверное, и не подозреваешь, оно спит и дышит, и топит в себе звезды, а песок по утрам голубоватый, пустой и холодный, и на нем, знаешь, такие следы, отпечатки крыльев, перьев, крестообразных лап, я думаю, это вороны, они купаются в песке, как мы – в волнах… Я отведу тебя на берег и расскажу свою самую большую тайну.

Моряк легонько толкнул меня раскрытой ладонью. Он даже не размахнулся, просто толкнул, но я отлетел на несколько шагов. Дыхание у меня перехватило, на глазах выступили слезы – скорее от обиды.

– Оставь его, – заступилась Лиля, – это же просто мальчик. Ты же видишь…

– Я таких мальчиков… – сквозь зубы сказал моряк.

Ударить его в ответ? Или просто подойти, отодвинуть плечом, взять Лилю за руку и сказать: «Пойдем»? В общем, сделать то, за что женщина уважает мужчину. Но вместо этого я отвернулся и побрел вдоль трамвайной колеи, я думал, они будут смеяться мне вслед, но они даже этого не сделали, просто пошли дальше, и я слышал, как моряк что-то рассказывает, а Лиля ойкает, поощряя его…

Я шел, и рельсы расплывались в моих глазах.

* * *

Он пришел ровно в девять, когда я отпирал железную дверь библиотеки. От травы тянуло сыростью, и растрескавшаяся асфальтовая дорожка вся была пересечена блестящими слизистыми следами улиток. Он шел, глядя себе под ноги, чтобы не наступать на этих улиток. Потом увидел меня, остановился у подножия лестницы и поднял голову.

– А я уж пожалел, что просил вас, – сказал он. – Кому охота вставать на час раньше из-за постороннего человека:

– Я вообще рано встаю.

Обычно в это время я выхожу из моря – оно теплее, чем воздух, и похоже на жидкое полупрозрачное стекло. Ладно уж.

Читальный зал (на самом деле светлая, в три окна, но небольшая комната с двумя столами) был, понятное дело, пуст. На полках громоздились подшивки местного «Знамени коммунизма» и центральных газет, журналы «Огонек» и «Наука и религия». Отдыхающие их любили – там часто рассказывалось про всякие чудеса, а потом ученые авторитетно объясняли, почему эти чудеса невозможны. Объяснений отдыхающие не читали. На стене висел плакат Гражданской обороны – про действия в очаге ядерного поражения.

– Я принес с собой книгу. – Он вытащил из портфеля зеленый томик. – Это моя книга, я взял ее из дома. «Война и мир», собрание сочинений в четырнадцати томах. Том шестой. Тысяча девятьсот пятьдесят первый год. Вас еще тогда и на свете не было.

– Я не знаю, – сказал я, – по-моему, сюда нельзя приносить свои книги.

– Выносить нельзя, – возразил он. – Из читального зала. А насчет приносить ничего не сказано.

Я пожал плечами:

– Работайте.

Интересно, что он будет с ней делать?

– Погодите, – сказал он, поскольку я уже направился в абонементный зал, – у вас есть «Война и мир»?

– Да. Какой вам том?

– Тот же самый, – сказал он.

Он говорил, он сумасшедший. Тогда я думал, он шутит. Или намекает. Нет, откуда ему знать? Разве что… этот майор Иванов просто хотел меня проверить на лояльность – соглашусь ли я сотрудничать? На всякий случай я сказал:

– Вам привет от Иванова.

– От кого? – рассеянно удивился он. Он продолжал листать свою «Войну и мир». Искал что-то. Нашел, заложил страницу пальцем и задумался.

– Извините, – сказал я, – наверное, перепутал.

– Так у вас есть «Война и мир»? – переспросил он и жалобно добавил: – Пожалуйста! Я специально отпрашивался на утро!

– Я посмотрю. Если старшеклассники не забрали.

Старшеклассники не забрали. Я выложил перед ним зеленый томик, точно такой, как у него. Формуляр я вынул, а книгу отдал ему. И сел за соседний стол.

Все равно до десяти библиотека формально не работает.

Он покосился на меня, но ничего не сказал. А что он мог сказать: «Пожалуйста, выйдите»? Поколебался, раскрыл вторую книжку и стал сличать. Потом поднял голову и посмотрел на меня. Глаза у него были несчастные.

– Вот, – сказал он.

– Какая-нибудь ошибка? Типографский брак?

Вряд ли он собирался подменить книгу. На семнадцатой странице всегда стоит библиотечный штамп, это все знают, это легко проверить.

– Вот, – сказал он, – читайте!

– Я ее уже читал, – осторожно сказал я, – спасибо.

– Нет, читайте вот здесь!

– «С того дня, во время всего дальнейшего путешествия Ростовых..» – Я вопросительно поднял голову.

– Да-да…