Бедный Симон

На слове «свадьба» нос Ани самовольно дергается, втягивая ноздрями влагу. Мне становится ясно, что этот момент является в повествовании переломным. Поднявшиеся в гору герои, замирают на мгновение на вершине, перед тем как, очертя голову, понестись вниз, ломая выпирающие конечности. Я не спешу подтолкнуть рассказчицу в спину. Выдержав минуту молчания по явно несостоявшейся свадьбе, Аня продолжает.

– И тут осенью нас пригласили на бракосочетание какого-то дальнего родственника Антони. Кузена вроде. Я обрадовалась. Думала – вот посмотрю, как у них все это происходит, пригодится на будущее. Ты наверно согласишься со мной, что чужие свадьбы обычно навевают на незамужних женщин старше 25 тоску. Так или иначе, в голову лезут нелестные сравнения. «Вот ее кто-то полюбил, а меня нет».

Как же, как же. Совсем недавно я отчаянно рыдала в туалете после свадьбы подруги. Жених был маленький очкастый снусмумрик, неумелая тамада превратила праздник в балаган, а отец невесты напился и начал приставать к приятельницам дочери. Но сам факт, сам факт!

– Так вот на сей раз ничего подобного я не испытывала. На моем пальце блестел маленький брильянт как символ востребованности, я была спокойна и счастлива. Слишком счастлива наверно. Антони представил мне своих родственников. Я улыбалась, подставляя щеки. Старалась всем понравиться, и запомнить, кто есть кто. У брачующегося оказалось два брата. Один пришел с девушкой, второй, самый старший, один. «Эх, когда же Симон найдет себе девушку!» охали невдалеке от меня пожилые тетушки. Тут следует наверно описать этот персонаж. Симон был небольшого роста и казался еще ниже из-за сутулости. Было похоже, будто на плечи ему возложили невидимый груз, и он весь согнулся под тяжестью последнего. Его длинное лицо с узкими губами и довольно увесистым носом можно было бы назвать обычным, если бы не глаза. Они как будто жили отдельно, своей беспокойной жизнью. Круглые, слегка навыкате, они находились в постоянном движении, и выражение их без устали колебалось между грустью и тревогой. Я невольно зацепилась взглядом за это необычное лицо. «Это Симон» заметил Антони, проследив за направлением моих зрачков, «Старший сын. Его мать никогда его не любила, предпочитая двух младших». «Почему?» «Он родился с дефектом. Без определенных половых признаков. Понадобилось 18 операций, чтобы он стал похож на мужчину». И тогда я поняла, откуда эта тревога, откуда приглушенная годами, но все-таки живая боль, читающаяся во всем его облике. Меня затопила жалость. Обиженный природой и отвергнутый собственной матерью ребенок. Чем он заслужил такое врожденное проклятье? Всю первую часть церемонии я смотрела как зачарованная на его профиль. Он улыбался, похоже, искренне радуясь за брата, разделяя недоступное ему счастье. Молодые обменялись кольцами и скрепили союз поцелуем. Невеста повисла на женихе, впечатавшись в губы как пиявка. Родители (в обоих случаях разведенные) умиленно стерли набежавшую слезу. Мне подумалось, что в зале нет ни одной женатой пары за сорок, исполнившей данные друг другу когда-то обещания и сумевшей сохранить свою ячейку. Трогательность момента растворилась в воздухе. Все происходящее превратилось в примитивный фарс. Какой смысл во всех этих клятвах, если спустя десяток лет, нынешние молодожены, заматерев и устав от обыденности, разойдутся в противоположные стороны, окончательно возненавидев друг друга при дележе недвижимости и детей. Однажды они встретятся. На свадьбе собственных отпрысков. И будут вот так же стоять, и всхлипывать от умиления. Антони сжал мою руку, и его улыбка отогнала в сторону мрачные мысли. Официальная часть закончилась, впереди было то, ради чего, собственно говоря, 90% гостей и пожаловало, то есть банкет. Поздравив молодых, все разбрелись по машинам. Через полчаса мы входили в четырехзвездочный парижский отель, который за весомую сумму согласился приютить мероприятие. Собравшиеся переминались с ноги на ногу, всем своим видом выказывая нетерпение перейти непосредственно к дегустации. Официанты начали разносить шампанское. Антони зацепился языком с каким-то лично мне абсолютно неинтересным банкиром, и я потеряла его из виду, ввязавшись в битву за жареные лисички. Народ толкал друг друга локтями, выбивая из рук картонные тарелки. У меня создалось впечатление, что люди эти не ели неделю в предвкушении халявного обжирона. Мне опять подумалось, что истинное назначение церемонии сильно опошлилось. И я налегла на шампанское. Ты наверно задаешься вопросом – и чего это она так долго рассусоливает? Сказала бы – сходили на свадьбу и все.